«Ежедневно приходилось браться за оружие: то появлялась какая-то банда, то раскрыт очередной заговор местных белогвардейцев, то облава на дезертиров, — в таких случаях в бой вступал весь аппарат ЧК», — как вспоминала сама А. Пальшина.

В конце 1927 года она вернулась с сыном в Сарапул, где и проработала медсестрой до глубокой старости. (Её муж Георгий погиб в Белоруссии через год после начала Великой Отечественной войны.)

Оказывается, женщины выдавали себя за мужчин, чтобы попасть на войну, практически во все времена и во всех странах.

Например, в Китае с незапамятных времён существует предание о девушке по имени Хуа Му-лань, которая, заменив своего старого отца, мужественно сражалась во имя родины в рядах самых отважных воинов. В течение двенадцати лет Хуа Му-лань выдавала себя за мужчину, проявляя в боях с иноземными врагами чудеса смелости и отваги.

А в XX веке пятнадцатилетняя китаянка Го Цзюн-цин повторила эту легенду. В 1945 году, во время войны с Японией, она с младшим братом в поисках пропитания пришла в город Линьси. И здесь она увидела среди воинов Советской Армии девушку-бойца. Позднее Го Цзюн-цин признавала, что была этим до крайности изумлена.

Конечно, женщины уже давно воевали в составе партизанских отрядов в Южном Китае, и даже командовали некоторыми из них (как, например, Лиан Лин), но в регулярной армии женщин не было. Тогда Го Цзюн-цин бросилась вслед за проходившими советскими солдатами.

Она пробивалась сквозь толпу, стоявшую по обочинам дороги, наступала на чьи-то ноги, расталкивала локтями людей, не слушая окриков.

В чудесном открытии она неожиданно и просто нашла для себя дорогу к тому, чтобы стать мужественной и сильной, как та, с автоматом, которую она только что близко видела в мужской солдатской форме.

На другой же день Го Цзюн-цин, разыскав штаб-квартиру одной из частей 8-й Народно-революционной армии, заявила о своём желании вступить в действующие войска. Но в просьбе ей отказали. Однако это её не охладило.

Спустя несколько дней девушка коротко остригла волосы, одела мужской костюм и явилась в другую часть. Её желание исполнилось. Она стала бойцом Восьмой народно-революционной армии Китая.

Когда командир заносил в книжку биографические сведения, то на вопрос: «Ваш пол?» — Го Цзюн-цин, не колеблясь, ответила: «Мужской».

Суровая походная жизнь требовала большой выносливости и мужества. Особенно сложным было для Го Цзюн-цин маскироваться. Малейшая неосторожность с её стороны вызывала у окружающих подозрения. Говорили, что у неё женский голос, и она всячески старалась придать ему грубую интонацию. Замечали, что у неё не мужская походка, и она научилась ходить подчёркнуто широким шагом.

Вместе с обучением военному делу, которое само по себе нелёгкое, и привыканием к армейским будням девушке приходилось терпеть дополнительные трудности. Куда там разведчицам в тылу врага, когда каждую секунду приходится сохранять бдительность, чтобы не быть разоблачённой! Один строй, одна землянка, совместное купание, общий туалет…

Когда часть Го Цзюн-цин прибыла в город Линьдун, находящийся неподалёку от границы с провинцией Чахар, её назначили вестовым кавалерийского взвода связи. И здесь её ожидало новое испытание. Непослушный, норовистый конь, ещё не отвыкший от привольной жизни в диких степях, помчался с такой силой, что Го Цзюн-цин, не удержавшись, упала и сильно разбилась.

Но ей нельзя было говорить о полученных травмах. Начнут осматривать, перевязывать, разденут… Поэтому Го Цзюн-цин никому не сказала о падении, терпела боль про себя, не подавая вида. Она выдержала и ежедневный уход за лошадью, и бесконечные окапывания, и марш-броски, когда сутками приходится оставаться в седле. Мало того, сцепив зубы от боли, девушка каждую свободную минуту продолжала тренироваться в конном деле и через пару месяцев стала прекрасным наездником.

