Тебе нужно подождать.

Хорошо, это он мог себе позволить. Он попытался проникнуть в мысли Абры, но не сумел. Наверное, то был добрый признак. Возможно, она уже поставила защиту. Или же его собственная способность – его чувствительность — на сегодня была полностью исчерпана. Что ж, не важно. Она вернется. По крайней мере всегда возвращалась прежде.

Он задумался (уже не в первый раз), почему никогда не видел мух на лицах обитателей Ривингтона. Быть может, потому что в этом не было необходимости? У него ведь был Аззи. А сам Аззи? Видел ли он что-нибудь своими умными зелеными глазами? Наверняка видел. Быть может, не мух, но что-то еще.

Мы слышим голоса умерших друзей, иль то всего лишь старый граммофон?

Нынешним вечером на этаже стояла необычайная тишина, хотя было еще сравнительно рано. Из комнаты дежурных в конце коридора не доносилось звуков разговора. Нигде не работал ни телевизор, ни радио. Он не слышал ни обычного скрипа кроссовок Пола по линолеуму, ни приглушенных голосов Джины и Андреа. Не звонил телефон. А часы…

Дэн поднял руку повыше. Неудивительно, что он не мог расслышать даже их тиканья, потому что часы встали.

Флуоресцентный светильник на потолке вдруг погас, и единственным источником света в комнате осталась настольная лампа Элинор. Потом светильник включился, а настольная лампа померкла. Затем она вспыхнула, после чего пропало все освещение. Включилось… выключилось… включилось.

– Здесь есть кто-нибудь?

Графин на прикроватном столике завибрировал, но сразу замер. Челюсть, вынутая изо рта покойной, издала неприятный клацающий стук. Странная волна пробежала по простыне на постели Элинор, словно под ней кто-то пришел в движение. Дуновение теплого воздуха быстрым поцелуем коснулось щеки Дэна и пропало.

– Кто здесь?

Его сердцебиение не участилось, но он чувствовал пульсацию крови в венах на шее и запястьях. Волоски на затылке ощетинились и встали дыбом. Теперь он понял, что именно видела Элинор перед самой смертью: шествие

(людей-призраков)

мертвецов, входивших в комнату через одну стену и покидавших ее через другую. Уход в другой мир? Нет, возвращение в наш. Он не знал поэзии Сефериса, зато ему были знакомы строчки Одена: Смерть берет богачей, и веселых людей, и красавцев, чей член всех длинней. Она видела их всех, и они здесь до сих…

Но нет же! Он знал, что никого здесь сейчас уже не было. Явившиеся к Элинор призраки завершили свой парад, и она последней встала в их строй. А ему было велено ждать, и он ждал.

Дверь в коридор медленно захлопнулась. Зато открылась дверь ванной.

Из мертвого рта Элинор Оулей донеслось всего одно слово:

– Дэнни.

2

Въезжая в небольшой городок под названием Сайдуайндер, вы обязательно увидите плакат, гласящий: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА КРЫШУ МИРА!» Это, конечно, не так, но достаточно близко к истине. А в двадцати милях от той линии, где восточный склон гор переходил в западный, от основного шоссе ответвлялся проселок, змеившийся на север. Над въездом возвышалась деревянная арка с выжженной надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КЕМПИНГ “КОЛОКОЛЬЧИК”! ОСТАНЬСЯ У НАС, ПУТНИК!»

Все это выглядело очень гостеприимно, но местные жители знали, что ворота в арке гораздо чаще стояли закрытыми, чем распахнутыми, и к ним крепилась значительно менее дружелюбная вывеска: «ЗАКРЫТО ДО ДАЛЬНЕЙШЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ». Каким образом владельцы кемпинга сводили концы с концами, оставалось для обитателей Сайдуайндера загадкой. Им самим хотелось бы, чтобы «Колокольчик» работал в течение всего сезона, пока дороги не занесет снегом. Ведь теперь не было клиентов и покупателей, приезжавших в город из «Оверлука», и поначалу у местных жителей зародилась надежда, что кемпинг вернет в Сайдуайндер хотя бы часть прежней деловой активности (хотя все прекрасно понимали, что люди в кемперах не могут тратить столько же денег, сколько тратили постояльцы роскошного отеля). Но «Колокольчик» не оправдывал даже самых скромных ожиданий, и распространились слухи, что кемпинг служил лишь прикрытием для отмывания денег какой-то крупной корпорацией и был заведомо убыточной затеей.

Он действительно был прикрытием, но владела им не корпорация, а Истинный Узел, и когда его члены съезжались туда, никаких других туристов внутрь не пускали. В кемпинге на просторной стоянке располагались только кемперы Истинных, среди которых выделялась громада «эрскрузера» Розы-в-Шляпе.

В один из сентябрьских вечеров девять членов Узла собрались в простом, но уютном здании «Оверлук-холла» с высокими сводчатыми потолками. Когда кемпинг был открыт для широкой публики, холл превращался в ресторан, где обслуживали дважды в день, накрывая столы к завтраку и к ужину. Роль поваров взяли на себя Коротышка Эдди и Большая Мо (в миру Эд и Морин Хиггинс). Разумеется, им было очень далеко до кулинарных высот Дика Холлорана – с ним вообще мало кто мог сравниться, – но особого таланта и не требовалось. Сложно испортить ту простую пищу, которую предпочитали «странники на колесах»: мясной рулет, макароны с сыром, мясной рулет, блинчики с домашним кленовым сиропом, мясной рулет, куриное жаркое, мясной рулет, салат с тунцом и мясной рулет с грибной подливкой. После ужина столы расчищали для бинго или игры в карты. По выходным устраивали танцы. Но эти радости жизни были доступны, только пока кемпинг работал для всех. А в этот вечер – примерно в то же время, когда в трех часовых поясах к востоку Дэн Торранс сидел рядом с умершей женщиной и ждал своего таинственного гостя, – в «Оверлук-холле» решали вопрос совершенно иного рода.

Джимми Счетовод сидел во главе единственного стола, установленного в центре зала на полированном полу из клена. Его портативный компьютер был открыт и показывал картинку с пейзажем родного города Джимми, расположенного где-то в глуши Карпат. (Ему нравилось шутить, что его дед однажды встречался с молодым лондонским юристом, которого завали Джонатан Гаркер[19].)

Рядом с Джимми стояли тесным кружком, устремив взгляды на экран, Роуз, Папаша Ворон, Барри Китаец, Змеючка Энди, Чарли Жетон, Энни Фартук, Дизель Дуг и Дедушка Флик. Все по возможности сторонились Дедушки, от которого несло так, словно он наделал в штаны и забыл их сменить (что с ним в последнее время случалось все чаще и чаще), но тема встречи была слишком важна, и приходилось мириться с его присутствием.

Джимми Счетовод был неприметным мужчиной с обширными залысинами и приятной, хотя несколько обезьяньей улыбкой. Выглядел он лет на пятьдесят, что составляло треть его реального возраста.

– Я поискал в «Гугле» «дурную голову» и не обнаружил ничего путного, как и следовало ожидать. Если вам интересно, то на подростковом сленге это означает…

– Нам не интересно, – оборвал его Дизель Дуг. – И между прочим, Дедушка, от тебя мерзко воняет. Не обижайся, но когда ты в последний раз подтирал задницу?