Ирвинг Беннет, профессор школы журналистики Колумбийского университета:

Когда появился синдром Хаден, я работал научным обозревателем в «Нью-Йорк таймс». И меня, как и всех других журналистов, пишущих на научные темы, просили напоминать в своих статьях о том, что в этом году правительство, как никогда, продвинулось вперед в борьбе с вирусом и уже имеются достаточные запасы вакцины, поэтому всем нужно просто пойти и сделать прививки. Все было прекрасно, до тех пор пока я не начал слышать от врачей, что приемные отделения больниц заполняются людьми с симптомами гриппа, причем все эти люди своевременно сделали прививки.

Сначала я подумал, что все дело в вакцине: то ли она просто неэффективна из-за некачественного производства или мошенничества, то ли вакцина сама заражает людей гриппом. И то и другое сулило громкий материал для статьи. Я выяснил, что изготовителем предположительно бракованной вакцины была компания «СинВаксис» из Мэриленда, и по моей просьбе они согласились проверить остатки партии. Все тесты показали отрицательный результат, что подтверждало безупречное качество продукции. К тому времени уже другие изготовители вакцины тоже проверили свой товар и также не нашли никаких дефектов. Так мы поняли, что причина вовсе не в вакцине, а в чем-то другом. А потом случилось воскресенье Суперкубка[22].

Моника Дэвис, дипломированный врач:

В воскресенье Суперкубка я работала в отделении неотложной помощи Лютеранского медицинского центра. Я специально поменялась на этот день, чтобы кто-то смог посмотреть матч, ведь я сама к футболу совершенно равнодушна. Мне казалось, что работы будет не слишком много, ведь в Суперкубке играли «Джетс», а значит, их многочисленные фанаты, которые в обычный день могли бы наделать глупостей и попасть к нам, будут просто сидеть дома у телевизора.

Отчасти я оказалась права. Пулевых ранений, сломанных костей и побоев действительно было не много, но уже к началу моего дежурства в отделении скопилось немало больных гриппом, в основном пожилых людей или тех, кто не боялся пропустить игру. На приеме многие говорили мне, что в этом году уже привились от гриппа. Направляя пациентов на анализ крови, я попросила лаборантов поискать что-то кроме вируса птичьего гриппа, который, как мы знали, тогда был распространен.

К началу игры в отделении было уже битком. Я написала эсэмэску своему другу из Медицинского центра Маймонида, и он ответил, что у них в экстренной помощи тоже полно жертв гриппа. То же самое происходило во всех городских больницах. Многие люди говорили, что очень хотели дождаться конца игры, но поняли, что не выдержат. Я сразу поняла, что после окончания матча нас просто захлестнет людской волной, и сказала старшему ординатору, что на его месте срочно бы вызвала дополнительный персонал.

Нам даже не пришлось дожидаться конца игры. На половине времени «Джетс» уже проигрывали тридцать пять очков, а к третьей четверти[23] в отделении было уже не протолкнуться.

Бенджамин Молданадо:

Нью-Йорк в воскресенье Суперкубка оказался в наихудшем положении, но резкий подъем обращений людей с похожими на грипп симптомами в отделения экстренной помощи наблюдался в тот день практически во всех крупных городах США. Это говорило о том, что новый вирус, с которым мы столкнулись, попал в США, скорее всего, из Нью-Йорка, а потом распространился по стране через авиасообщение. То есть инфекция легко передавалась от человека к человеку, но, возможно, проявлялась не сразу. Те, кто чувствовал себя настолько плохо, что даже обращался в больницу, уж точно никуда не полетели бы. Значит, у этого неизвестного вируса был значительный инкубационный период.

Ирвинг Беннет:

Когда мы поняли, что имеем дело не с птичьим гриппом, а с неким совершенно неизвестным вирусом, я начал выяснять, где, кроме США, отмечены признаки его появления. Кроме Нью-Йорка, крупнейшим очагом «суперкубкового гриппа» был Лондон. Я стал копать дальше и через пару дней столкнулся с одним любопытным фактом: помимо больших населенных пунктов, наиболее сильные вспышки нового гриппа наблюдались в городах, где были расположены исследовательские университеты.

Покопавшись еще немного, я обнаружил, что в конце третьей недели января в Лондоне проходило зимнее заседание Международной эпидемиологической конференции и что многие ее участники приехали как раз из тех университетских городков, где уровень заболеваемости был наиболее высоким. По горькой иронии судьбы именно встреча эпидемиологов стала рассадником новой и очень опасной формы гриппа, что, безусловно, не могло оставить равнодушным ни меня, ни кого-либо другого, когда это стало достоянием гласности.

Томас Стивенсон, бывший директор Агентства национальной безопасности:

Когда обнаружилось, что зимнее заседание Международной эпидемиологической конференции стало своего рода отправной точкой для того, что впоследствии получило название синдрома Хаден, мы, конечно же, начали наводить справки – разумеется, в рамках закона и всегда с максимально возможной степенью прозрачности – о ее участниках и в том числе об их научных разработках. Мы хотели выяснить, вел ли кто-нибудь из них исследования, имеющие какое-либо отношение к этому новому вирусу. Конечно же, мы не исключали вероятность того, что вирус не появился в результате естественных причин, а был создан искусственно в качестве потенциального оружия.

Вы нашли подтверждения своим гипотезам?

Ни мы, ни какая-либо другая правительственная организация США не смогли в ходе официального расследования обнаружить первоначальный источник вируса синдрома Хаден, а также определить, появился ли он естественным путем или был генетически смоделирован.

А если говорить о неофициальном расследовании?

Совершенно очевидно, что я не могу комментировать никакие сведения, добытые неофициальным путем.

Ирвинг Беннет:

Есть две версии появления вируса, которые пользуются доверием среди историков синдрома Хаден. Согласно одному из них, после того как первая леди заболела болезнью, впоследствии названной в ее честь, в окрестностях Мираншаха[24] была разбомблена с воздуха некая фабрика. Официально фабрика производила лекарства от простуды. Полагаю, вы сами сможете догадаться, что там делали по неподтвержденным данным. Внештатники «Таймс», работающие в том регионе, сообщили, что фабрика действительно превратилась в руины, но ни пакистанское, ни американское правительства о воздушном налете не объявляли. По обнародованной версии событий, фабрика взлетела на воздух в результате «межэтнических конфликтов». Якобы какой-то полевой командир приказал загнать на склад набитый взрывчаткой грузовик, а потом взорвать его. Кстати, среди участников той конференции был один пуштунский эпидемиолог, хотя его никогда ни в чем не обвиняли.