Уилберфорс посмотрел сквозь маленькое окошко на улицу.

— Это клуб джентльменов, в котором одновременно, проживают леди и дети. И котенок. А вскоре, я подозреваю, появится щенок для мастера Эвана.

Слегка склонив голову, Уилберфорс подавил мгновенную тоску по старым мирным и упорядоченным временам. Тем скучным серым дням, грозившим продлиться до конца его жизни.

— Бейливик, я пришел к выводу, что этот клуб занимает в мире особое место. Здесь, в «Браунсе», правила таковы, какими делаем их мы.

— Я не понимаю, сэр, — шмыгнул носом окончательно сбитый с толку Бейливик.

Уилберфорс повернулся лицом к огромному Бейливику:

— Бейливик, ты очень хорошо служил нашим джентльменам и их семьям. Ты выказал преданность и храбрость, гораздо большую, чем требовали служебные обязанности. По сути, ты сделал для благополучия и счастья членов нашего клуба больше, чем все остальные слуги, вместе взятые.

Бейливик остолбенел под ливнем нежданных похвал. Казалось, что он вот-вот упадет в обморок.

Уилберфорс предостерегающе поднял руку:

— Не перебивай. Итак, поскольку ты такой ценный работник и поскольку необходимым условием безупречной работы этого заведения является твое спокойствие, для лучшего обслуживания потребностей членов клуба мне надлежит поднять твой статус.

Выражение лица Бейливика являло бесценную смесь растерянности и доверия. У него был вид озадаченной гончей.

— Я не понимаю, что все это значит, сэр.

Уилберфорс долго смотрел на него.

— Это означает, что ты повышен до главного швейцара и можешь жениться при условии, что твоя невеста тоже служит в этом доме и живет в нем.

Это должно пресечь возможные требования равенства со стороны других слуг.

Уилберфорс удовлетворенно сложил руки перед собой.

— Ты можешь занять подходящую комнату, и твое жалованье будет повышено. — Он поднял указательный палец. — Немного повышено.

Не стоило доходить до крайностей. Нужно придержать несколько морковок на будущее.

Бейливик долго стоял, не шевелясь, как огромный оглушенный бык. Затем Уилберфорс оказался в крепких медвежьих объятиях и буквально повис над землей. Прежде чем он смог попенять на это своему гиганту служащему, Бейливик снова уронил его на землю и побежал вниз по черной лестнице.

От топота его сапог с балок потолка осыпалось легкое облачко пыли и приземлилось на плечи ливреи Уилберфорса. Слегка нахмурившись, он его аккуратно стряхнул.

Пыль! В его клубе?!

Трое мужчин толпились в конторе Пуговки. Так что там нельзя было даже локти расправить. Но Пуговка не собирался уходить и предоставлять им место для обсуждения личных секретов. Он не хотел пропустить ни единой подробности. Поэтому он продолжал тихо сидеть на своем стуле, давая возможность Колину и Эйдану загнать Джека в угол. Бренди было подано и разлито по стаканам, но никто не рвался утопить в них свои печали. Нет, сегодня печали и горести бурлили и кипели, являя миру и Пуговке интереснейшее представление.

Эйдан наклонился вперед на своем изящнейшем стульчике и, положив локти на стол, сверлил Джека яростным взглядом:

— Ты похитил мать Мелоди!

Со своего элегантного насеста его решительно поддержал Колин:

— И не подумал поставить нас в известность!

— У вас обоих есть жены. Вам не стоило тревожиться еще и о моих проблемах. — Джек подавленно откинулся на стуле. — Какое это теперь имеет значение?

Колин посмотрел на Эйдана:

— Ты его придержи, а я укушу.

— В данную минуту, — фыркнул Эйдан, — я не стану касаться его даже за плату. Он мерзкий трус!

Это оскорбление вызвало наконец первые проблески жизни в их поникшем друге. Джек стиснул зубы, и его голос перешел в рык.

— Бланкеншип, ты не настолько велик, чтобы я не смог тебя отдубасить. Мне сейчас очень пригодилась бы хорошая драчка.

Колин трагически вскинул руки:

— Так дерись, черт бы тебя побрал! Дерись за мисс Кларк, дерись за Мелоди!

Джек устало провел ладонью по лицу.

— Как думаете, я смогу ее отыскать?

Колин энергично закивал.

Джек посмотрел ему в глаза.

— Считаете, я могу схватить ее за руку и не отпускать?

Колин зааплодировал:

— Вот именно!

Джек с кислым видом продолжил:

— Значит, я смог бы запереть ее в какой-нибудь комнате и держать там, пока она не согласится выйти за меня замуж?

Колин сник:

— О нет! Только не это.

Эйдан испустил вздох облегчения.

— Значит, ты все-таки спрашивал ее. Ты любезно попросил ее? Знаешь, со всеми подобающими изъявлениями чувств? Так полагается. Я узнал это на своем опыте.

Джек опустил глаза на свои руки.

— Я вывернул себя наизнанку, вспорол себе живот и вывалил к ее ногам все, что было внутри.

— Ой-ой! — Пуговка взмахнул руками. — Как романтично!

Колин задумчиво потер затылок.

— Значит, она, в самом деле, не хочет выходить за тебя.

Джек бросил на него мрачный взгляд.

— Тогда мы должны прийти к какому-то соглашению. Каким-то образом сохранить Мелоди или договориться, чтоб мы могли часто видеть ее… Ну, по крайней мере, время от времени… — Колин побледнел от расстройства и посмотрел на Эйдана: — Придумай что-нибудь, черт бы тебя побрал!

Эйдан терпеливо вздохнул:

— Джек, Колин прав. Мы трое обладаем значительными властью и состоянием. Должен найтись какой-нибудь способ уговорить эту леди разделить с нами заботу о Мелоди. В конце концов, ты вправе вообще забрать у нее Мелоди.

Колин подскочил на стуле.

— Нет, погоди-ка…

Эйдан махнул рукой:

— Я не говорю, что мы сделаем это, просто, мы можем это сделать. Мисс Кларк наверняка знает это.

Колин обдумал эту идею.

— Мне не хочется ее пугать, но если бы мы могли просто заставить ее трезво оценить все… Представить ей варианты выбора!.. В конце концов, Джек сможет обеспечить Мелоди блестящую привилегированную жизнь с высоким положением в свете.

Джек задумался.

— Я не хотел бы ничего иного, но я даже не знаю, куда Лорел отправилась.

Эйдан скрестил руки на груди и посмотрел на друга взглядом, полным любви и досады.

— Уилберфорс отправил ее в наемном экипаже. В доки. На корабль.

Джек вскинул голову, в его глазах засветилась надежда.

— Уилберфорс не посадил бы Лорел на любой корабль.