— Отведите меня домой, — кричал достопочтенный Фредди, рыдая, — они все ушли и оставили меня!

— Предоставьте это мне, сэр, — сказал инспектор. Он мельком взглянул поверх его плеча в сторону Сент-Стефана, откуда группа членов палаты общин только что выходила после ночного заседания.

— Мистер Паркер и все, — сказал инспектор Сугг, добавив искренне, — благодарят Бога, что не было никаких свидетелей.

УИМЗИ, Питер, сын покойного Бредона, рожденный 1890, 2-й сын Мортимера Джеральда Бредона Уимзи, 15-го герцога Денверского, и Хонории Лукаста, дочери Фрэнсиса Делагарди, поместье Беллингем, Хэмпшир.

Образование: Итонский колледж и колледж Бэллиола, Оксфорд (первая ступень с отличием, специалист по современной истории, 1912); служил в военно-морском флоте 1914–1918 гг. (майор, стрелковая бригада).

Автор: «Заметки по сбору печатных источников, опубликованных до 1501 года», «Карманный справочник убийцы» и т. д.

Увлечения: Криминология; библиофил; музыка; крикет.

Клубы: Мальборо; Эгоистс.

Резиденции: 110-А по Пиккадилли; зал Бредона, герцога Денверского, Норфолк.

Оружие: Сабля, 3 бегающие мыши, деньги; гребень, домашний кот, отлеживающийся до весны, действительность.

Девиз: Поскольку моя прихоть владеет мною.

У этого переиздания книги «Множество свидетельств» (получившего некоторые поправки мисс Сэйерс) в качестве постскриптума появилась краткая биография лорда Уимзи, актуальная на момент выхода в печать (май 1935-го) и сообщенная его дядей Полом Остином Делагарди.

Мисс Сэйерс попросила меня заполнить некоторые пробелы и исправить несколько незначительных фактических ошибок, которые, по ее мнению, были допущены в описании карьеры моего племянника Питера. Я делаю это с удовольствием. Публично появиться в печати — желание каждого, но, способствуя триумфу моего племянника, я проявлю умеренность, соответствующую моему почтенному возрасту.

Род Уимзи — очень древний, слишком древний, если хотите знать. Единственной разумной вещью, которую сделал отец Питера, было объединение его истощенного рода с энергичной франко-английской ветвью Делагарди. Но, несмотря на это, мой племянник Джеральд (в настоящее время герцог Денверский) — всего лишь безрассудный английский сквайр, а моя племянница Мэри была достаточно легкомысленной и глупой, пока не вышла замуж за полицейского и не успокоилась. Зато Питер — и мне приятно об этом говорить — похож на свою мать и меня. Правда, он всегда начеку — но это лучше, чем быть физически развитым и без всяких умственных способностей, как его отец и братья, или просто комком нервов, подобно сыну Джеральда, Сент-Джорджу. Он, по крайней мере, унаследовал умственные способности Делагарди, что несколько компенсирует неудачный темперамент Уимзи.

Питер родился в 1890 году. В то время его мать была очень обеспокоена поведением своего мужа (Денвер всегда был скучным, хотя большой скандал разразился только в год юбилея), и ее страхи, вероятно, подействовали на мальчика. Он был очень слабым ребенком, беспокойным и непослушным, и к тому же всегда слишком сообразительным для своего возраста. Он не обладал физической красотой Джеральда, но сумел развить в себе то, что я называю своего рода подлинным умением: скорее ловкость, чем силу. Он прекрасный игрок в крикет и отличный наездник. Он также чертовски храбр: та разумная храбрость, которая оценивает риск прежде, чем принимается за дело. В детстве он страдал от ночных кошмаров. К ужасу своего отца, он вырос со страстной любовью к книгам и музыке.

В начальной школе он не был счастлив. Он был скрупулезным ребенком, и вполне естественно, что однокашники назвали его «слабаком» и обращались с ним как со своего рода клоуном. Защищая себя, он мог бы смириться с таким положением вещей и превратиться в ученика с клеймом клоуна, если бы учитель физкультуры в Итоне не обнаружил у него природные способности к игре в крикет. После этого, как принято, все его эксцентричные причуды стали считаться остроумными, и Джеральд неожиданно увидел, что его презираемый младший брат стал более известной личностью, чем он сам.