Первое боевое крещение Го Цзюн-цин приняла во время боёв с гоминьдановцами на севере провинции Жэхэ. Ей удалось проскочить сквозь ураганный огонь в так называемой «зоне смерти» и доставить донесение в штаб.

Напомню, что ей было всего пятнадцать лет!

Скоро Го Цзюн-цин, благодаря своей напористости и усердию, дослужилась до командира отделения. (Её подчинённые, ни о чём не подозревая, часто посмеивались над тем, что их командир не любит солёных солдатских шуток. И нецензурных выражений.)

А весной 1949 года, во время масштабного наступления Народно-освободительной армии на юг, она уже была заместителем политкомиссара полка. Но к тому времени все уже знали, что она женщина. Не только однополчане, но и весь Китай.

К девятнадцати годам Го Цзюн-цин приняла участие в девятнадцати боях. И — самое страшное — в одном из них ей довелось участвовать в рукопашной схватке.

Свои героические женщины были и в фашистской Германии. Одной из них — немецкая лётчица, любимица Гитлера Ханна Райч, которая не представляла своей жизни без военной авиации.

В Третьем рейхе Ханна Райч была известна как спортсменка, установившая многие авиационные рекорды, боевой лётчик, сбивший не один английский самолёт, и лётчик-испытатель ракетной техники (участвовала в сверхсекретных испытаниях ракетного самолёта Ме-163).

Лётчики-испытатели прозвали его «ракетным монстром», и вовсе не за эти уникальные параметры. Чтобы их иметь, «монстру» пришлось отказаться от обычного колёсного шасси, которое сбрасывалось сразу после взлёта. Выработав за 15 минут горючее, лётчик сажал его как планёр, на подфюзеляжную лыжу, и это при скорости свыше 200 километров в час! Ошибка при посадке означала смерть — «монстр» переворачивался и взрывался. Ошибка при взлёте означала то же. Однажды лётчик-испытатель Йожи слишком рано сбросил шасси, и при ударе о полосу оно подскочило и зацепило уже взлетевший самолёт, повредив трубопровод подачи топлива. Самолёт упал рядом с полосой, через считанные минуты подъехали «скорая» и пожарные. Только спасать было некого.

Повезло обер-лейтенанту Францу Ресли — «монстр» вспыхнул уже после посадки, и он, превратившись в огненный факел, успел выброситься из кабины. (В конце 1944 года уцелевшему Францу Ресли опять повезло — его сбили, но он остался жив, и его допрашивал генерал Е.Я. Савицкий. Известный советский ас будет опускать глаза, чтобы не видеть жуткое обожжённое лицо немецкого аса. От Ресли наша разведка впервые узнала об этом ракетном перехватчике.)

После подобных случаев резко сократилось число желающих укрощать «монстра». Испытатели-мужчины предпочитали идти на фронт. Тогда Ханна, узнав об этом, лично явилась к Мессершмитту, чтобы он разрешил принять участие в испытаниях. Глава фирмы категорически отказал. Но тут на «презентацию» чуда техники прибыл сам Гитлер, и Мессершмитт пожаловался ему, что невозможно найти лётчиков, готовых летать на этом чудовище. Слышавшая его сетования Ханна тут же попросила у Гитлера разрешения попробовать укротить «зверя».

И если до этого ни одному лётчику-мужчине не удавалось угробить «монстра», оставшись при этом в живых, то Ханна без последствий для себя угробила подряд два опытных экземпляра. Мессершмитт в панике позвонил Герингу, чтобы Райч немедленно отозвали в Берлин. Лётчик Мано Циллер, которому было поручено лично доставить Ханну на вокзал, с изумлением застал её плачущей: «Завтра была моя очередь лететь. Это подло — не дать мне пройти полный курс! Мне сказали, что достаточно того, что я единственная женщина в мире, летавшая на самолёте с ракетным двигателем!»