– Убирайтесь все!!!

Несколько десятков мужчин, бывших все еще в состоянии сражаться, безропотно подчинились ему.

Деян сидел за столом, не зная, куда деть руки, привычно подпереть ими подбородок нельзя было, из-за удара Воислава сейчас все лицо его было замотано, говорить с трудом получалось. Бревенчатую комнату освещали лучины, напротив сидел Бурислав, тоже с перемотанной грудью, но рана на его поведении никак не сказалась, все такой же сильный и порывистый. За слюдяным окошком царила темнота.

– Когда она обещала прийти? – хмуро пробормотал боярин.

– До третьих петухов зареклась.

Со второго этажа по лестнице спустился Гаврош, рука у него висела на перевязи.

– Дядька, ты кого ждешь, ведьму ту, что ли? На кой она тебе сдалась? С ворожеей связываться…

– Цыть, уйди спать, и чтобы до утра тебя я не видел.

– Дядя, не по Правде все это будет…

– Я кому сказал, – зарычал боярин, вставая, и тут же застонал из-за боли.

Но Гаврош спорить не стал, молча ушел.

Жрец и боярин еще некоторое время посидели вместе, пока в комнату не заглянул слуга.

– Ну?

– Пришла.

– Зови.

Волоча рукава по полу, в дом боярина опять зашла ведунья, в тусклом свете ее лицо и вовсе нельзя было разглядеть, только огонек лучины отражался в единственном открытом глазу.

– Ой здравия вам, добры молодцы, роду вашему, скоту да челяди. Вижу, здравие вам понадобится.

– Ты не юли, ведунья, говори сразу, чего думаешь, – бухнул по столу кулаком Бурислав.

– Чего спешить, уговор сначала надо заключить.

– Знаем мы твои уговоры.

– Зря напраслину наводишь. Я все свое выполнила, не моя вина, что вы варягов из-под носа упустили. Да мне еще потом кровь хотели пустить, как не совестно.

– Будет тебе, что было, то прошло, – пошел на попятную жрец.

– Ну ладно. А уговор у нас с тобой прежний. Мне большего не надо, обережник тот самый, жизнь и обряд.

– Сделаю, если боярин мне тоже поможет.

– Что тебе еще нужно, серебро, золото, холопов?

– Город мне нужен. Хочу, чтобы посадник нашу старшину во главе города поставил. И твой голос мне будет нужен, – непререкаемо заявил жрец и уже другим тоном, ведунье: – Получится, как думаешь?

– Сколько ваших в городе?

– Много, и среди гриди есть, кто встанет за нас.

– Что ж ты их за собой не позвал? – с укором пробурчал Деян.

– Так дело не то, тут против князя надо идти, не согласились бы они. А пока я бы их созывал, слух бы пошел, тебе он нужен?

– Раз людей у тебя много, пусть по твоему сигналу Вече собирают, – сказала ведунья.

– Чтобы новую старшину собирать?! – обрадовался Бурислав.

– Зачем, чтобы землю вернуть Деяну, потому что Воислав умрет, а мертвым земля без надобности. Не бабе же его поместье отдавать. Верно?

– И как же мы Воислава убьем, я у тебя это уже спрашивал? – напомнил боярин.

Ведьма улыбнулась.

– А вот как…

* * *

Данила вышел на крыльцо, потянулся. Стук топоров возвещал, что частокол вот-вот починят. Что ж, когда в поместье все будет улажено, придется распрощаться с батькой, с другой стороны, Молодцов уже порядком соскучился по Уладе, да и с Наськой надо было решить.

А погода стояла замечательная, весенняя промозглость ушла, солнце приятно грело спину, но морозец все еще покалывал кожу. Самое то ополоснуться холодной водичкой.

Данила подошел к кадушке, зачерпнул пригорошню, и с частокола закричали:

– Едет кто-то.

– Кто? – спросил, отфыркиваясь, Молодцов.

– Баба, кажись, на лыжах.

Молодцов оглянулся, никого из обережников не было во дворе.

– Гляди в оба, смотри, чтоб за ней кто не пошел. Я ее у ворот встречу.

Пока Данила натягивал рубаху и за ней доспехи, в ворота уже заколотили.

«Да кто там?» – подумал он, протискиваясь в едва распахнутые створки.

И увидел кто. Это была вторая жена Вакулы в полушубке, надетом на нижнюю рубаху; едва она увидела Данилу, так бросилась ему на грудь, запричитала:

– Вакула, Воислав…

Обережник едва сумел втащить ее в ворота. Женщина так и осела на снег, не преставая стонать.

– Да что же ты так, а ну успокойся… Что ты встал, – крикнул он холопу, – бегом за Воиславом и вон воды холодной мне принеси.

Данила плеснул несколько раз на лицо женщине водой, растер, сказал требовательно:

– А ну прекрати, рассказывай давай…

Жена Вакулы и собралась, рядом уже оказался батька, и выяснилось, что случилось.

Вакула привел к себе в дом покупателей, сам вел себя странно, ничего не сделал, когда они по дому стали шариться, дернулся только, когда старшую жену ударили. Его быстро угомонили, связали и в углу оставили. Женщина вроде узнала, кто это был: лихие люди из ватаги Шишкоеда. Они все тайники нашли, все железо собрали, никого не пытали, и так знали, где все искать. А потом собрали всех и с собой увели вместе с добром. А ей наказали к Воиславу бежать, сказать, что если хочет увидеть своего друга, пусть через два дня приходит на Копытную гору.

– Наську, Наську с собой тоже взяли? – торопливо спросил Данила.

Женщина рассеянно кивнула и повалилась в обморок. Мда… ей, беременной, после всего, что случилось, за ночь отпахать больше поприща, и так удивительно, как она добралась вовремя.

– Ах ты ж мать твою, тварь вонючая, Шишкоеда еще полтора года назад посадник обещал казнить. – Данила сплюнул в снег.

– Полтора? – уточнил Воислав.

– Да, это его люди убили старосту Житко, когда мы везли зерно в город. Мы с Вакулой и другими деревенскими отбились, пока гридни не подоспели. После этого случая я к вам решил пойти.

– А зачем им тогда понадобился Воислав? – спросил Клек.

– Ты думаешь, разбойникам? – криво усмехнулся Молодцов.

– А кому, боярину?

– Уверен, вздернуть тварь на дыбе, все расскажет. Где он сейчас живет?

– Охолонь немного, не лезь поперед батьки в пекло, – удержал Данилу Скорохват, тот порывался прямо сейчас искать Деяна.

А батька думал, рядом с ним, будто никуда не уходила, появилась Радмила, спросила спокойно:

– Муж мой, ты ведь не собираешься никуда ехать?

– Зачем ехать, боярина надо за горло схватить, – выпалил Данила и тут же прикусил язык. Говорить таким тоном с женой батьки.