– Увы, так и есть… Но, быть может, вы позволите взглянуть на ваше приобретение? Мне так хотелось бы прикоснуться к вещице, которая помнит прикосновение бедняжки Софи…

– О, конечно! – И маркиз повернулся к слуге, только что доставившему письменные принадлежности: – Алексис, пожалуйста, принесите нам шкатулку из моего кабинета!

Следующие несколько минут показались Помье вечностью. Кавальон ерзал на стуле. Д’Эрикур едва дышал и весь был бледен.

…Наконец ее внесли.

Ее!

Помье не верил собственным глазам.

Шкатулка, много сотен лет хранившая сокровище тамплиеров, была перед ним!

Она оказалась довольно большой: фут в длину, полфута в ширину. Кусочки раковин покрывали всю поверхность шкатулки. На ее крышке безвестный художник выложил перламутровую мозаику, в которой Помье мгновенно признал восточный (вероятнее всего, палестинский) узор.

Стоило шкатулке оказаться в руках виконта, как писатель и алхимик, не сговариваясь, метнулись к нему и встали по обе стороны от его стула. Д’Эрикур дрожащими руками открыл заветный ларец… и все присутствующие смогли лицезреть его голубую бархатную обивку.

– А где?.. – вырвалось у писателя.

Шкатулка была пуста.

– Что-то не так? – удивился маркиз, глядя на вытянувшиеся физиономии своих гостей.

– Месье… Монгри… – пробормотал д’Эрикур. – По моим сведениями… в шкатулке должна была находиться некая вещь…

– Но какая?

– Один… документ.

– Уверяю вас, господа, я купил этот ларчик совершенно пустым! – пожал плечами маркиз. – Вероятно, вы что-то путаете!

– Может быть, документ вытащил продавец?

– Я обнаружил шкатулку пустой и покрытой пылью. Думаю, после смерти мадемуазель никто к ее вещам не прикасался! Если вам интересно, я приобрел у ее наследников еще кое-какие книги…

– Уж не обманываете ли вы нас?! – воскликнул Помье.

– Вы забываетесь, сударь! – ответил маркиз. – То, что вы друг господина виконта и приверженец Просвещения, еще не дает вам права…

– Простите моего друга, – пролепетал раздавленный д’Эрикур.

– Забудем, – сказал де Монгри. – А теперь за перо! Я должен употребить все свое влияние… Алексис!

Маркиз положил письмо из Версаля в инкрустированную раковинами шкатулку и велел отнести ее обратно в свой кабинет.

20

– Кидай! – закричала Тереза.

В руки ей упала инкрустированная раковинами шкатулка. Через несколько мгновений грохнулся на землю Дени. Он быстро вскочил на ноги и вместе с сестрой припустил прочь от особняка на улице Эльзевир.

– Бросили! Канальи!!! – послышался за спиной голос Жака.

Тереза на бегу обернулась и сквозь темноту разглядела, как за высокой оградой, через которую только что перелез младший брат, хозяин дома собственноручно выкручивает руки старшему. Что и говорить, не повезло бедняге! Но на войне как на войне. Зазевался – сам виноват. Не возвращаться же за ним, не ставить же под угрозу еще и свое собственное благополучие! Тем более тогда, когда шкатулка уже в руках…

Путь от Эльзевир до Шарантон был неблизкий. Несколько раз Дени и Тереза едва не попались в лапы ночным патрулям. В какой-то момент они, запыхавшиеся, даже умудрились заблудиться в родном городе. Но Троншары не были бы Троншарами, если бы в конце концов, пусть не в полном составе, пусть пережив приключения, не добрались до дому с победой… то есть с заветной шкатулкой.

На рассвете, около пяти часов утра, не зажигая свечей, чтобы не вызвать подозрения у соседей, они наконец открыли ларец, для похищения которого понадобилось приложить столько усилий. Бывшая прачка боялась, что заклинание кто-то успел вытащить до них… или что оно – чем черт не шутит! – вообще не существовало. Но нет. Бумага была здесь. Правда, сложенная вчетверо, не свиток… но разве следует верить во все легенды так уж буквально?