К шестому классу Питер умудрился стать знаменитостью — атлет, ученый, справедливый арбитр — пес pluribus impar. Крикет во многом помог ему — множество итонских студентов помнят «Большого Флима» и его игру против Хэрроу, — но я взял на себя заботу о том, чтобы представить его надежному партнеру, открыть ему дверь в деловой мир и научить отличать хорошее вино от плохого. Денвер не беспокоился о нем — у него было слишком много собственных проблем и, кроме того, он был занят с Джеральдом, который к тому времени стал призовым шутом в Оксфорде. Фактически Питер никогда не был последователем своего отца, он безжалостно критиковал родительские проступки, но симпатия к матери разрушительно повлияла на его чувство юмора.

Денвер, разумеется, был бы последним человеком, который бы допустил просчеты в своем потомстве. Ему стоило немалых денег вытащить Джеральда из Оксфордского дела, и он охотно предоставил мне заниматься воспитанием его другого сына. Так, в возрасте семнадцати лет Питер приехал ко мне по собственному желанию. Он был взрослый для своего возраста и чрезвычайно разумный, и я обращался с ним как светский человек.

Я устроил его в надежные руки в Париже, поручив ему управлять своими делами на разумной деловой основе и следить, чтобы они завершались с хорошей репутацией и выгодой для него. Он полностью оправдал мое доверие. Я полагаю, что ни у одной женщины никогда не будет причины пожаловаться на обращение Питера; по крайней мере две из них получили вознаграждение, с тех пор как вышли замуж (довольно сомнительное вознаграждение, я признаю, однако все же вознаграждение). Здесь опять я настаиваю на моей соответствующей доле доверия; однако, каким бы он ни был достойным молодым человеком, было бы нелепо положиться на волю случая в выборе светского образования.

Питер в это время был действительно очарователен — очень открытый, скромный и воспитанный, искрящийся живым остроумием. В 1909 году он получил ученую степень, чтобы читать историю в Баллиоле, но тут, должен признаться, он стал невыносимым. Мир был у его ног, и он стал высокомерным. Он приобрел претенциозность, излишне подчеркнутую оксфордскую манеру и монокль и открыто излагал взгляды за и против Атланты, хотя, надо отдать ему должное, он никогда не пытался покровительствовать своей матери или мне. Он преподавал второй год, когда Денвер сломал себе шею на охоте и Джеральд унаследовал титул.

Джеральд показал гораздо больше ответственности касательно имущества, чем я ожидал; самая большая его ошибка состояла в том, что он женился на своей кузине Хелен, костлявой, чересчур воспитанной скромнице, весьма взбалмошной. Она и Питер ненавидели друг друга; но Питер всегда мог остановиться у матери в Дауерском доме.

Затем, на последнем курсе в Оксфорде, Питер влюбился в девушку семнадцати лет, совсем ребенка, и немедленно забыл все, чему его когда-то учили. Он обращался с той девочкой, как будто она была сделана из паутинки, а со мной — как с закоренелым старым монстром порочности, которая сделала его непригодным, чтобы прикоснуться к ее утонченной безупречности. Я не буду отрицать, что они представляли собой изящную пару — оба в белом и золотом, принц и принцесса лунного света, как говорится. Лунное сияние очень подошло бы к описанию их пары. Что Питер должен был делать в двадцать лет с женой, у которой не было ни ума, ни характера, никто, за исключением его матери и меня, даже не побеспокоился спросить, а он, конечно, был влюблен до безумия. По счастью, родители Барбары решили, что она слишком молода, чтобы выходить замуж; таким образом, Питер пошел на выпускные экзамены с самообладанием сэра Эгламора, встретившего своего первого дракона; принеся к ногам леди диплом с отличием, как голову дракона, он успокоился на время целомудренного испытания.