Я должен принять решение. Немедленно. 

Рэйден никогда не будет моим. Стоило это признать. Меня не волновало, что никто не примет подобной связи. Хуже всего то, что он сам не хочет. Его забота, прикосновения, поднятое для поцелуя лицо и храбрость на ристалище вовсе не то, за что я их принял. Боги… я так легко смирился с тем, что меня тянет к другому мужчине… и с таким трудом пытаюсь вразумить самого себя. 

По телу все еще блуждало необычное сладко-томное ощущение. Все неправильно. Все происходящее неправильно. Рэйден наверняка решил надо мной посмеяться и устроил это представление. А я продолжаю мечтать о нем. 

Хватит! Даже если бы он принял то, что я ощущаю к нему, никакого будущего у нас не было. Я должен забыть о нем. Выкинуть из головы. Игнорировать. Он просто заносчивый лекарь и никто более. 

Все, что со мной происходило, — помутнение. Должно быть, он и вправду меня околдовал. А я поддался. Стал для него игрушкой для развлечений с его девками. 

Я вылетел из дома, с жадностью вдыхая свежий вечерний воздух. Нужно изгнать его из головы. Как демона. Изгнать отовсюду. Из мыслей, из крови. 

Я излечусь от этой дикой болезни. Излечусь.

Отныне мне нет до него дела. Пусть сгинет в Мертвом лесу. Пусть сгинет где угодно. Я не буду о нем думать, не буду искать встреч с ним. 

Он для меня не существует. 

Я должен найти Манускрипт и вернуть свой трон. Времени все меньше, а я не сделал для этого абсолютно ничего. 

Солнце скрылось за горизонтом, оставив на небе серые рваные облака, превращающиеся в тучи. Близится ночь — время для Созданий Ночи. Пора выяснить, что здесь происходит. Отправиться в земля Короля Мертвых я сейчас не смогу. Попасть туда не так легко. Хоть и всем известно, что они лежат по ту сторону крепости, но от глаз смертных они скрыты. Ступить туда без помощи Дайске вряд ли получится. А тревожить его сейчас я не хотел. Пусть отдыхает и набирается сил. 

Я гнал от себя мысли о том, что бегу. Бегу от лекаря. Он наверняка там. А видеться с ним сейчас я не могу. Не тогда, когда решил избавиться от наваждения. 

Дайске поймет. Для того, чтобы восстановиться после ранения, я ему не нужен. 

Пора заняться действительно важными делами.

Я вошел в Павильон Дождей и направился к уже знакомому сундуку. В ворохе тканей нашлась военная одежда, вышедшая из моды лет тридцать назад. Были даже наручи, наплечники, ремни для оружия. Отлично. Все это пригодится. Добротная ткань, аккуратные швы, темные цвета — все говорило о том, что бывший владелец был воином. 

Я переоделся в его форму и закрепил все крепления, какие только мог. С генералом и его сынком я допустил оплошность, которая могла стоить мне жизни. Непозволительно расслабился, забыв о том, кто я и зачем прибыл сюда. Все здесь — мои враги. Больше подобной ошибки я не совершу. 

Осталось только вернуть обратно свое оружие, которое так и лежало в лазарете. Ничего, я придумаю, как его заполучить, не приближаясь к запретной для меня башне. 

Теплый верхний халат надежно скрывал ремни и ножны,  превращая меня в обычного жителя крепости. Кое-как закрепив острой шпилькой волосы, я вышел наружу и отправился искать дом Арым и маленькой Юнхуа. 

У первого встречного выяснилось, что Арым — служанка в Павильоне Семи Колодцев. В том самом, где жил генерал. Не его ли она так боялась, когда Юнхуа заговорила о Создании Ночи? Но какой в этом смысл? Страх перед хозяином? Или нечто большее? Зачем она тогда пришла поддержать меня? 

Слуги сказали, что Арым в прачечной. Где-то рядом должна быть и Юнхуа. 

Я уже нашел хозяйственные постройки и даже прачечную с тесным двориком, над которым были натянуты веревки. За белыми простынями мелькали чьи-то тени, и я едва успел замедлить шаг, когда понял, что одна из них — мужская. 

— Что эта мелкая девка ему наговорила?! — В гневном рычании без труда узнавался голос генерала. 

— Ничего, господин! Ничего! Клянусь! — Женская тень рухнула на колени, и послышались отчаянные рыдания. 

— Если ты ее не приструнишь, то это сделаю я. И с тобой, и с ней. 

— Прошу!.. Пощадите! Этого больше не повторится! Юнхуа будет молчать… Я даю слово! 

— Плевать мне на твое слово! Она замолчит в любом случае! Только от тебя зависит: на время или навсегда… 

— Нет-нет! Умоляю! — Кажется Арым вцепилась в ноги генерала. 

Он рванул в сторону выстиранную простынь, и я метнулся в назад, чтобы спрятаться за одним из колодцев. Генерал умчался в другую сторону, а где-то совсем рядом послышался шорох. 

Я стремительно поднялся на ноги и поспешил в противоположном направлении от прачечной. Из-за поворота на меня налетела какая-то девушка с тяжелой коробкой. 

Я едва успел схватить ее за руку и удержать от падения. 

— Господин Ван! — Она радостно улыбнулась. — А я как раз собиралась к вам. Только украшения для фестиваля отнесу. 

Сюли! Точно! Это она возглавила крестьян, пришедших к Западным Вратам. 

Я забрал у нее коробку с ворохом цветных тканей, лент и старых масок. 

— Я отнесу, куда скажете. 

— О-о-о… Не стоит… 

Я перебил ее и криво усмехнулся:

— Окажите мне услугу. 

Она вздернула брови:

— Да? Какую? 

— В башне господина лекаря остался мешок. В нем мое оружие. Можете принести мне? 

Она удивилась, но говорить ничего не стала — лишь кивнула и пошла назад. 

— Постойте! Куда нести? 

— К Восточным Воротам — все праздники проходят там. 

Сюли ушла, оставив меня один на один с отвращением к самому себе. Я боялся встречи с Рэйденом. Боялся, что как только увижу его, сразу же позабуду о данных самому себе обещаниях. 

Если я потребую объяснений, он наверняка что-то наврет, выставив меня дураком. И тогда я совершу какую-нибудь глупость. 

А их уже и так довольно. Вместо поисков Манускрипта я поддался колдовству лекаря и даже не делаю попыток вырваться из-под его чар. Хватит! 

Стремительным шагом я приближался к Восточным Воротам, возле которых лениво копошились уставшие крестьяне. Похоже, праздники здесь такие же унылые, как и окружающий пейзаж. Если что и было во дворце, по чему я скучал — так это торжество. Конечно, я никогда в них не участвовал. Но даже наблюдение со стороны помогало забыть о том, кто я и какое будущее меня ждет. Я всегда был тем, кто жадно ловил крохи всеобщего веселья, словно подбирал объедки с чужого стола и радовался тому, что есть хотя бы это. Я представлял себя одним из тех, кто беззаботно развлекается, ловя каждое мгновение, каждую яркую краску. 

Фестиваль Джеоншин был особым праздником. Его отмечали в начале осени, когда природа начинает постепенно увядать, отдав в дань людям урожай. Ночь пожирает день, откусывая от солнца все большие и большие кусочки. Тьма надвигается. А вместе с ней и демоны. Призраки. Духи. Все те, кто преклоняется сумраку, вечеру и ночи.