немного… перестарался. Но очень уж тут атмосферненько: тайная пещера, приглушённое освещение, темные тона, фетиш на летучих мышах, огромный чуть изогнутый монитор, монументальное тронообразное мягкое кресло, соответствующего дизайна – классическое логово Тёмного Властелина. А Тёмных Властелинов я уважаю – тяжёлая у мужиков работа. Неблагодарная…

Так что производительность той рабочей станции, которую я «распечатал» в его пещере, составила четверть от общей производительности всей моей Сети. Правда, для того, чтобы разместить, соединить и запитать все блоки и кластеры этой машины, пришлось «распечатать» ещё две пещеры под основной пещерой, в которой стоял тот круто выглядящий терминал с оригинально изогнутым дизайнерским монитором. В первой разместился машинный зал с системой вентиляции, а во второй – генератор. Точнее, целую электростанцию… Ну, Брюсик – человек не бедный, сможет периодически немножечко плутония доставать… я так думаю.

Ну, пара часов на развлечения утром, а дальше снова «Аргус» и Уоллер…

***

В середине дня позвонил Патрик в состоянии легкой паники. Сообщил, что Уэйн выбросил на рынок крупнейший, за последние шесть лет, пакет акций «Уэйн-Ентерпрайзес». Биржу штормит. А, учитывая, что всего несколько часов назад Патриком были подписаны документы о сотрудничестве с этим гигантом, то он был растерян. Что ж, я его понимаю. И даже догадываюсь о причине шевеления Уэйна на бирже: три миллиарда просто так из кармана не вынешь, «на бочку» не положишь, даже, если ты Брюс Уэйн. Такая сумма не может висеть на счету, нигде не задействованная, не вращающаяся в деле. Подобное невозможно. Собственно, потому я такую сумму и назвал ему – не было у меня желания ИИ кому-то ещё, кроме себя, ставить. Думал, заломлю цену – он торговаться начнёт. Я «осерчаю», да и съеду с темы. Но нет – не стал. Условие принял. А слово уже сказано – назад брать стрёмно. Понятно теперь, откуда Уэйн решил нужную сумму достать – акции продаёт.

Опрометчиво с его стороны.

- Патрик! Не считаясь с суммами, выкупай всё! Все акции «Уэйн-Энтерпрайзес», до которых дотянешься! – обдумав ситуацию, с жаром велел я Патрику.

- Кларк! Ты в своём уме? – возмутился тот. – Ты хоть представляешь, какие это суммы?!

- И какие же? – стало интересно мне.

- Речь о миллиардах долларов, Кларк!

- Сколько миллиардов? Конкретнее.

- Два – два с половиной, - прикинул он. – Может быть, три. Капитализация всего нашего Фонда – два!

- К семи часам вечера, на счет Фонда поступят три миллиарда. Используй их.

- Кларк… - вздохнул он. – Я уже не удивляюсь таким суммам, и внезапности их появления. Но сам подумай: к семи часам акции могут быть уже куплены. Они расходятся, как горячие пирожки.

- Вот и используешь полученные деньги для выкупа акций у тех, кто успеет их купить раньше тебя, - не понял проблемы я.

- Цена, Кларк. Уэйн выбросил на рынок внушительный пакет акций, которые раньше не продавал. Это сразу же повысило их курс. Спрос, который продолжает на них держаться, повышает эту цену ещё больше. И, если в момент вброса, пакет стоил около двух миллиардов, то к семи часам он будет стоить все три, а то и больше.

- Да по фиг, - хмыкнул я. – Фонду всё равно куда-то надо будет вложить эти три лярда. Так почему не в акции Уэйна? А целый ли получится купить пакет, или только его часть – мне не принципиально. Просто, купи столько, сколько сможешь.

- Хм… Я понял тебя, Кларк. Сделаю, - ответил Патрик. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

- Тоже на это сильно надеюсь, - ответил я.

***

Глава 35 часть 1

***

Любопытство – пожалуй, то чувство, которое остаётся с человеком, сколько бы ему лет не исполнилось, сколько бы всего он не повидал в своей жизни. Точно могу сказать, что даже на пороге смерти, в последние мгновения, перед тем, как свет в глазах погасает, тебе всё равно любопытно: что же там? Что там «в конце тоннеля»?

В принципе, мне не так уж и много лет, чтобы считаться по-настоящему долгоживущим, какая-то жалкая сотня, но почему-то мне кажется, что не ошибусь, взявшись утверждать: любопытство – есть то, что заставляет тебя открывать глаза и через сто, и через двести, и через тысячу лет. Потребность в удовлетворении этого чувства – сильнейшая потребность после потребности в творческом самовыражении. Причем, если творчество присуще исключительно людям, то любопытство более всеобъемлюще – оно есть и у животных, и у рыб, и у птиц, и у насекомых. Оно универсально…

Что-то я увлекся. К чему я вообще об этом? Всего навсего к тому, что просто не мог упустить выражение лица Уэйна, когда он увидит свой новый «компьютер». Остаться дома, в Смоллвиле и не проследить за ним было выше моих сил. Хотя, не совсем верно выразился: сил бы мне не хватило, если бы я с собой вздумал бороться в этом отношении. Но я-то даже и не собирался этого делать. Напомню – я эгоист. И мои эгоистичные желания для меня – наивысший приоритет. Мне хочется – я делаю.

Что ж, найти в округе удобную для наблюдения за поместьем Уэйна точку не составило для меня труда. «Распечатать» плетёное кресло, захватить с собой здоровенный пакет поп-корна и упаковку колы, расслабиться и приготовиться к ожиданию с любимым ноутбуком на коленях.

Через динамики ноутбука «Алиса» сообщила мне, что кортеж Уэйна выдвинулся из основного офисного здания его корпорации в сторону поместья. Что ж, понимаю его: Готэм – город опасный, передвигаться в одиночку по нему фигурам такого масштаба, как владелец «Уэйн-Энтерпрайзес» - слишком опасно. И даже глупо – убьют или похитят, какой бы ты супер-тренированный ни был. Кортеж-то безопасности не гарантирует, но уж хоть что-то.

За прибытием группы из пяти машин я наблюдал уже собственными глазами. В строящееся здание Уэйн вошёл лишь в сопровождении дворецкого. Охрана осталась за оградой поместья.

Стоило этим двоим скрыться внутри, как я перестроил зрение и настроил свой слух. И то, и другое было легко.

Уэйн и Пенниуорт двигались по зданию молча. Рабочих приветствовали кивками. Затем, дойдя до будущего «каминного зала», выпроводили из него всех. Оставшись одни, открыли тайный проход и спустились в пещеру.

Уэйн уселся в своё монументальное кресло, взял в руки увесистый томик «Мануала», заботливо оставленный мной для него, открыл и принялся читать.

Что ж, вынужден признать: «лицо держать» этот парень