Вот его убежище.

Убийца был в ее руках.

Апсара пожалела о том, что сняла часы, с помощью которых она могла бы предупредить Марка. Не поступает ли она чересчур рискованно, нацелившись на профессионального убийцу?

Случай был на стороне Апсары.

Полицейский патруль. По мнению властей, этот квартал становился «небезопасным».

Апсара сообщит о том, что здесь скрывается вооруженный и опасный террорист. После серии террористических актов, посеявших ужас в стране, к этой теме относились очень серьезно. Шпики будут действовать осторожно, вызовут подкрепление, вплоть до спецназа. И Маркету будет трудно отсюда выбраться.

Молодая женщина степенно направилась в сторону патруля. В ее памяти всплыло лицо отца, она вспомнила о пригороде в Бомбее, где по приказу Маркета ее чуть не изнасиловали.

* * *

Поскольку Брюс поехал к себе домой, в Исландию, Гален Маркет задействовал основную часть своих людей в слежке за Марком. Благодаря хорошо налаженной связи они не упускали его из виду. Пока его парни ждали выхода Водуа из Опера Бастилия, где на шестом этаже он ужинал в компании влиятельных бизнесменов, Маркет решил устроить небольшую проверку: узнать, действительно ли британские службы закрыли дело и никто не следит за ним.

Поэтому он принял вид среднестатистического зеваки, не спешащего и никогда не оборачивающегося.

Если же за ним увяжется какой-то нежелательный любопытный – проблема будет легко решена. Ирина Виндараян, спрятавшаяся в укрытии, избавится от незваного гостя. У нее было огнестрельное оружие, раздобытое в неблагополучном квартале, у него – тоже. В случае чего Гален Маркет останется в стороне, а полиция бросится вслед за террористкой.

Ирина быстро обнаружила камбоджийку, которая пыталась слиться с толпой на улице. Маркет привел ее в ловушку, свое временное пристанище, откуда живой она уже не выйдет.

Но Апсара не клюнула. Вместо того чтобы зайти в тупик, она повернула в обратную сторону и направилась к трем полицейским, которые дежурили на тротуаре.

Серьезная опасность.

Да эта шлюха расскажет им что угодно, чтобы прижать Маркета к стенке. И дело может кончиться плохо.

Ирина Виндараян приблизилась, спрятав лицо за шарфом. На нужной дистанции она прицелилась в спину Апсары и выстрелила.

* * *

– Все мы очень заняты, и я буду говорить прямо, мой дорогой Марк. Ваш отец знал о моей любви к России, к которой наши руководители относились скорее негативно, и хотел привлечь меня к странному проекту, так как у меня были замечательные отношения с местными властями. Я предположил, что эта информация могла бы вас заинтересовать. И, возможно, вы примете эстафету.

– О чем идет речь?

– О Янтарной комнате.

Марк что-то о ней слышал.

– Одно из сокровищ Санкт-Петербурга?

– Пропавшее сокровище, украденное нацистами. Туристы могут любоваться только реконструкцией. Судя по словам вашего отца, этот шедевр состоял не только из янтаря, но еще и из золота, которое ваш отец называл алхимическим. И он хотел найти эту комнату.

– Может быть, он немного… бредил?

– Святой Джон никогда не бредил. Ему нужна была информация, которую мог бы предоставить только один эрудит, проживающий в Санкт-Петербурге. И я знаю этого человека. Вас всё еще интересует это?

Марк был взволнован. Очевидно, этот человек был одним из двух последних Высших неизвестных. Он попытался сохранить беспристрастный вид.

– Эта затея меня не привлекает, но мне важно чтить память отца. Я согласен поговорить с вашим другом и, вне всяких сомнений, развеять эту мечту.

Промышленник казался смущенным.

– Возможно, так и есть. Не мне объяснять вам всю значимость правдивых сведений. Однако Святой Джон был тверд в своих намерениях, очень тверд. К сожалению, в последнее время отношения между моими людьми и империей стали напряженными. Миллард, генеральный управляющий в Европе, блокирует два-три проекта, которыми я дорожу. Возможно, было бы уместным начать наши новые отношения, устраняя эти препятствия? Ни вы, ни я ничего не потеряем, я даю вам слово.

– Я займусь этим.

– Моего русского друга зовут Владимир Рушкин. У него были небольшие проблемы с полицией, постоянного адреса нет. Я объясню вам, как можно с ним связаться.

В 23.30 все рауты и личные встречи подошли к концу, и Опера Бастилия опустела. Большая часть крупных боссов рано вставали, и график их был переполнен.

Апсары в ложе не оказалось. Так как она оставила свои часы, возможности связаться с ней не было.

Марк спустился в гараж, где стояла под охраной его машина. Шофер не видел камбоджийку. И от того, что он рассказал Марку, у последнего кровь похолодела в жилах.

– Недалеко произошел террористический акт. Полиция оцепила квартал.

– Есть жертвы?

– Да, и среди полицейских, и среди гражданских. Говорят о женщине, но это еще не точно.

Выехать на место… Нет смысла. Ему не дадут пройти. Марк позвонил Милларду и попросил достать надежные сведения.

В течение часа с лишним он не мог найти себе места. Наконец Миллард позвонил.

– Два тяжелораненых полицейских и женщина. Какая-то… какая-то азиатка.

– Куда ее отвезли?

– В ближайшую больницу, Сент-Антуан.

– Предупредите директора о моем приезде.

Не слушая предостережений своей охраны, Марк пешком бросился в больницу, где оказался уже минут через десять.

Рядом с отделением скорой помощи – непривычное оживление. Полицейский остановил Марка.

– Марк Водуа. Директор ждет меня.

После всех необходимых проверок Марку разрешили подняться в кабинет седеющего чиновника, где всё говорило о его важности и значимости.

– Я хочу увидеть раненую женщину.

– Это невозможно, она в операционном зале.

– Вы хотели бы опознать личность или нет?

– Что ж… хорошо.

Несмотря на разделяющую их стеклянную стену операционного блока, на трубки и маску на лице, у Марка не было никаких сомнений – речь идет о жизни и смерти Апсары. Значит, естественно, будет непросто…

Обычный набор фраз и оборотов, которые повторяются во Франции по тысяче раз в день.

– Если вы формально опознали личность, я пришлю к вам инспектора.

– Я не сдвинусь с места.

Голова была словно в тумане. Эти тусклые стены казались Марку нереальными, какие-то призраки перемещались туда-сюда… Солнце, казалось, больше не поднимется. Он не сможет жить без Апсары.