которых он знал, дававших им возможность заглянуть в его прошлое. Даже сама по себе новизна присутствия Халлы и Сандерс позволяла надеяться на получение новой информации.

Халла был схож с Беллом своей простотой. Он разговаривал небрежно, хотя внутри него прятался страх. Он никак не ожидал его. Они с Сандерс прослушали все записи допросов Киза и думали, что хорошо знают, во что вмешиваются.

– У вас есть к нам вопросы по поводу того, что мы уже сделали? – спросил он Киза.

Халла сообщил ему, что они разговаривали с матерью Тэмми и с его другом Дейвом, который был его боссом.

Сандерс чувствовала себя вполне уверенно, сидя перед Кизом. Это тоже удивило ее. Она ожидала, что будет испытывать страх. Она начала с того, что спросила Киза, какими были его первые дни в Неа-Бэй.

– Что вы делали для того, чтобы заработать себе на жизнь?

– Я сначала был безработным, – сказал Киз. Прошло несколько месяцев, прежде чем индейское племя наняло его. – Было интересно наблюдать, как мое положение разительно изменилось. Работать на одной из строек, когда проезжавшие мимо люди кричали: «Убирайся отсюда, бледнолицый!»

Но примерно год спустя, когда все увидели результаты его работы, как он старался украсить резервацию, его приняли как равного себе.

Халла перевел тему разговора на Колвилл:

– Вы были там в 1996 году?

– Да, в девяносто шестом я там был. Этот год стал последним, когда я там жил.

– Когда вы жили в Колвилле, – продолжал Халла, – не припомните ли дела об исчезновении Джули Харрис, которая была инвалидом?

– В девяносто шестом? – спросил Киз.

Он снова принялся потирать ладонями бедра.

– Думаю, она жила достаточно близко к вам, – сказал Халла.

– Я помню, как слышал об этом. Помню имя. Но не помню деталей той истории.

Детали были ужасающими. Кизу это понравилось бы.

– Помню, что этому делу придали большую важность, – сказал Киз. – Оно попало в местные новости и все такое. Я работал в то время на стройке и, конечно, не мог не узнать об этом. Но у меня никогда не возникало личного интереса к той истории. Это было дело, имевшее… Вызвавшее у меня всего лишь мимолетный интерес.

Геден сказала, что такого рода важная история не могла не произвести впечатления на него.

На самом деле не произвела, отрицал он.

Никто ему не поверил, но они оставили эту тему. Халла сменил ее на национальные парки и леса в штате Вашингтон. Неужели правда, что Киз никогда никого не убивал в одном из них?

– Нет, не убивал, – ответил он.

Такой ответ следователи восприняли как откровенную ложь. Еще в июле он сказал Беллу и Фелдису, что одна из его жертв была найдена, но смерть списали на несчастный случай. Белл подозревал, что жертвой был турист, лежавший у подножия высокой скалы, или тело, обнаруженное в воде.

– Это была ошибка, – сказал тогда Киз. – Вроде той ситуации с Карриерами. У меня не было возможности сразу избавиться от трупа, вот почему я решил сделать так, чтобы это выглядело… Я имею в виду, что это уже должны были признать несчастным случаем… Ладно, уверен, что мы рано или поздно обсудим это дело подробно.

Халла осторожно упомянул о жертве в озере Кресент.

Зачем Киз купил себе моторную лодку? Было ли это частью продуманного плана избавления от тел? Или эта мысль пришла позже?

– Меня всегда интересовали лодки, – ответил Киз. – Я их строил чуть ли не с пятнадцатилетнего возраста. Катер стал лишь возможностью, подвернувшейся внезапно.

Агенты не знали, что он делал еще и лодки. Киз с гордостью развил эту тему, сказав Беллу, что он в основном строил на продажу каноэ и гребные лодки, иногда байдарки. И это в придачу к оружию, движущимся мишеням, подвесным мостам, домам и, бог знает, чему еще.

Киз сказал, что хотел иметь моторку достаточно большую, чтобы вместить все необходимое снаряжение для кемпинга.

Геден и Сандерс обнаружили в записях Киза названия других лодок. Для себя он делал только еще одну лодку, способную выходить в открытое море. Но она потребовала столько труда, что он бросил эту затею.

– Как мы понимаем, вероятно, были жертвы, от которых вы избавились с помощью лодки, – сказал Халла.

Они подозревали, что, по всей видимости, другие тела покоились на дне озера Озетт, которое Киз часто посещал. Они знали – жертвы остались в штате Вашингтон, но были ли они изначально из штата Вашингтон?

– Да, но я не хочу… Не хочу пока давать вам подробностей.

А как насчет заявления, сделанного Кизом о том, что некоторые члены семьи и коллеги, сами того не ведая, помогали ему? Халла и Сандерс знали: он не всегда был честен на работе, часто запрашивая отпуск «для участия в похоронах». Почему-то это никогда не вызывало подозрений – молодой человек с таким количеством умирающих родственников или друзей.

Киз признался, что обманывал всех:

– Причины, по которым я просил людей сделать что-то для меня, или же причины моих частых отлучек редко были реальными. Я отправлялся в восточную часть штата Вашингтон и говорил, что собираюсь навестить старых друзей или посетить памятное место, а сам, ну, вы же понимаете…

– Ехали в Орегон, – сказал Белл.

– Необязательно. Я мог действительно отправиться туда, куда говорил, но не для встречи со старыми друзьями. У меня нет там старых друзей.

Он рассмеялся и снова начал потирать себя ладонями.

Халла попытался застать Киза врасплох:

– Вы отдавали на время свой сотовый телефон на сохранение другим людям?

Киз не попался на наживку, но признал, что четко отслеживал свое время, чтобы его причастность к убийству казалась физически невозможной, как он сделал, например, в случае с Самантой.

Халла и Сандерс интересовались состоянием его ума задолго до того, как он похитил Саманту. Был ли труд до седьмого пота попыткой сдержать свои желания? И что случилось после того, как он встретился с Кимберли? Были ли новые отношения в достаточной степени увлекательными?

– Нет, не были, – ответил Киз. – Слишком многое отвлекало от них. У меня это получается так, словно одно хобби сменяет другое. Но когда подведешь черту… – Он усмехнулся. – Не имеет значения, сколько у тебя различных хобби. Постепенно все сводится к одному.

Единственное, в чем эксперты поведенческого анализа ФБР не сомневались после прослушиваний записей допросов Киза: его мотивировали не деньги, не психоз и ничто другое, кроме чистого удовольствия. Он делал все, потому что хотел сделать. Даже то, чем старался отвлечь себя, неизбежно имело отношение к его основному желанию. Как писал