– Подожди! – Калулу схватил Таиту за руку, не давая ему отойти. – Это сделал Басма, верховный вождь басмара.

– Почему он напал на тебя? Ты ведь его подданный?

– Басма считает, что вы одного племени со жрецами, построившими храм. И пришли обрушить на нас новые несчастья и катастрофы. Он думает, что я присоединился к вам, чтобы уничтожить землю, реки, озера и убить всех басмара.

– Теперь он ушел. Твои женщины прогнали его.

Таита пытался успокоить раненого.

Калулу не поддавался.

– Он вернется. – Он схватил Таиту, наклонившегося над носилками, за руку. – Идите в город и приготовьтесь к обороне. Басма вернется со всем своим войском.

– Покидая Тамафупу, я возьму тебя с собой, Калулу. Наш поиск не может завершиться успехом без твоей помощи.

– Я чувствую кровотечение глубоко в животе. Я не смогу идти с тобой.

На закате Калулу умер. Оставшиеся в живых четыре охранницы выкопали в склоне большого муравейника за стеной Тамафупы горизонтальную штольню. Таита завернул тело в льняную отбеленную ткань и поместил во влажный глиняный туннель. Туннель завалили большими камнями, чтобы мертвеца не выкопали гиены.

– Боги твоих предков приветствуют тебя, шаман Калулу, ибо ты принадлежал Истине, – попрощался с мертвым Таита.

Когда он отвернулся от могилы, перед ним встали четыре охранницы, и от имени всех Имбали заговорила на шиллукском языке:

– Наш хозяин умер. Мы одиноки и далеко от своей родины. Ты могучий шаман, сильней даже Калулу. Мы пойдем с тобой.

Таита взглянул на Наконто.

– Что скажешь об этих женщинах? Если я их возьму, примешь их под свое начало? – спросил он.

Наконто серьезно обдумал вопрос.

– Я видел, как они сражаются. Да, я буду рад, если они пойдут за мной.

Царственным наклоном головы Имбали одобрила его присутствие и слова.

– Пока мы того хотим, мы будем сражаться плечом к плечу рядом с этим шиллукским петухом, но не за ним, – сказала она Таите.

Глаза ее были почти на уровне глаз Наконто. Великолепная пара смотрела друг на друга с деланным презрением. Таита открыл Внутреннее Око и улыбнулся про себя; он увидел в их ауре взаимную склонность.

– Наконто, ты согласен? – спросил он.

– Согласен.

Имбалу сделала еще один высокомерный царственный жест: подтверждаю.

– Договорились. До поры.

Фенн и шиллукские женщины вымели для Мерена одну из самых больших хижин. Затем Фенн бросила в открытый очаг травы, взятые у Таиты. Ароматный дым прогнал насекомых и пауков, населявших дом. Нарезали свежей травы и положили на нее матрац Мерена. Воин испытывал столь сильную боль, что едва сумел поднять голову, чтобы отпить из чашки, которую поднесла к его губам Фенн. Таита временно назначил на его место во главе четырех отрядов Хилто-бар-Хилто – пока Мерен не поправится.

Таита и Хилто осмотрели укрепления города. Прежде всего следовало убедиться, что есть достаточный запас воды. Посреди поселка находился глубокий колодец: узкая спиральная глиняная лестница спускалась к поверхности воды, которой всегда было вдоволь. Таита приказал отряду под командованием Шофара заполнить все свободные тыквы и бурдюки на случай нападения басмара. В разгар сражения людям, которых мучает жажда, некогда бегать к колодцу.

Следующей заботой Таиты стала внешняя ограда. Выяснилось, что она все еще в приличном состоянии, за исключением нескольких секций, где термиты изгрызли столбы. Однако сразу стало ясно, что такую протяженную линию они защищать не смогут. Тамафупа была когда-то большим городом, и в нем жило многочисленное племя. Длина внешней стены достигала половины мили.

– Придется оставить двенадцатую часть, – сказал Таита Хилто, – а остальное сжечь, чтобы расчистить подходы и дать нашим лучникам покрывать их.

– Ты ставишь перед нами трудную задачу, маг, – сказал Хилто. – Пожалуй, стоит начать немедленно.

Как только Таита наметил новый периметр, мужчины и женщины принялись за работу. Выкапывали из стены лучше всего сохранившиеся столбы и устанавливали вдоль проведенной Таитой линии. Делать постоянное укрепление было некогда, поэтому просветы заполняли ветками колючего кустарника. В четырех углах нового укрепления соорудили сторожевые вышки, с которых открывался хороший вид на долину и окрестности.

Таита приказал разместить по всему периметру заготовки для больших костров. Когда в случае ночного нападения их зажгут, они осветят стены укрепления. Как только это было сделано, он соорудил вокруг колодца внутреннее укрепление: последнюю линию обороны на случай, если отряды басмара ворвутся в город. В этой внутренней крепости он сложил оставшиеся мешки дурры, запасное оружие и другие ценные припасы. Построили конюшни для оставшихся лошадей. Дымка и ее жеребенок были в хорошей форме, но большинство болело или умирало от лишений трудного пути.

Каждый вечер, накормив Мерена и закончив помогать Таите перевязывать пустую глазницу, Фенн отправлялась на конюшню и угощала Вихря лепешкой, которая ему нравились.

Таита дождался благоприятного ветра и поджег остатки старого города, оказавшиеся за новым укреплением. Тростник и дерево высохли и быстро сгорели, а ветер отнес огонь от новых стен. К ночи старый город превратился в ровное дымящееся пространство, покрытое пеплом.

– Теперь басмара придется нападать на открытой местности, – с удовлетворением сказал Хилто, – и мы здесь удивим их.

– Теперь можешь поставить перед стенами ориентиры, – сказал Таита.

Пирамиды из белых речных камней расставили в двадцати, пятидесяти и ста шагах от стен: теперь лучники смогут точно определить дальность полета стрел.

Таита отправил Имбали с ее спутницами и всех остальных женщин к пересохшему руслу, нарезать стеблей сухого тростника для изготовления стрел. Еще из арсенала в крепости Квебуи он прихватил несколько мешков наконечников, а когда эти наконечники кончились, обнаружил на склоне под укреплением выход кремния. Он показал женщинам, как откалывать куски для наконечников. Женщины быстро овладели этим умением; отколотые кремневые пластинки они привязывали к древкам веревками из коры; кору вымачивали, и она прочно держала острия. Груды запасных стрел уложили в удобных местах вдоль всего периметра.

Все приготовления были закончены в десять дней. Мужчины и женщины Имбали точили оружие и, возможно, в последний раз проверяли снаряжение.

Однажды вечером, когда воины собрались у костров на ужин, все вдруг зашевелились и возбужденно зашумели: в свете костров появилась странная пара. Мерен уже был на ногах, но, направляясь туда, где сидели Таита и командиры, опирался на плечо Фенн. Все вскочили и окружили его, смеясь и поздравляя с быстрым выздоровлением. Пустую глазницу Мерена закрывала льняная повязка, он побледнел и похудел, но старался идти прежней щегольской походкой и отвечал на приветствия командиров грубоватыми шутками. Наконец он остановился перед Таитой и приветствовал его.