Казуел открыл рот, собираясь заявить, что это невозможно, но Иверн тяжело наступил ему на ногу.

— Тот, справа. — Иверн шагнул вперед, глядя на указанного человека с ненавистью, которая не нуждалась в переводе. — Он моргнул, а те двое посмотрели на него.

— Та-ак.

Дарни встал перед коротышкой, почти касаясь бородой его носа, и медленно вытер свой окровавленный кинжал о его домотканую куртку — сначала одну сторону, затем другую. Потом зловеще усмехнулся.

— Тебе будет гораздо больнее, чем мне, приятель.

— Что ты собираешься делать? — дрожащим голосом спросил Казуел, завороженный блестящим лезвием.

— Хочу помочь нашему другу разговориться. — Дарни медленно занес кинжал за ухо блондина. — Видишь ли, есть всякие мелочи, которые человеку совершенно не нужны — по крайней мере для того, чтобы говорить.

Тонкая струйка крови сбежала по лезвию, и Казуел выскочил за дверь, жадно хватая ртом холодный ночной воздух. Едва он успокоил свой взбунтовавшийся желудок, как из дома донесся отчаянный вопль. Испуганный маг поспешно соткал горсти воздуха, чтобы заткнуть уши, и крепко зажмурился.

— И как меня угораздило влипнуть во все это? — жалобно простонал он. Никакое признание, никакое продвижение, ни даже место в Совете не стоили этого кошмара.

Мало-помалу Казуел взял себя в руки и, дрожа от холода и напряжения, бессильно привалился к стене дома. Далекие куранты пробили шесть раз, и несчастный маг подумал: а не пойти ли уже домой, в постель? Нет, не стоит, решил он неохотно. Сейчас лучше не злить Дарни.

— Ну что, порядок?

От хлопка по плечу Казуел едва не наложил в штаны, но, к счастью, вовремя понял, что это один из стражников. За ним вышли остальные, таща с собой согнутых пленников, слабо скребущих сапогами по булыжникам.

— Вот ты где, Каз, — на сувенир! — Дарни высунулся из проема и бросил ему окровавленный комок плоти.

Маг взвизгнул от гадливости и отпрянул, а увидев, что это, едва сдержал тошноту. Перед ним лежало человеческое ухо.

— Ты это сделал? — Он задохнулся от ужаса.

— Нет, я этого не сделал. — Дарни поднял жалкий кусок и бросил его обратно в дом. — Прости, не удержался. У тебя была такая физиономия там, внутри… — Он широко ухмыльнулся.

— Тогда, тогда…

Казуел не знал, что и думать, но тут вышел Иверн, а за ним стражник с последним вялым пленником на плече.

— Мы отвели его в заднюю комнату и сказали, что будем отрезать по кусочку от его товарищей, пока он не заговорит. — Агент с довольным видом вытер руки перепачканным вдрызг полотенцем. — Они кричали весьма убедительно, когда мы зажимали им яйца каминными щипцами. А мы отрезали кусочки от мертвого, чтобы показать ему.

— Ты отвратительный ублюдок, не так ли? — Восхищение в тоне Иверна боролось с уважением и нешуточным страхом.

— Худший из всех, — согласился Дарни. — Пошли домой, Каз!

Спотыкаясь, маг побрел за агентом, который пружинистым шагом шел по тихим улицам. Казуел хотел спросить, как человек может делать подобные вещи, но не осмелился.

Заспанная служанка со свечой впустила их в «Ликорн» и вскрикнула испуганно, углядев кровь на одежде Дарни.

— Не бойся, цыпочка, это не моя, — улыбнулся ей агент, и девица нервно попятилась. — Нельзя ли чего-нибудь съесть? Беспокойная выдалась ночка.

Безмолвно присев в реверансе, служанка зажгла свечи на соседнем столе и стремглав убежала на кухню.

— Ты хочешь есть? — не поверил Казуел. Он держался за свои ноющие ребра и желал лишь одного: лечь наконец в постель. — Ладно. Что ты узнал?

Дарни жестом велел ему молчать, так как служанка вернулась с тяжелым подносом.

— Спасибо, цыпочка. На, купи себе новую ленту. А это мы возьмем наверх.

Казуел пошел впереди с подсвечником, а потом ждал с растущей досадой, пока агент жевал холодную оленью ногу, макая ее в душистый соус.

— Могу я лечь спать? — спросил он наконец.

Дарни покачал головой.

— Прости, ты мне нужен, чтобы связаться с Узарой или Отриком, — невнятно прошамкал он, так как рот его был набит хлебом.

— Только не сегодня! — застонал Казуел. — А что ты должен им сказать?

— Эти бледнорожие — с каких-то островов далеко в океане. — Дарни оторвался от еды. — Что ты об этом думаешь?

Маг сел и рассеянно потянулся за вином.

— Очень интересно, — произнес он через какое-то время.

— Почему? — изучающе глянул на него Дарни.

— Я наткнулся на несколько странных мест в рукописях, которые изучал. Эти места имели бы больше смысла, если б за океаном существовали острова. — Казуел без всякого интереса огляделся, думая о своих книгах.

— Ну, что касается меня, то считаю: главное, мы теперь знаем, куда везут Джериса. — Агент зубами разорвал мясо.

— О да, — задумчиво протянул Казуел. — Он сказал, что им здесь нужно?

Дарни покачал головой.

— Нет. Признался, что выслеживают и крадут тормалинские древности, и все. Только он назвал это возвращением их собственности и все бубнил о кровных врагах.

— Эти люди, с которыми уехали Шиввалан и девушка… ты сказал, они — присягнувшие мессира Д'Олбриота, так?

Казуел сходил за картой и, развернув ее, придвинул ближе свечи.

— И что? — Испустив блаженный вздох, Дарни оттолкнул поднос и налил себе еще вина.

— А то, что он заинтересован в этом деле. И еще важнее то, что он имеет вложения по всему океанскому побережью. — Маг поднял глаза на Дарни. — Он мог бы дать нам корабль.

С минуту агент смотрел на него, потом засмеялся. Казуел стиснул зубы, мечтая хотя бы раз в жизни стереть эту покровительственную улыбку с бороды Дарни.

— Нет, ты послушай. — Маг постарался скрыть досаду. — Конечно, мы скажем Узаре, но что бы ни решили в Хадрумале, если ты хочешь спасти этого Джериса, тебе понадобится корабль, чтобы туда доплыть. Чем быстрее мы организуем его, тем лучше.

И тем вернее будут его шансы заслужить одобрение Узары, возможно, даже Планира, мысленно прибавил Казуел. Ведь пока ему похвастаться нечем. И услужить патрону вроде мессира Д'Олбриота тоже выгодно: над тобой не будут насмехаться.

Дарни покачал головой.

— Нет, я не хочу вовлекать больше людей, чем это абсолютно необходимо. К тому же мы потеряем большую часть сезона, пока доберемся до Зьютесселы.

Казуел подсунул ему карту.

— Все принцы будут в Тормейле в течение предзимы. В это время года совершается вся серьезная политика: урожай собран, а моря слишком бурные для торговли. Если мы доберемся до Бремилейна, то сможем послать сообщение Императорской курьерской почтой. Эти парни покрывают пятнадцать лиг в день; мы получим ответ меньше чем через четыре дня.