Дени повертел заклинание в руках. Для того чтобы прочитать его, не помешало бы зажечь свет, но какой смысл? И для брата, и для сестры покрывавшие бумагу буквы были лишь бессмысленными закорючками.

– Как же мы теперь прочитаем его без Жака? – мрачно спросил Дени.

– Не беспокойся! – Тереза уже продумала этот вопрос. – Найдем какого-нибудь грамотного человека и попросим его разок-другой произнести написанные тут слова, а потом выучим их наизусть. Заклинание-то ведь действует только в одном месте, да и то если сказать его трижды.

– А… Ну да… Получается, что так… – Младший брат почесал в затылке. – Только ведь мы все равно еще не знаем, где его надо произносить, это чертово заклинание… Как там говорилось? В столице столиц в царском дворце под сенью веры?.. Поди-ка сообрази, что это за местечко! Может, мы вообще зря сперли эту штуку и пожертвовали Жаком…

– А ну-ка, не раскисай! Неужели ты думаешь, мы глупее тех важных господ, которые столько времени гонялись за этим ларчиком? Я уже, кажется, почти догадалась, где действует эта формула!

– Да ну? Говори!

– Сам подумай. О каком городе может быть сказано «столица столиц»? О Лиможе? Об Орлеане? Или все-таки о Париже?

– Но есть же еще Лондон… – неуверенно произнес любитель часов.

– Лондон в Англии, дубина! Там же живут одни англичане! Разве можно считать город этих тварей нормальной столицей! Говорят, у них там нету ни деревьев, ни рек, ни гор, ни Комической оперы! Разве наш Париж сравнится с каким-то там Лондоном, которого ты даже никогда не видел?!

– Париж так Париж… А какой тогда царский дворец? Тюильри? Или Лувр? Так ведь нас туда ни за что не пропустят, сестрица…

– Волшебная точка не может располагаться в таком месте, куда заказан вход всем, кроме короля и придворных! Разве это было бы по-честному?! Да в подсказке и не говорится ни про Лувр, ни про Тюильри! Там сказано: «царский дворец»! Соображаешь?

– Пале-Рояль?

– Вот именно, братишка! Пале-Рояль означает «царский дворец», но на самом-то деле это парк с игорными домами и кофейнями, куда может прийти любой! Уверена, речь идет именно о нашем Пале-Рояле! В помещении под номером девяносто там находится кафе «Фуа», то есть кафе Веры…

– Разве Фуа это не фамилия его хозяина?

– Да какая разница?! «Фуа» – это «Вера», а значит, находиться в этом кафе все равно что быть под сенью веры!

– Умная ты! – удивился Дени.

– Ну так я же Троншар! – улыбнулась Тереза.

– Ага. Давай спать.

Брат с сестрой улеглись. Время сна уже было пропущено, за окнами становилось все светлее, а кроме того, каждый из двоих немного опасался, как бы другой не обокрал его, чтобы стать единственным обладателем заклинания. В общем, уснуть они не могли, все ворочались и ворочались.

– Ты не спишь? – спросила полчаса спустя Тереза.

– Не-а.

– И я тоже… Слушай, Дени! Мы тут все гонялись за всевластием… А что бы ты себе заказал, если бы получил его?

– Ну… Пожалуй, я хотел бы славы.

– Славы?

– Да. Хотел бы стать уважаемым человеком. Чтобы мне кланялись. Чтобы, завидев меня, издали снимали шляпы. Чтобы говорили: «Сам Дени Троншар, подумать только!» Вот чего бы мне хотелось, сестрица. Правда, я еще не решил, какой именно славы себе пожелать, и какой пост стоило бы заполучить… Может быть, архиепископа. Или дворянина.