так, как у нас. Но ведь и мы не такие, как они. Бараны.

У нас своя голова, свои уши и свой исторический хвост. Мы ни на кого не похожи, кроме как на самих себя.

Вот почему мы идем своей каменистой дорогой — и пусть изодраны наши бока, глаза слезятся, копыта разбиты, шеи покрыты гнойными болячками, а из груди вырывается только зловонный животный кашель — нас ждет светлое будущее, большое человеческое счастье.

— Эй, старый осел, ты куда? — раздался чей-то голос откуда-то со стороны.

— Со своего пути мы не свернем никогда! — сказал я и упал в пропасть.

1993

Кто-то кого-то кому-то

Когда-то Кто-то на Кого-то покатил бочку. Бочка была гнилая, трухлявая, но гремела громко.

— Кому-то это выгодно. Только кому? — спросил Некто и сам же ответил: — Уж кто-кто, а мы-то понимаем, кто за этим стоит.

Кого-то от этих слов передернуло, а Кому-то эти слова пришлись не в бровь, а в глаз.

Все думали, что сейчас или очень скоро Кто-то будет разоблачен, но, к всеобщему удивлению, это никого не удивило. И вообще как-то всем было не до того. Однако никто не остался равнодушным.

— Кому-то это нужно. Но никто сейчас об этом не должен знать, — сказал тот, кого так и не разоблачили. — Надеюсь, вы понимаете, кого я имею в виду.

Тотчас какие-то люди приняли это на свой счет и покатили бочку на тех, кто был заинтересован в том, о чем не принято говорить.

— Мы находимся в эпицентре и потому не останемся в стороне, — сказали те, кто привел всех к трагическому концу.

Впрочем, никем ничего не было официально заявлено, хотя все обо всем знали, потому что все было неофициально разглашено.

С этой поры те, кто стоял в стороне, покатили бочку на других, кто их и знать не знал.

Другие не остались в стороне и перешли на сторону противников.

Тогда Кто-то послал Кого-то Куда-то, но не сказал куда.

Кто-то в Кого-то плюнул. Но попал не в того, в кого целился.

При этом те, кого послали, естественно, покатили бочку на тех, кто на них плюнул, а те, кто плюнул, поняли, что послали вовсе не их, а тех, кого они имели в виду.

— Во всем этом надо разобраться, — сказал Кто-то. — Только некому.

Его поддержали те, кого до этого и знать не знали.

— Почему нас никто не понимает? — возмутились они. — Или вы не знаете, кто мы?..

Решили узнать. В ту же ночь за Кем-то пришли и Кого-то взяли. Только не того.

Кто-то еще на что-то надеялся. Но Кому-то это даже надоело.

Началась драка, потом две драки, потом три…

Но не с теми и этими, а с кем-то еще, кто пожелал остаться неизвестным. Он сказал:

— На нас это никак не отразится, хотя мы считаем, что это кое-кому дорого обойдется.

Тотчас какие-то самолеты стали бомбить какие-то села и города и кто-то погиб.

При этом по радио звучала какая-то музыка ни к селу ни к городу. Но Кто-то пел. Кто-то танцевал. Кому-то дали орден, а Кого-то похоронили. Кто-то Кому-то улыбнулся, а Кто-то куда-то бежал, неизвестно почему и зачем.

— Почему неизвестно? — сказал Кто-то Кому-то. — Потому что Кто-то когда-то покатил бочку на Кого-то и Кому-то это было выгодно.

И в самом деле, бочка была гнилая, трухлявая, но гремела громко.

1969

Про бабку

Жила-была в нашем городе бабка, а как жила — никто не знает, потому что бабок у той бабки не было совсем.

Вот однажды идет эта наша бабка по улице, видит, зелененький доллар на тротуаре валяется.

Подняла бабка доллар и решила пойти на рынок.

— Куплю-ка я на рынке черную икринку. А то давненько я черной икры что-то не ела.

Вот идет бабка на рынок, а навстречу ей бандит с большой дороги. Отнял он у бабки доллар и прочь побежал.

Старушка кричит:

— Милиционер, защити меня! Догони вора! Этот вор украл у меня доллар, не смогу теперь я на рынке купить черную икринку, а я давненько черной икры не ела.

Не послушался милиционер, не побежал за бандитом. Идет бабка дальше, видит — прохожий стоит.

— Прохожий, скажи милиционеру, чтоб он побежал за вором, а то милиционер меня не слушается, вор украл у меня доллар, не смогу теперь я на рынке купить черную икринку, а я давненько черной икры не ела.

Но прохожий не прореагировал, прошел мимо.

Идет бабка дальше. Видит — пожар, дом полыхает.

— Огонь, огонь, чтоб они сгорели! — кричит. — Сожги прохожего, который прошел мимо и не сказал милиционеру, чтобы он догнал бандита, который отнял у меня доллар, на который я на рынке хотела купить черную икринку, а я давненько черной икры не ела.

Не послушался огонь, продолжал дом жечь.

Бабка дальше. Видит — пожарная команда едет.

— Пожарный, пожарный, — кричит бабка, — погаси огонь, который не хочет, чтоб они все сгорели — прохожий, милиционер и бандит, который отнял у меня доллар, на который я на рынке хотела купить черную икринку, а я давненько черной икры не ела.

Пожарные никакого внимания на бабку не обратили. Видит бабка надпись «Редакция газеты «Правдуля», вбежала, а там журналисты сидят, кофе пьют, пивом запивают…

— Журналисты! — кричит. — Помогите!.. Разоблачите пожарных, которые не погасили огонь, который не сжег прохожего, который не сказал милиционеру, чтоб он догнал бандита, который отнял у меня доллар, на который я на рынке хотела купить черную икринку, а то я давненько черной икры не ела.

Журналисты рассмеялись и выгнали бабку, а сами стали дальше только пиво пить, потому что кофе у них уже кончился.

Идет бабка дальше. Видит, большой серый дом стоит с надписью: «Комитет государственной опасности безопасности». Бабка туда, кричит у двери:

— Эй вы!.. Ну-ка, откройте и повлияйте на журналистов «Правдули», которые не захотели разоблачить пожарных, которые не погасили огонь, который не сжег прохожего, который прошел мимо и ничего не сказал милиционеру, который не погнался за бандитом, который отнял у меня доллар, на который я на рынке хотела купить черную икринку, а я давненько черной икры не ела.

Арестовали бабку, посадили в тюрьму, отсидела в ней бабка триста дней и ночей.

А когда вышла, смотрит — на дороге зелененькая бумажка лежит. Нагнулась бабка, хотела ее поднять, да раздумала, пошла дальше.

Приходит домой, а там ее знакомый бандит сидит

— Извини, — говорит, — бабка.

— За что?

— За то, что ты отсидела триста дней и ночей в