– Привет! – окликнул ее бодрый голос. – Чем могу помочь?

Барбара обернулась и увидела в регистратуре пухленькую даму средних лет, лихо сдвинувшую очки в роговой оправе на затылок, поверх пучка поседевших волос. Приветливая улыбка тут же исчезла, как только Барбара предъявила свое удостоверение. С верхнего этажа по-прежнему лилась музыка.

– Что-нибудь случилось? – забеспокоилась дама. – Вам нужно поговорить с мистером Кларенсом.

– Нет, – возразила Барбара, – возможно, это и не понадобится. Я ищу вот эту молодую женщину. Ее зовут Джиллиан Тейс, но здесь ее могут знать под именем Нелл Грэхем. – Она протянула женщине фотографию, хотя и это было уже лишним – в тот самый момент, когда она произнесла имя, лицо пожилой дамы резко изменилось.

И все же она с готовностью взяла фотографию, взглянула на нее.

– Да, это Нелл, – подтвердила она. Барбара, хотя и была с самого начала уверена в правильности своей догадки, только сейчас испытала настоящий триумф.

– Вы поможете мне ее разыскать? Необходимо найти ее как можно скорее.

– С ней ничего не случилось?

– Мне нужно ее найти, – отрезала Барбара.

– Да, да, конечно. Я понимаю, вы не можете мне ничего сообщить. Только вот… – Женщина нервозно потерла подбородок. – Я позову Джонаса, – порывисто объявила она. – Это его дело.

Прежде чем Барбара успела ее остановить, женщина уже взбежала по ступенькам. Гитарный перебор затих, послышались протестующие голоса, смех, а затем шаги. Секретарша о чем-то взволнованно докладывала, ей отвечал мужской голос.

На лестнице показался мужчина, и Барбара поняла, что именно он сейчас музицировал – гитару он все еще держал в руках. Слишком молод, чтобы принять его за достопочтенного Джорджа Кларенса, однако тоже облачен в сутану. Внешне очень похож на основателя Тестамент Хауса. Должно быть, его сын, решила Барбара. Те же точеные черты лица, высокий и широкий лоб, быстрый взгляд, сразу оценивающий ситуацию. И волосы похожи, непокорные кудри, с которыми ни одна расческа не справится. Ростом он был невысок, плечи узковаты, но его осанка говорила об огромном запасе внутренней силы и уверенности.

Пройдя через холл, он приветливо протянул ей руку.

– Джонас Кларенс, – представился он, крепко сжимая ее ладонь. – Мама сказала мне, что вы разыскиваете Нелл.

Миссис Кларенс сняла очки, только что украшавшие ее затылок. Прислушиваясь к их разговору, она безотчетно покусывала дужку, нахмурившись и быстро переводя взгляд с одного собеседника на другого.

Барбара протянула ему фотографию.

– Это Джиллиан Тейс. Ее отец был убит в Йоркшире три недели назад. Я должна доставить ее на допрос.

Кларенс вроде бы никак не отреагировал на это заявление, только глаза его не могли оторваться от лица Барбары. С усилием он отвел взгляд, посмотрел на какую-то картину на стене, затем на мать.

– Это Нелл, – подтвердил он.

– Джонас! – с сочувствием прошептала она. – Дорогой мой…

Кларенс вернул Барбаре фотографию, продолжая при этом разговор с матерью:

– Однажды это должно было случиться, верно? – Его голос выдал обуревавшую молодого человека тревогу.

– Дорогой, может, мне?.. Ты хочешь?.. Он покачал головой:

– Я все равно собирался уходить. – Теперь он смотрел на Барбару. – Я провожу вас к Нелл. Она – моя жена.

Линли смотрел на нарисованное Эзрой аббатство Келдейл, дивясь, как же он раньше не разглядел простого и ясного смысла этой картины. Красота ее заключалась в строгой простоте и точности деталей, в отказе как-то приукрашивать или романтизировать заброшенные руины, делать из этих развалин не то, чем они были на самом деле – свидетельством ушедших времен, которое, в свою очередь, пожрет грядущее.

Полуразрушенные стены поднимались к пустынному небу, словно пытаясь уйти от неизбежного конца, поджидавшего их внизу, на земле. Камень тщетно боролся с папоротником, упрямо пробивавшимся во все трещины и щели, с полевыми цветами, справлявшими свое торжество на зазубренном крае стены, с травой и дикими злаками, которые в изобилии произрастали на тех самых камнях, где некогда в молитве склонялись монахи.

Ступеньки никуда не вели. Винтовые лестницы, по которым некогда верующие спускались с галереи в монастырскую приемную и из трапезной во двор, теперь были скрыты мхом, едва различимы. Они покорились переменам, которые не лишили их красоты, но придали им иной облик и иное назначение.

Исчезли окна. Там, где в прежние времена витражи пропускали разноцветные лучи, освещавшие алтарь и хоры, неф и боковые приделы, теперь остались лишь зияющие дыры, слепо уставившиеся на окрестный пейзаж. Лишь природа торжествовала свою победу в борьбе со временем.

Как же назвать эти руины аббатства Келдейл? Это разоренные развалины славного прошлого или грозное предупреждение о будущем? Все дело в том, как ты на это смотришь, подумал Линли.

Он вздрогнул, услышав, как возле гостиницы остановился автомобиль, распахнулась дверь, послышалось бормотание нескольких голосов, шаги – особая неровная походка. В комнате уже темнело. Линли включил одну из ламп в тот момент, когда в комнату вошел Сент-Джеймс. Линли предвидел, что его друг приедет один.

Они смотрели друг на друга, разделенные лишь небольшим пространством дешевого ковра, разделенные той бездной, которую создала вина одного из них и физическая боль другого. Оба они помнили о страшных событиях своего прошлого, и, словно спеша укрыться от него, Линли зашел за стойку бара и налил два стакана виски. Пройдя через комнату, он протянул стакан Сент-Джеймсу.

– Куда она ушла? – спросил он.

– Пошла в церковь. Ты же знаешь Дебору – решила напоследок еще раз осмотреть кладбище. Завтра мы уезжаем.

Линли улыбнулся:

– По сравнению со мной ты смельчак. Я бы сбежал от Хэнка в первый же день. Поедете на озера?

– Нет. На день в Йорк, а затем вернемся в Лондон. В понедельник я должен выступать в суде. До тех пор мне нужно еще закончить анализы.

– Жаль, что у вас получилась такая короткая поездка.

– У нас вся жизнь впереди. Дебора это понимает.

Линли кивнул и перевел взгляд с Сент-Джеймса на оконное стекло, в котором отражались они оба – два человека, столь различные внешне, имевшие сложное, но общее прошлое за спиной, и, если только он пожелает, у них и впереди интересное, полноценное общее будущее. Все дело в том, как ты на это смотришь, повторил он себе, допивая виски.

– Спасибо за помощь, Сент-Джеймс, – произнес он, протягивая руку другу. – На вас с Деборой всегда можно положиться.

Джонас Кларенс отвез Барбару в Ислингтон в своем стареньком «моррисе». Дорога была короткой, и всю дорогу Джонас молчал, только побелевшие костяшки пальцев, сжимавших руль, выдавали его тревогу.