– Посмотри, – сказал, – какой я пан с сыном и внуком.

Сколько ни увеличивал я снимок на компе, разобраться не мог. Нет, Петра Ивановича узнал – как не узнать. Радостный, в футболке, на животе кружка пива нарисована, похожа на ту, что на грузовике во Франции была, – специально, наверное, надел ее для меня сняться, напомнить. А вот сын и внук никак в картину не вписывались. На фотографии пенсионер с младенцем на руках, но на вид и семидесяти нет. Какой он Петру Иванычу сын? Даже если в сорок втором родился и бортстрелок о нем ничего не знал, не сходится возраст. Да и младенец – какой он внук, при тех же подсчетах.

Собрались с Прошей и Алешкой, посидели у меня на кухне, физик сразу объявил, что машина времени ни при чем, а штурман расхохотался:

– Провел он тебя, Мишка, ой провел! Показал больше, чем рассказал, не понимаешь до сих пор?

Я так и сидел, пытаясь вникнуть, что же на фотографии несказанного показано? Сдался:

– Давай, Алексей, объясняй, не томи душу.

– Внук у него на пенсии уже. А сын – вот он, родился. Женился наш бортстрелок, первый из всего экипажа уже здесь детьми обзавелся.

Ох, черт! Не сообразил я! А ведь действительно, зачем ему в старых девах сидеть? Мужик на выданье, руки на месте, голова тоже. Да и работа в деревне знакомая, чем не завидная партия для молодой домовитой казачки?

Теперь понятно, почему на связь не выходит. Но увидеться с ним надо, только как? Ничего, вместе придумаем способ его перехитрить. А не получится – сами к нему в отпуск рванем. В Винницу, и гори они огнем эти границы, границ мы не видели, что ли?

Сегодня у меня выходной, и в университете, и на терминале. Улегся на диване, ноутбук на пол положил, не люблю, когда он на животе жужжит, ощущение недобро-ты какой-то. Сам свесился головой, набрал пароль «рамфоринх» и забрался в почту. А там письмо от Юргена. Интересное дело, у динозавров мы на пальцах объяснялись, твоя-моя-подай-принеси, а тут вернулся, и что-то у него переклинило – за два года у себя в Германии взял и русский выучил вполне прилично. В первом же своем более-менее связном письме он рассказал, как сидел на том пляже один, глядя на птеродактилей и море, как казалось ему, что сошел с ума. А когда мы появились, а потом и «ланкастер», совсем не знал, что и думать. Потом только заметил среди нас нашего чудака Прошу, что техника какая-то странная в фюзеляже смонтирована. Решил, может, русские или англичане новое супероружие изобрели. В общем, получалось, что без нашего участия все окружающие чудеса не обошлись. Посмеялись в скайпе, вспоминая мои прыжки с топором, его попытки подставить шею. Больно было слушать, когда он рассказывал о своем безумии, когда коротко поблагодарил, что не пристрелили в первую же минуту, да и потом… Писал и говорил он тогда путано и смешно, но было совсем не до смеха, все могло обернуться и по-другому.

Я поржал над фото Юргена. Наш фриц за эти два года закабанел и стал истинным бюргером. Нашел потихоньку родных, полюбовался на внуков сестры, а своей семьи у него и восемьдесят миллионов лет назад не было, так пока и не обзавелся. Открываться внукам, говорит, не стал. Оно и правильно, кому охота, чтобы за идиота приняли с этими нашими птеродактилями. Пошел ремонтировать автомобили, с детства дело знакомое, у его отца была, как выяснилось, маленькая мастерская. Только думаю, что не пригодились ему те умения, очень уж сильно техника поменялась, разве что колес у лимузинов все еще по четыре. Но наверное, лучше начинать там, где не совсем чужим себя чувствуешь. И Юрген, на удивление, в дело влился, год проработал и свою фирму завел, буржуй.

