Ноэль Ванстоун покрутил в руках сложенный листок, посмотрел на дверь, через которую только что вышла управляющая, и недоуменно пожал плечами. Что за тайны окружают его в собственном доме? Что все это означает?

А означало это, что миссис Леконт не теряла времени даром. Пока господин беседовал с фальшивым Байгрейвом на вилле Норт-Шинглз, она аккуратно закладывала мину. Листок содержал детальное описание Магдален, предоставленное мисс Гарт.

Когда вечером Магдален и миссис Редж вернулись с традиционной прогулки в сумерках, капитан дал девушке знак задержаться внизу и отчитался о дневных переговорах. Он также высказал мнение, что Ноэль Ванстоун недалек от намерения сделать ей предложение. Магдален отвечала коротко и обещала точно следовать рекомендациям напарника по заговору. На чем и распрощались. В последние три дня она избегала лишних разговоров с капитаном, предпочитая ему общество миссис Редж. В старые добрые времена в Ком-Рейвене она была раздражительна и капризна, но теперь ей нравились однообразные часы, проведенные под бормотание миссис Редж, все еще поглощенной шитьем. Магдален и сама неожиданно увлеклась прежде ненавистным рукоделием. Она мягко исправляла ошибки великанши, терпеливо помогала ей с работой, словно успешное создание «восточного кашемирового платья» было главной целью ее бытия и источником удовольствия. Миссис Редж была горда ее помощью и счастлива, получив внезапную передышку от непрерывного ужаса перед собственным несовершенством, ее одинокое сердце впервые в жизни наполнялось нежной привязанностью к тому, кто одарил ее непривычной добротой.

Уединение совершенно не угнетало капитана. Его устраивало то, что Магдален добровольно присматривала за миссис Редж, он даже не рассчитывал, что она столь серьезно будет заботиться о названой «тетушке». Когда он уходил из дома, ни одна из женщин не испытывала желания прервать заточение или принимать гостей.

Расставшись с Магдален, Редж потягивал бренди и с наслаждением курил сигару, не подозревая, какую ловушку приготовила ему миссис Леконт к утренней прогулке.

Ровно в семь Ноэль Ванстоун был в Норт-Шинглз. Едва он вошел в комнату, капитан уловил странную перемену по сравнению с предыдущим днем. Что-то явно случилось! «Нет, мы еще не покончили с этой Леконт», – мрачно подумал Редж.

– Как чувствует себя сегодня мисс Байгрейв? – осведомился гость. – Надеюсь, достаточно хорошо, чтобы выйти на прогулку? – он переминался с ноги на ногу, а водянистые глаза бегали, что выдавало смущение и беспокойство.

– Племяннице лучше, она собирается, – ответил капитан, присматриваясь к собеседнику, а потом словно спохватился: – Я законченный англичанин, стоит задуматься о чем-нибудь, моментально забываю о хороших манерах! Я вижу, что вас сегодня что-то тревожит. Простите, но я не доверяю вашей управляющей. Мне сдается, она втянула вас в нечто неприятное вам лично. Неужели она затеяла что-то против моей племянницы?

Если бы Ноэль Ванстоун в точности выполнил инструкции миссис Леконт и не стал читать текст на сложенном ею листке до указанного момента, возможно, он бы не выдал себя перед капитаном Реджем. Но любопытство взяло верх – еще накануне вечером он развернул листок и был поражен и озадачен больше прежнего. Ему не хватало остроты ума, чтобы угадать замысел швейцарки, но он не мог не признать – миссис Леконт и вправду что-то затевала. Теперь он растерялся и медлил с ответом. Когда же, наконец, решил промямлить нечто смущенно, капитан прервал его на полуслове:

– Простите меня еще раз, сэр, если у вас есть секреты, так и скажите – не осмелюсь настаивать на продолжении! Никогда не проявляю любопытства к тайнам других людей. Однако, мистер Ванстоун, вы сами видите – я простой человек. Вчера я выложил все перед вами, как на духу. Я всегда говорю прямо, что думаю.

Мне приятно ваше общество, я хотел бы дружить с вами честно и доверительно, – и он уставился в глаза собеседника.

– Но у меня и в мыслях не было оскорбить вас! – воскликнул Ноэль Ванстоун. – Вы просто не дали мне сказать! Почему вы не даете мне объясниться? Я ничего дурного в виду не имею.

– Я не чувствую себя оскорбленным, сэр. Вы имеете полное право на скрытность. Но я ожидал взаимности, – он позвонил и вызвал служанку. – Передайте мисс Байгрейв, что сегодняшняя утренняя прогулка отменяется. Я не хочу беспокоить ее – она может оставаться у себя наверху.

Столь жесткие меры возымели эффект. Ноэль Ванстоун умолял хотя бы о кратком свидании, капитан постепенно смягчал суровость. Через несколько минут он снова послал служанку наверх, уселся поудобнее и стал ждать результатов. У него было одно очевидное преимущество перед миссис Леконт: он не был склонен недооценивать глубину увлечения Ноэля Ванстоуна. Женщины средних лет часто забывают, какой властью над мужчинами могут обладать юные и прекрасные девушки. Поставленный перед выбором – лишиться шанса увидеть мисс Байгрейв или предать миссис Леконт, – Ноэль Ванстоун колебался недолго. Он смущенно передал капитану вечерний разговор с управляющей, достал из кармана сложенный листок и вложил его в руку Реджа.

Загадочная записка была опасным знаком. Капитан встал и прошел к окну, прежде чем развернуть ее. «Окажите мне услугу, мистер Ноэль, сравните молодую леди, с которой вы беседуете, и описание, полученное через моего друга. Вы узнаете имя описанной здесь персоны – я нарочно не называю его теперь – и поймете, что происходит. Доверяйте своим глазам, если уж вы не прислушиваетесь к словам Вирджинии Леконт». Капитану все стало ясно. Ему даже не надо было читать описание, он и так уже знал, что миссис Леконт сумела всерьез обыграть его и застать врасплох.

Времени на размышления не было, все предприятие находилось теперь под ударом. Единственное, что оставалось, – действовать инстинктивно, наудачу. Он медленно читал текст и наконец дошел до упоминания особой приметы – тех самых родинок на шее. Именно в этот момент его осенило! Легкая усмешка тронула его губы, глаза вспыхнули озорным огнем. Капитан Редж вновь был на коне. Он развернулся к Ноэлю Ванстоуну и посмотрел на него серьезно и даже мрачно.

– Известно ли вам что-нибудь о семье миссис Леконт? – спросил Редж.

– Почтенная семья, это все, что я знаю. А почему вы спрашиваете?

– Я не люблю скверных подозрений, но в данном случае… – капитан сокрушенно покачал головой. – Могу поклясться, где-то в ее семье таится безумие.

– Безумие?! – выдохнул ошеломленный Ванстоун.

– Безумие! – решительно повторил капитан, постучав пальцем по записке. – Я вижу здесь хитрость безумца, подозрительность безумца, кошачье коварство безумца. В каждой строке этого прискорбного документа. Вероятно, в основе отношения миссис Леконт к моей племяннице лежит гораздо более опасная причина, чем я предполагал. Мне ясно, что мисс Байгрейв напомнила вашей управляющей женщину, сильно оскорбившую и ранившую ее, и это спровоцировало приступ безумия. В спутанном сознании миссис Леконт моя племянница стала воплощением той женщины. Так я считаю, мистер Ванстоун. Может быть, я прав, может быть, нет. Но не вижу здравых оснований для составления столь странного текста и рекомендации вам читать его столь странным образом.