Глупая Машка, кажется, уже успела к ней привязаться. И пес, и мальчишка…

Мальчишка. Она будет считать его Машиным сыном, пока не появятся стопроцентные доказательства обратного. Так проще. Так она себя ничем не выдаст.

И вот еще что, нужно что-то делать с Погореловым. Машка, похоже, до сих пор его не забыла. А вдруг ей захочется с ним пообщаться или ему — повидаться с сыном? Что тогда?

Нет, Погорелова нужно убрать. Ссылка в Петербург — это слишком ненадежно. Если он решит вернуться, все пойдет насмарку.

Она устранила эту проблему во время одной из своих ежемесячных «поездок за пенсией». Погорелов умер мгновенно. Жалеть его не за что. Машка должна быть ей благодарна…

Через три месяца Маша устроилась на работу. Оставила Ваньку на попечение заботливой бабки. А она и опекала, и заботилась. К Машке у нее не было никаких счетов. Девчонка ей даже нравилась. Хорошая девчонка, хоть и наивная. А быть бабушкой, оказывается, так здорово. Намного интереснее, чем она думала. Как жаль, что у Егора не может быть детей.

Машка работала с утра до вечера секретаршей Серебряного, а ей врала про какой-то компьютерный отдел и начальника-зверя. Глупая девочка. Егор давно ей все рассказал — и про секретаршу, и про зверя-начальника. Машка врала, потому что считала ее пуританкой, кажется, она даже немного ее побаивалась. Лидия Степановна сознательно выбрала образ «старушки старой закалки», и пуританству ее имелось разумное объяснение.

Татуировки — последствие жизни на зоне. Она слишком поздно вспомнила про татуировки на руках и груди. Теперь приходилось даже в жару ходить в наглухо застегнутом платье с длинными рукавами. Вот так-то! А Машка считала, что баба Тоня — завернутая на целомудрии старая перечница.

Время шло, Егор начал нервничать. Они виделись теперь очень редко. Связь поддерживали с помощью мобильного телефона. У нее был простенький «Сименс». Она держала его выключенным, прятала в своих вещах и включала только тогда, когда Машка уходила на работу Она не хотела попасться на ерунде.

Сын торопил, ему надоело ждать. Он хотел знать правду. Она тоже хотела знать правду, но считала излишнюю поспешность вредной.

Егор дал ей адрес, по которому она должна была отвезти ребенка, чтобы у того взяли анализы. Казалось бы, что сложного? Машка на работе, бери дите и вези его в клинику. Но это только на первый взгляд. Если Ваньку станут колоть, останутся следы. Что она скажет Машке, как объяснит следы уколов? Нет, нужно выбрать подходящий момент, дождаться каких-нибудь прививок или плановых анализов и тогда уже все сделать под шумок, чтобы комар носа не подточил.

Перед Новым годом Ванька заболел воспалением легких, и его с Машей положили в больницу. Две недели Лидия Степановна была предоставлена сама себе и как-то однажды поймала себя на мысли, что скучает. Даже не конкретно по Машке и ее пацаненку, а в принципе по такой вот нормальной жизни. Как жаль, что у нее не будет собственных внуков…

Ванька выздоровел, они с Машей вернулись домой. Через месяц ребенка нужно было везти на контрольные анализы, но вечно занятая Машка вдруг пожелала сделать это сама. Лидия Степановна не стала настаивать. Сама так сама. Куда спешить?

А потом у Машки случился служебный роман. Глупая девочка считала, что баба Тоня не видит ничего дальше своего носа. Можно подумать, трудно догадаться, что это за «сверхурочная работа».

Бедная девочка. Нашла с кем связаться! А Серебряный, паразит, искалечит девчонке жизнь и даже не заметит. Как бы ей намекнуть потактичнее?

Впрочем, какие уж тут намеки? Она же, баба Тоня, простая и недалекая, она же ничего не видит дальше своего носа…

Ладно, она пока просто понаблюдает.

Она оказалась права — «служебный роман» закончился так же внезапно, как и начался. Машка плакала по ночам и продолжала считать, что баба Тоня ни о чем не догадывается.

Пока Маша зализывала раны, женщина приступила наконец к делу Ваньку нужно было везти на прививку. По пути в поликлинику они заехали по указанному Егором адресу…

Странно, но она оказалась не готова к правде. Егор не ошибся — Ванька не был Машиным сыном. Как такое могло случиться? Она ничего не понимала.

Если Ванька не Машин сын, тогда где же ее родной ребенок?

Вопросы, вопросы…

Что ей до Машкиного ребенка? Она выяснила все, что было нужно, пришло время действовать…

Мальчонку жалко. Говорят же, сын за отца не ответчик. Егор не прав. Наказывать надо не пацаненка, а его беспутную мать. Это она во всем виновата.

Эх, ее бы воля…

Но у Лидии Степановны не было своей воли. Она должна защищать интересы сына, а сын хочет, чтобы доказательства неверности его жены были уничтожены.

Мальчонку придется убрать…

Что ей еще один смертный грех?..

Машку жалко. Хорошая девочка, пусть и наивная. Ничего, она еще молодая. Поплачет и успокоится. Нарожает еще детишек.

Развязку ускорила сама же Машка — полезла с опасными вопросами про Погорелова. Тут, как ни крути, пришлось действовать…

— …Ой, баба Тоня! Это игушка? — Ванька зачарованно рассматривал наборную рукоять ножа.

— Да, внучек, это такая игрушка…

* * *

— …Ты спрашивал, как Лика и твоя мать оказались в одном месте, — Серебряный покосился на приоткрытую дверь, — прочти письмо своей жены и все поймешь.

— Ловко, Серый. — В глазах Егора плескалось безумие. — Думаешь, я ничего не понимаю? Пока я буду читать, у тебя будут развязаны руки.

— Тогда как ты узнаешь правду?

— А я уже знаю правду.

— Ты знаешь только часть правды. — Серебряный старался не смотреть на дверь.

— А мне достаточно! Что ты можешь добавить?

— Я могу рассказать тебе, что делала Лика в доме твоей матери.

— Попробуй, но учти, Серый, — Егор криво усмехнулся, — если мне не понравится твоя правда, я превращу твою подружку в фейерверк.

Едва слышно скрипнула дверь…

— Лика знала, что у тебя есть мать, — сказал он громко, стараясь, чтобы его голос заглушал посторонние звуки.

— Этого не может быть!

— Может! Ты же поддерживал связь с матерью по телефону. И ты называл ее мамой. А Лика услышала и при первом же удобном случае просмотрела твою электронную записную книжку и нашла телефонный номер.

— И?

— И когда пропал мальчик, она решила, что ты к этому причастен. Тебя не было в городе, ты уехал в Питер, и Лика подумала, что если поговорить с твоей мамой, то та сможет помочь. Сможет повлиять на тебя, уговорить не причинять зла ребенку.

— Откуда ты знаешь, что подумала моя жена? — голос Егора сорвался на крик.

— Успокойся! Я знаю это из письма Лики, того самого, которое ты так боишься прочесть. Лика позвонила твоей матери, они договорились о встрече, а дальше… Твоя жена и представить себе не могла, с кем ей предстоит встретиться. А твоя мать ненавидела Лику…