Фестиваль — ночь, во время которой Король Смерти открывает засов на двери между миром людей и миром призраков. Демоны, Создания Ночи и все остальные умертвия вырываются наружу. Они преследуют людей. Одни пытаются завладеть их телами, чтобы снова обрести жизнь. Другие — полакомиться этой самой плотью и кровью. 

Поэтому люди всегда надевают маски и разрисовывают лица, чтобы демоны приняли их за своих. А еще в ночь фестиваля нельзя оставаться в одиночестве. Каждый должен заранее позаботиться об этом и выбрать себе пару — того, с кем обвяжет запястье лентой. Алой — если вы возлюбленные, зеленой — если друзья. Розовой — если семья. Фиолетовой — если вы враги, решившие на эту ночь забыть о разногласиях. Если ты остаешься в одиночестве, то даже маска тебя не спасет. Говорят, эта традиция пошла от древних богов. Только объединившись, двое из них смогли запереть дверь между мирами на засов. 

Сейчас эта традиция позволяла возлюбленным провести всю  ночь вместе, особенно, если они были из враждующих семей или разных сословий.

А я представлял, как надеваю маску и скрываюсь ото всех. Я бы мог свободно гулять по столице. Без охраны и ожидания смерти. Представления уличных артистов, сладости лавочников и пьянящее кровь веселье. Атмосфера, взрывающаяся, словно порох — то, что было под запретом, сейчас можно. Но лишь на одну ночь. И во время этой ночи нужно успеть насладиться всем. 

Я никогда не праздновал Джеоншин. Во дворце всегда устраивали торжество, на котором выступали танцовщицы и музыканты. Сароен и артисты известных бродячих театров показывали сцены из спектаклей и легенд. 

Изысканные угощения, выпивка рекой и попытки королевских наложниц устроить для короля незабываемое представление, чтобы стать фавориткой. 

Я знал, что расслабиться и наслаждаться фестивалем — роскошь не для меня. Но кто бы мог представить, что боги узнают о моем желании. Здесь в крепости я впервые могу почувствовать себя обычным человеком. Фестиваль наверняка будет скромным, без всяких изысков, но даже он теперь не в радость. 

И дело не в том, что в эту ночь я хотел попытаться проникнуть на территорию Короля Мертвых. Почему-то я навоображал, что Джеоншин мы встретим вместе с лекарем. Ведь кто еще как не я, сможет защитить его от демонов? Он же станет первой жертвой умертвий. Худющий, самоуверенный и потусторонне красивый. Мы бы обвязали наши запястья алой лентой, и всю ночь я бы оберегал его от тьмы. 

Я понял, что невидящим взглядом уставился на сцену, которую сооружали уставшие плотники. Как бороться с этой одержимостью, я не знал. Был только один способ — сбежать. 

— Я все принесла, господин… 

Я резко обернулся. Позади стояла Сюли. Проклятье! Я настолько погрузился в собственные грезы, что даже не слышал ее приближения и звона оружия. 

Поставив коробку с украшениями на землю, я забрал у нее мешок и тут же начал крепить все оружие, какое только мог. 

— Вы собираетесь на войну? — Ее взгляд оценивающе прошелся по мне. 

— А вы считаете, что у вас здесь мирно? — Я прямо посмотрел на нее, закрепляя последние ремни. 

Сюли усмехнулась и скрестила руки на груди:

— Они считают вас едва ли не богом и готовы молиться вам. Но… 

— Но вы так не думаете? — Я вскинул брови. 

— Если вы сможете здесь выжить, то в конечном итоге оставите нас. Сбежите. Или подчинитесь генералу. Он ни за что не простит вам то, что случилось на ристалище. 

— Вот как? И тем не менее и вы, и остальные пришли ко мне? 

Сюли приблизилась ко мне и тихо быстро проговорила:

— Никто вам этого не скажет, но если вы так же умны, как и искусны в бою, то вскоре поймете сами… В Ночном Цветке идет борьба за власть. Вы можете этого не замечать, но крепость отчего-то важна. Мой брат служит стражником в королевском дворце. Он сказал, что тот, кто завладеет Ночным Цветком, получит власть и влияние. Жить здесь тяжело. Но большинству из нас попросту некуда идти. Люди не уйдут, как бы сложно им ни было. И они с готовностью подчинятся тому, кто будет ими управлять. Потому генерал Фао обладает таким влиянием. Он делает то, чего люди желают: принимает за них решения. Но у него есть соперник. Тот, кто смог завоевать преданность людей гораздо быстрее, чем генерал. Нет наверное ни одной семьи, кому не потребовалась бы помощь лекаря. И господин Рэйден всегда ее оказывал. Он не боится брать на себя ответственность и всегда говорит прямо. Он очень суровый и жесткий человек, не смотря на то, что кажется слишком нежным для этого места. Он легко очаровал всех женщин. И мужчины тоже пойдут за ним. Долгое время все было спокойно. Все признавали власть генерала, а господин Рэйден не делал попыток возвыситься. Но теперь в игру вступили вы. Возможно, сами того не ведая, вы нарушили перемирие, которое здесь царило. Люди устали от гнета генерала. А господин лекарь не желает перехватить власть. Они надеются на вас. Но кто знает, что у вас на уме? Да, вы красивы, образованы, умеете сражаться и в одиночку уничтожили черных монахов. Но где гарантия, что вы не сбежите? Если вы не готовы идти до конца, то не давайте этим людям надежду. 

Мой разум цеплялся за отдельные слова и фразы, вылавливая то, что скрыто между строк. В детстве, когда учитель литературы обучал меня поэзии, он всегда повторял, что истина скрыта внутри. За скудными строками описаний природы скрывались любовные переживания, подробности баталий и кровавых трагедий. Главное — понять, какой смысл несет каждое слово. 

Сюли говорила так, словно не относила себя к жителям крепости. «Этим людям» — словно она сама по себе. А еще она сказала, что ее брат служит в королевском дворце. Мог ли это быть тот самый стражник, который хотел через Ясуо что-то передать своей сестре? 

И самое главное, как могла молодая девушка, которая росла в глухой провинции у самой границы мира, разбираться в подобном? 

Я даже не удивился, услышав имя Рэйдена. Он был повсюду. Будто все в крепости вертелось вокруг него. 

Мое сердце екало, стоило лишь упомянуть его имя. Оно вызывало во мне странный трепет. Рэйден словно разбудил внутри нежность. Мне хотелось окружить его заботой, лаской. Спрятать ото всех, чтобы самому, втайне, владеть маленьким коварным лекарем.

Он возбуждал во мне чувства, от которых все внутри горело. Органы превращались в лепестки пепла, и стоит Рэйдену выдохнуть, разомкнув пухлые мягкие губы, как они разлетятся в разные стороны, лишив меня любой возможности жить. Но такую смерть я бы принял. И это было самым ужасным в моих чувствах. То, что от его руки я бы принял все. Даже предательство и нож в сердце.

Я и от мыслей о нем не могу сбежать. Его колдовство сильнее, чем что-либо на свете. Возможно, если я позволю себе сделать то, чего так хочется, эта тяга ослабеет? Я смогу убедиться, что ничего особенного в нем нет и… 

От ярости на себя за подобные мысли я наклонился к Сюли:

— Если уйду я, они переживут. Но как жить будете вы? Ведь вы меня поддержали. При всех.