Сегодня Юрген прислал какую-то статью. «Пожалуйста, прочитай, Миша. Тебе это будет весело». Статья оказалась той еще, двухлетней, давности. Как я понял, корреспондент бегал по улице и брал интервью у расходившихся с праздничного гуляния прохожих. Каждому один и тот же вопрос – обычное дело. Попался им и аспирант-палеонтолог, какой-то Ханс фон Визен – вот ведь удача.

«– Сегодня мы празднуем 900-летие родного Мюнхена. Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов по этому радостному событию. Знаете ли вы, почему именно этот день принято считать днем основания нашего города? Например, почему салют пускали уже под утро?

– Понимаете… сижу в лаборатории весь день, как в склепе… среди костей разных… интересные кости, но все равно как в склепе. Людей пришел посмотреть, порадоваться вместе со всеми. Признаюсь, этот день запомнится мне надолго. Что знаю об истории города? Ну, дело было так. По ночному времени король убегал от собственного старшего брата, тоже считавшего себя королем. Лошадь не выдержала этих разборок, и наездник влетел головой в дерево. Да так удачно, что на рассвете и обрел благодать Божью, пожелав удалиться от мира в уютный монастырь. Желание это ему помог сформулировать старший брат, вовремя прибывший на место дорожно-транспортного происшествия. Он и организовал немедленное основание обители на святом месте – благодать снизошла как-никак. Понемногу первого ушибленно-озаренного настоятеля подзабыли, а монастырь оброс городком Мюнхеном».

Я отвлекся от чтения и хмыкнул про себя. Не встретил ли палеонтолог на празднике нашего давнего знакомого с бесплатным пивом? Кстати, тот, кажется, тоже был из Мюнхена. Очень уж задорно свою городскую историю описал. Но не из-за юмора же мне Юрген статью переправил. Или это он специально так весело для меня перевел? Дальше читаю:

«– Чем запомнится вам празднование дня города в этом году? Вы были с друзьями или гуляли в одиночестве?

– Да, – с восторгом ответил нам Ханс, – фейерверк был просто замечательный! С птеродактилями! Это незабываемое событие, знаете, я ведь долго изучал их останки, а здесь увидел воочию! Потрясающее зрелище! Было что-то готическое в этих монстрах, садящихся людям на головы. Мои восхищения организаторам праздника и изготовителям этих игрушек. Они были совсем как живые. Но все-таки лучше чуточку меньше увлекаться натуральностью игровых симуляторов, они изгадили мне рубашку, и я с трудом отмыл очки! Из чего изготовлен их помет?!

Наш корреспондент побывала у устроителей праздника и задала им вопрос Ханса фон Визена. На что представитель фирмы лишь посмеялся, сказал, что пиво было отменное, как и всегда, впрочем, на праздновании Дня славного города Мюнхена. Ответил уклончиво, что фирма не собирается открывать свои секреты, и заверил, что порадует нас вновь незабываемым зрелищем на будущий год».

Я еще раз перечитал письмо, теперь уже без улыбок, почти с исследовательским интересом. Наверное, сам вряд ли смог бы выдать что-нибудь столь же веселое о Питере, о Ленинграде, спроси меня вдруг его историю, хоть и знаю немало. А может, немец тот бекал-мекал только, а журналист все сам и сочинил да слов посочнее навтыкал.

Получается-таки, оставили мы след со своими птеродактилями. Тогда почему Прохор Прохоров до сих пор не академик и почему нас ученые не затаскали? Подумал – что это мы все на Прошу надеемся? Интернет есть, искать в нем я научился. Много пишут про наших птеродактилей, только где и что!.. На сайтах криптозоологов. Кто такие? Тоже нашел. Насочиняли, мол, в Германии, в малонаселенных местах, – и где там малонаселенные места, спрашивается, – сохранилась фауна мелового периода, а глобальное потепление вызывает миграции этой самой фауны. Например, в Мюнхене в 2021 году жители наблюдали стаю небольших птеродактилей.