Потом у меня начались месячные. Мама купила тест на беременность. Так, на всякий случай. Когда результат оказался отрицательным, я бросилась на кровать и разрыдалась. Мама обнимала меня и укачивала, повторяя:

— Понимаю, детка, я все понимаю.

Странно… Я даже не знала, отчего плачу. Я ведь не беременна. Лейт не оставил последствий. Когда мама обнимала меня — первое прикосновение после заточения в доме Арта, — я внезапно подумала: а что чувствовала она сама, когда узнала, что беременна мной. Каково это — носить в себе насильно зачатого ребенка джентри? Избавилась бы она от меня, если бы смогла? Я нервно задрожала. Мама вышла и принесла свитер.

Прошло несколько дней, прежде чем мы с Роландом наконец поговорили. Я к тому времени почти ожила. Спустилась вниз, чтобы сделать себе порцию мюсли. Вошел Роланд. Сел за стол с чашкой кофе. Постаревший, осунувшийся. Несомненно, из-за меня.

— Прости, — сказала я, когда молчание стало невыносимым. — Я… должна была все рассказать.

Он поднял глаза.

— Что именно?

— Все. Абсолютно… — Я вздохнула. — Ты беспокоился, когда я просто ходила в Мир Иной. Я не хотела огорчать тебя еще сильнее.

— Да уж, хотела как лучше, а получилось…

— Прости, не знаю, что еще сказать… Все произошло так быстро. Та битва с Эзоном…

— Знаю, знаю. Кийо уже посвятил меня в детали. Он, кстати, тоже удивлен тем, что ты можешь вызывать ураганы на манер короля Бурь.

Я покачала головой.

— Мне до этого еще далеко. Но я начала изучать магию… и просто не могу остановиться.

Роланд вздохнул.

— Он заезжал пару раз.

У меня ушла секунда, чтобы понять, что отчим имел в виду Кийо, а не короля Бурь.

— Я не готова с ним видеться.

— Знаю.

В воздухе повисла неловкая пауза. Потом Роланд выдавил:

— Парень не так уж и плох.

Я печально улыбнулась.

— Да, он замечательный.

Я и в самом деле так думала, но… между нами словно черная кошка пробежала. Кийо уже не казался таким родным и понимающим, как прежде.

— Что ты намерена делать дальше? — спросил Роланд.

Я удивленно уставилась на него.

— А что я могу изменить?

— Так и будешь метаться между двумя мирами, пытаясь делать вид, будто живешь нормальной жизнью?

Его тон задел меня.

— А что, по-твоему, мне делать? Разве наша жизнь когда-нибудь была нормальной?

Он покачал головой.

— Не сравнивай. Ты не можешь жить в двух мирах.

Я помолчала. Жевала мюсли и думала.

— Если честно, выбора нет. Земля связана со мной. Если брошу, она погибнет.

Роланд промолчал.

— Перестань! Ты же не думаешь, что я на такое способна? Что, забросить королевство? Пусть люди страдают и гибнут? Черт! Ты не лучше Арта.

Загадка, что стало с телами Арта и с Абигайль, так и осталась… загадкой. Мне просто сказали: «О них позаботились».

Глаза Роланда гневно вспыхнули.

— У меня с ним нет ничего общего! Больше не смей так говорить! Но джентри — не люди. Они не твой народ.

Поднялся. Сказал тихо, устало, будто смирился с поражением:

— Не знаю теперь, что и думать. О тебе, о твоей жизни. Кажется, я тебя совсем не знаю.

Отчим никогда не поднимал на меня руки. Но сейчас я почти ждала удара.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Я хотела сказать это решительно, но слова прозвучали тихо, испуганно, как мольба ребенка. Я вспомнила, с какой радостью смотрела на него в доме у Арта. Отец. Защитник.

— Ты… больше меня не любишь?

Он уже уходил. Остановился будто громом пораженный. Повернулся ко мне. Посмотрел в глаза.

— Конечно люблю. Ты по-прежнему моя дочь. Но не уверен, что когда-нибудь между нами все станет как раньше.

Роланд вышел из кухни.

— Я поняла: пора уходить.

Вернулась к себе домой. Тим чуть не запрыгал от радости. Когда кошмар в эльфийском борделе закончился, мама позвонила ему и сказала, что я в порядке. Но «индеец», как оказалось, все равно скучал и волновался.

— Что вообще случилось? Ты здорова? Пока тебя не было, я общался с Ларой. Можешь мною гордиться. — Он улыбнулся, довольный, что назвал ее по имени вместо привычного «секретутка». — Есть хочешь?

— Ну точно как мама, — поддразнила я его. — Вечно рвешься меня накормить.

Он пожал плечами.

— Ты слишком тощая. А я в этом разбираюсь… Я вообще знаток по части женщин.

Он был прав. Во всем. Как ни странно. У Арта я почти ничего не ела. Отощала, как в концлагере. Очень хотелось привычно навалиться на пакет «Милки Вэев» в буфете, но логика подсказывала, что сейчас надо нормально питаться. Так что я велела Тиму приготовить мясную поджарку. «Индеец» искренне обрадовался и принялся за дело.

Оставшуюся часть дня меня снедали скука и беспокойство. Занялась стиркой, хоть Тим и возражал. Схарчила здоровенную тарелку жареного мяса. Животные никуда из дома не делись. Значит, Кийо еще здесь. А я почти ожидала, что он съедет. После того как я не захотела его видеть, когда жила у родителей.

Если честно, я не знала, куда себя деть. Не хотелось пока ни возвращаться в Мир Иной, ни — как я заявила Ларе по телефону — браться за работу шамана. Тим и Лара встревожились насчет моих доходов, но я их успокоила. У меня были сбережения.

Магию я тоже забросила. Даже не пыталась пробовать, хотя несколько раз воздух и вода взывали ко мне, словно поющие сирены, а меня так и подмывало коснуться их. Правда, один раз воспользовалась шаманской магией: попыталась призвать Волузиана. Он не явился. Я не знала, что и думать.

Почти полюбила ночь: можно завалиться в кровать и отключить мозги. Я не могла просто забыть — и начать жить сначала. Телик, пазлы, даже бодрая болтовня Тима… ничто не радовало, не увлекало. Но и скуки не было. Я словно потеряла связь с миром.

Той ночью, как обычно, мне приснилось Терновое Царство. Сон такой яркий, будто душа путешествовала вне тела. Я словно вышла из дома и направилась к предгорьям. Чистый, свежий воздух. Аромат цветов пустыни. Безжалостное солнце. А мне почему-то хорошо и спокойно… И краски… От красок альтерэго готово было заплакать. Персиковые деревья, зелень, цветущие кактусы… чистая синева неба… Впервые с момента похищения я ощутила мир в душе, почувствовала себя цельной и исцеленной.

Проснулась, тоскуя, словно потеряла часть себя. Накинула халат, добралась до кухни, надеясь, что кофе и завтрак помогут отогнать всепоглощающее желание сбежать в Мир Иной.