В том и есть красота

Тех церквей,

Что добро проще зла —

Но мудрей.

А. ВЕЛИЧАНСКИЙ

О шаманизме в отдельных отсталых районах Сибири говорят довольно много, но ученые мало занимаются шаманами. Считается, что ничего особенно интересного и важного в этом явлении нет – так себе, одна из форм первобытной религии. Историков так долго воспитывали в духе железобетонного марксистского материализма, что они сами в это поверили. В Красноярске в 1937 году директор краеведческого музея даже сожгла всю коллекцию шаманских одеяний, бубнов, колотушек, табакерок – нечего держать в советском музее всякую пропаганду религии!

Я далек от мысли, что все шаманы и даже их большинство имели какую-то экстрасенсорную силу. Но некоторые, несомненно, имели – я уже описывал погребения, которые свидетельствуют об этом. Самыми сильными у народов Сибири считались эвенкийские шаманы – сильнее монгольских, хакасских или якутских. У скотоводческих, культурных народов считались самыми сильными шаманы охотников, которые всю жизнь проводили в кочевках по тайге.

В лесу трудно разводить большие стада; у эвенков всегда было немного оленей, и главным в их хозяйстве была охота на диких зверей. Всю жизнь эвенк проводил почти что под открытым небом, никак не отгораживаясь от стихий; просто чтобы физически выжить, он должен был внимательно вглядываться в природу, накапливать приметы, изучать закономерности и связи. Наконец, как можно лучше знать лечебные свойства трав, животных и минералов.

Сильные шаманы были хранителями этого опыта совершенно первобытной жизни, накопленных веками знаний. В какой степени это знание живо? Что могло сохраниться в наш «просвещенный» век?

Долгое время ученые-этнографы описывали внешние черты хозяйства – какими орудиями долбят лодки, как плетут сети и затачивают ножи или самое большее – повседневные обычаи народа: как заключаются браки, какие песни при этом поют, как пеленают младенцев и почитают ли стариков. А верования считались чем-то отжившим, диким. Чем-то таким, что сохранилось только у стариков, как отзвук другой жизни, времен их далекой молодости. Вроде бы у «молодежи» – у тех, кому меньше пятидесяти – веры в духов уже никак не может быть. Ведь они «цивилизованные», кончали школы и знают, что никакого Бога нет на небе, а в тайге нет и не может быть духов.

Тем интереснее оказалось открытие одного иркутского этнографа в конце 1970-х годов… Меня он не просил об этом писать, поэтому назову его так: Анатолий. Работая на реке Лене, он выяснил: целые эвенкийские деревни и сегодня пользуются писаницами – скалами с выбитыми на них изображениями.

Писаницы встречаются почти по всей Сибири. Ученые довольно точно определяют возраст изображений. Вот изображена длинная лодка, выдолбленнная из цельного ствола дерева. Человек с копьем ловко поддевает рыбу из воды. Вот перебирает сухими ногами, бежит, закидывая на спину рога, лось. Вот какие-то непонятные значки – то ли кресты, то ли планы жилищ… Ясно, это выбивали на скале охотники. И понятно, как делалось изображение: приставляли к скале острый камень, били другим, потом снова и снова, проводя линию этими неглубокими, неровными ямками.

На юге Сибири, где до русских жили скотоводы и земледельцы, на писаницах изображают стада коров, лошадей и овец, рубленые избы, ритуальные огромные котлы. На самых поздних писаницах, уже времен Средневековья, – сплошные скачущие всадники, пронзающие друг друга копьями и мечами, стрелки-лучники, крепости, военачальники в пышных одеждах, развевающиеся знамена, караваны верблюдов. Эти писаницы выбиты железными зубилами, прочерчены металлическими инструментами.

Есть скалы, на которых писаницы тянутся на сотни метров, на километры, занимая все удобные, сколько-нибудь ровные поверхности, а более поздние изображения делались прямо поверх более ранних. И все эти выбитые на камнях изображения, вся огромная работа для чего-то же делалась! Как использовал человек писаницы, зачем они служили ему – оставалось совершенно непонятным.

А иркутский ученый узнал, как современные эвенки используют эти писаницы! Они вполне современные люди, эти эвенки, ничуть не более дикие, чем русские или украинцы. Они умеют водить моторные лодки и машины, читали Толстого и Пушкина и уж, конечно, смотрят телевизор. Ну, немного другие лица. Ну, обычаи немного отличаются от русских. Но в этих деревнях есть обычай: в 16 лет и парень, и девушка обязательно должны погадать.

Для этого молодой человек или девица отправляются к писанице. Три дня плывут на лодке – все вверх по узкому, порожистому притоку Лены, ближе к скальным выходам. Вечером третьего дня устраиваются на ночевку в бухточке, от которой ведет вверх к скалам еле заметная тропинка.

А наутро, едва встали, – вперед, вперед, быстрей, быстрей! – провожатые не дают остановиться. Парня или девушку буквально гонят по тропинке через заросли прибрежного кустарника, через редколесье, мимо корявых лиственниц. По каменистой тропке, протоптанной десятками поколений, вперед, вперед, быстрей, отдыхать будете потом! Вот последний крутой подъем – перед ним не дают отдышаться – вперед!

Новичок невольно идет согнувшись, опустив лицо к камням тропы. Вот осиновый лесок, тропа ныряет в него… Вот оно!

– Подними голову… Смотри – что сразу видно?

Перед подошедшим открывается писаница – десятки красных, черных, белых изображений. Чего тут только нет! И лодки с множеством гребцов, целые флотилии лодок; и бегущие лоси, и олени, перевернутые вверх ногами, и черные кресты, и красные человечки, раскинувшие, вздевшие над головой руки.

Новичка тогда же, едва он успел поднять голову, быстро спрашивают:

– Что увиделось?

– Лодка… Вот, где много гребцов. Еще олень – вон, кверху ногами. Человечки – видишь, руки подняли.

– Человечки, – это которые маленькие, где их сразу много? – уточняют взрослые ведущие.

– Они…

– А что еще заметил?

Важно, на какие именно фигурки обратил внимание человек сразу же, как только поднял голову к расписанной изображениями скале. Этот вот парень будет всегда трудиться в большом коллективе, вокруг него всегда будет много людей. У него будет много еды и много детей. Простенькое гадание, верно? Да, очень простенько. Люди вскинули руки – будет радость; в масштабе жизни – много радости. Перевернутый олень – еда, материальное благополучие. Особенно хорошо, если там сразу три оленя – есть и такие группы изображений. Бегущий лось – еда, материальное преуспеяние достанется трудно, не сразу. Много маленьких красных человечков, взявшихся за руки, – много детей. Летящая птица – человек проживет жизнь интеллектуала, будет смотреть на мир, на жизнь немного с высоты полета. Если солнце – тогда тем более человек будет жить жизнью, отрешенной от земли, от повседневности. А вот увидеть кресты – это плохо. Черные кресты – это к ранней смерти, в лучшем случае к болезни и страданиям.