– Мама, не кричи на Уильяма, ведь ты злишься на меня, а не на него.

– Не спорьте со мной, юная леди. Я хочу знать… – Она повернулась к мужу: – Почему ты уходишь, Томас?

Мистер Вике не ответил ей. Он редко снисходил до того, чтобы объясняться со своей супругой. В полном молчании пройдя мимо них, он быстро пошел по коридору в сторону гостиной. Через несколько секунд они услышали звон хрустального графина: отец наливал себе виски.

– Но ты обещала, что мы пойдем в парк, – жалобно захныкал Уильям. Вскоре его хныканье перешло в крик. Именно так у мальчика начинались припадки.

– Я поведу тебя туда попозже, дорогой, – мягко сказала Шарлотта. – Мне просто нужно переодеться.

Уильям нахмурился.

– А где твои туфли? Мама говорит, что я всегда должен надевать туфли, даже тогда, когда я не хочу…

– Я знаю, дорогой. Я их потеряла.

– Потеряла? – удивилась мать. – Где? Как? Что, в конце концов, случилось, Шарлотта? Почему у тебя такой… такой… непристойный вид?

– Потому что я сама непристойная, – огрызнулась Шарлотта и тут же пожалела об этом. Она не имела права перечить родителям. – Я поднимусь наверх, Уильям. А вы с няней пока выберите игрушки, которые мы возьмем с собой в парк, – сказала она, подумав, что, по крайней мере, минут десять брат будет занят.

Но Уильям не ушел, и они стояли в прихожей, ожидая, когда он отправится к себе в комнату. И тут Шарлотта кое о чем вспомнила.

– Дорогой, ты не забыл, что Кен Джин купил тебе нового воздушного змея? – спросила девушка, с удовлетворением отметив, что ее голос не задрожал, когда она произнесла это имя. – Няня поможет тебе разобраться с ним… – Не успела она договорить, как Уильям со всех ног бросился бежать по лестнице. Ее хитрость удалась.

И тут мать снова повернулась к ней:

– Шарлотта Анна Викс, что все это означает?

Она не ответила и устало поплелась к лестнице. К счастью, мать может обо всем подробно расспросить отца.

– В последнее время ты слишком многое стала себе позволять, – продолжала миссис Викс, поднимаясь по ступенькам вслед за дочерью. – Я начинаю думать, что ты нашла себе непристойных друзей.

– Я была с Кен Джином, мама, – коротко сказала Шарлотта, и на этот раз лицо девушки скривилось от пронзившей ее боли.

Мать пожала плечами.

– Хорошо. Я понимаю, что он слуга и все такое прочее, но нужно соблюдать приличия. Никто не должен видеть тебя одетой подобным…

– Он видел меня… – Шарлотта осеклась и прикусила губу, чтобы не проговориться о том несчастье, которое с ней произошло. Ей не хотелось расстраивать мать. Пытаясь отвлечься от своих мыслей, она мягко произнесла: – Ты вернулась из миссии раньше, чем планировала.

Миссис Вике недовольно нахмурилась.

– Мне не нравится новый пастор. Он вчера очень резко разговаривал со мной.

Шарлотта кивнула, почти не слушая ее.

– Но ты вернулась домой и играла с Уильямом. Должно быть, это было прекрасно.

– Да. Что же мне оставалось делать, если тебя не было дома, а у няни разболелась голова?

– Я знаю, что с ним бывает трудно справиться, но если бы ты перестала постоянно делать ему замечания…

– Уильям вполне нормально развивается, юная леди. Сейчас У меня нет желания говорить о нем.

Они зашли в ее спальню, и Шарлотта облегченно вздохнула, оказавшись в привычной для нее обстановке. Уже много лет мать не переступала порога ее комнаты. Последний раз она заходила в спальню дочери, когда у той в первый раз начались месячные. Поэтому девушка надеялась, что теперь она наконец-то останется одна. Однако сегодня миссис Вике решила сыграть роль любящей матери. Она вошла в ее спальню, плотно закрыла за собой Дверь и, сложив руки на груди, обратилась к Шарлотте: – Шарлотта, расскажи мне все с самого начала.

Девушка оторопела, услышав ее просьбу. Разве можно рассказать обо всем, что с ней случилось? Она быстро зашла за Ширму, рассчитывая, что мать все-таки оставит ее в покое. Но миссис Викс и не дума па уходить. Она продолжала задавать свои бесконечные вопросы, которые приводили Шарлотту в замешательство.

– Не надейся, что тебе удастся от меня спрятаться. Я всегда настроена решительно, когда на карту поставлено благополучие моих детей. Почему ты вышла из дому в таком виде? Что случилось с твоими туфлями?

Шарлотта дрожащими руками затащила за ширму таз и кувшин. Здесь было мало места, и она, поставив таз на пол, присела на корточки, чтобы намочить в воде мочалку. Но именно это ей сейчас и нужно было – присесть на корточки и смыть все воспоминания о том, что произошло.

– И обязательно вымой ноги, Шарлотта, – сказала мать. – На пальцах ног обычно скапливается всякая зараза.

Шарлотта почувствовала, как горячая слеза упала ей на руку. Она даже и не заметила, что плачет. Девушка сжала губы, чтобы успокоиться, но это не помогло. Тогда она зажмурила глаза и начала с силой тереть лицо. Но и это не принесло облегчения.

– Почему отец привел тебя домой? Насколько мне известно, он должен был задержаться еще на два дня в Кантоне. Во всяком случае, я так думала. Он слишком часто в последнее время уезжает по делам.

Шарлотта уже не могла сдержать рыданий. Она почувствовала такую слабость, что ей пришлось сесть на пол. Она старалась унять волнение. Она убеждала себя, что не может сидеть на полу голая, что ей нужно одеться. Но в результате ей удалось лишь натянуть чулки и подвязки. Она прерывисто дышала, и ее грудь ходила ходуном.

– Ты уже оделась, Шарлотта? Ты же знаешь, что я не позволю тебе увильнуть от меня. Я не сдвинусь с этого места. Шар, ты меня слышишь?

Мать решительно зашла за ширму. Чтобы спрятать лицо, Шарлотта повернулась к своей родительнице спиной. Она никак не могла надеть сорочку. Ткань все время сбивалась в комок. Наверное, неумеха-горничная плохо ее накрахмалила. Чем больше она старалась расправить сорочку, тем сильнее та мялась. А хуже всего было то, что Шарлотте просто нечем было дышать, ее душили слезы.

– Шарлотта? Боже мой! Дорогая, встань сейчас же с пола. О Боже… Дорогая моя! – воскликнула мать. Она подошла к ней и осторожно высвободила пальцы дочери, запутавшиеся в сорочке. – Подними руки, милая, – попросила она.

Шарлотта с готовностью подчинилась. Что еще ей оставалось делать? В конце концов, не ходить же голой по дому. Когда она почувствовала, как плотно облегает ткань ее тяжелое, горячее тело, ей показалось, что теперь ее душа закрыта. Мать суетилась рядом с ней, помогая одеться, и это немного отвлекло девушку.

– Выходи оттуда, Шарлотта, – нетерпеливо сказала миссис Викс. Она всегда требовала, чтобы ее распоряжения выполнялись немедленно.

Девушка вновь подчинилась. С трудом передвигая ноги, она вышла из-за ширмы и, не отдавая себе отчета, вдруг бросилась в объятия матери. Она рыдала громко и безутешно, как маленький ребенок, всей душой предаваясь своему горю и не сдерживаясь. А мать, стараясь успокоить ее, легонько похлопывала ее рукой по спине.