И одновременно шла битва с врагами! Будто из ниоткуда вылезли на свет мерзавцы, недовольные успехами страны. Воровали, шпионили, вредили. Почему? – думал Лавр. Неужели это я испортил что-то, когда был в XV веке? Вроде старался жить тихо. А три десятка лет вообще провёл на другом континенте!

Просмотрел книги, посвящённые эпохе Великого князя Василия Тёмного. Были у него опасения, что непонятные изменения в его современной жизни произошли оттого, что он изменил ту эпоху, повлияв на князя-подростка. Но нет, всё оставалось, как он помнил: войны с казанцами в целях борьбы с практикуемой ими работорговлей, войны с родичами за власть, ослепление; введение автокефалии, когда по приказу Василия митрополитом избрали русского епископа Иону без утверждения в Царьграде. Нигде не упомянут он сам, боярин Лавр, столь много сделавший для укрепления крепостей…

Задумался, не могли ли повлиять на ХХ век их со Стасом занятия английским языком в Америке. Он язык знал плохо, а Стас говорил, что это необходимые знания, и учил его. Заодно обучили нескольких индейцев, чтобы было, с кем тренировать речь. Зря, может быть? Если европейцы обнаружили, что местные жители владеют их языком, это, в принципе, могло повлиять на историю… А, впрочем, вряд ли. Не может быть. До Колумба всё равно оставалось несколько десятилетий, и без практики индейцы должны были всё забыть. Тем более, мы и те индейцы жили не там, куда потом приплыл Колумб…

Продолжая перелистывать газеты, он добрался до сообщения, что 5 декабря 1934 года, то есть почти три года назад, президиум ВЦИК постановил переименовать город Вятку в город Киров, в память о великом сыне советского народа Сергее Мироновиче Кирове, злодейски убитом зиновьевцем Николаевым.

Это его сразило.

Лавр отбросил газету: а ведь Киров был жив – ещё сегодня, днём, когда я отправлялся в средневековую Москву! Да, точно: он толкал речь по радио, что-то про МТС и сроки уборки урожая. А когда я очнулся, вернувшись оттуда, по радио гнали музыку.

Лавр окончательно расстроился и побрёл домой. Была уже глухая ночь, но он долго не мог уснуть. Перебирал в голове возможности: как могли произойти такие изменения?..

Проснулся он рано. За окном что-то шаркало. Выглянул: это дворник Миша перегонял кучи мокрых листьев по мокрому асфальту с одного угла двора к другому. «Дворник прежний», равнодушно подумал Лавр.

По «старым» воспоминаниям, на сегодня у него была назначена встреча с Ветровым и Вышинским. Но карточка с телефоном генерального прокурора исчезла, никаких бумаг по определителю лжи нет, а в записной книжке на букву «В» отсутствует номер телефона Ветрова. Лавр, исходя из этих фактов, решил, что беспокоиться о встрече нечего. Никто его в прокуратуре не ждёт. И опять отправился в стройконтору, искать Зину.

Он помнил, что с какого-то месяца беременности её перевели в легкотрудницы, и оформили работать в бухгалтерию. Даже помнил, где располагается её комната. Но там Зины не оказалось! Девчонки-бухгалтерши для поддержания разговора со столь видным мужчиной, как Лавр, порылись в ведомостях на зарплату и подтвердили, что такая у них числится по малярке. А зачем ему искать какую-то Зину, если они, две красавицы, уже здесь? Если же ему непременно надо Зину, то пусть идёт в диспетчерскую, там скажут, где она сейчас.

В диспетчерской сидел одноногий дед, и разговор у него был короткий:

– Шёл бы ты, молодой, в отдел кадров.

Кадры оказались на втором этаже, но и здесь разговор заладился не сразу. Кадровичка была бдительной. Для начала поинтересовалась, зачем ему нужна их работница, и какое у него право о ней спрашивать? Лавр сказал, что мама Зины, Софья Прокофьевна, просила его проведать дочку. Кадровичка достала анкету и только убедившись, что мать Зины точно Софья Прокофьевна, соизволила объяснить, что Зина сейчас в недельном отпуску, поскольку вышла замуж за бригадира их бригады.

– Замуж? – удивился Лавр. – За бригадира маляров?

– А вы и не знаете? И мамаша не знает? Хороша семейка!

– С мамашей у неё сложные отношения.

– Я и вижу. А вы-то что удивляетесь, ведь все девки сюда едут, чтобы за москвича замуж выйти. Вот и ваша вышла.

– А я думал, едут, чтобы освоить новую профессию, заработать, и на учёбу поступить.

– Как же. На учёбу поступить. В общем, жила она в общежитии на Сретенке. Теперь, наверное, к мужу переедет. Если нужен адрес – зайдите через месяц. А куда их бригаду выведут на той неделе, я не знаю. Спро́сите у Михалыча, в диспетчерской.

– Михалыч, это который с одной ногой?

– Да. Скажете, что я разрешила. Седьмая бригада маляров.

Затем к ней вернулась её подозрительность:

– А я ведь видела вас, родственник Зины из колхоза. Вы где-то тут живёте.

– Живу. Вон там, на том берегу пруда.

– Неужели тоже деревенский? А не похож.

– Нет, я здешний. В их деревне я был с этнографической экспедицией.

– А! Вон как! – сказала кадровичка с сомнением. – Что ж, всякое бывает…

Затем он отправился в МГУ. Было слякотно, шёл холодный дождь, тащиться пешком не хотелось. К тому же, раз уж он студент, надо было успеть хотя бы ко второй паре. В кармане куртки нашёл какие-то мелкие деньги. Мелькнула быстрая мысль, что деньги-то «чужие», но раз куртка висела там, где всегда висела ЕГО куртка, значит, и деньги свои. И он поехал до МГУ на метро.

Поднялся к аудитории исторического факультета – а его никто будто и не замечает! Подгрёб к небольшой группе однокурсников, которые любили собраться на переменке и радовать друг друга анекдотами. Хлопнул кого-то из них по плечу:

– Привет, ребята! Как дела?

– Ничего, спасибо, – ответил тот, продолжая слушать рассказчика. Лавр, улыбаясь, стоял рядом с ними, и вдруг заметил, что вся эта кучка, потихоньку отодвигаясь от него, переползла уже в другой угол.

Из дверей в коридор вышла Леночка. Полуобернувшись, она говорила что-то тому, кто не был ещё виден за дверью. Он заступил ей дорогу:

– Леночка! А вот и я. Надеюсь, хоть ты меня помнишь.

Из дверей вышел Коля Сигал и выставил руку, как бы отодвигая Лавра от Леночки:

– Ты что, парень, спятил? Белым днём к чужим девушкам пристаёшь.

– Коля! Да это же я, Лавр!

– Не знаю никакого Лавра.

Леночка, чувствуя себя под защитой рыцаря, засмеялась:

– Надо же! Впервые в жизни встречаю человека с таким странным именем.

– Старорежимным, – поддакнул Коля.

– Ну, если так, то я пошёл, – вздохнул никем не признанный Лавр.

– Да, иди, гуляй, – одобрил его решение Коля.

В артель «Красная радиоволна» Лавр поехал на трамвае. Интересный трамвай! Он такой модели не помнил. А также не помнил, сколько надо платить за проезд. Благо, кондукторша сама разобралась с протянутой ей горстью мелочи.