Она пролистала несколько — большинство из них было не запечатано, и под ними значилась подпись «Константин». Все начинались примерно так же, как и самое первое прочитанное Исгерд письмо.

«Камилла», — подумала Исгерд и наморщилась, вспоминая, о чём это имя может ей говорить. Однако в годы её становления и вхождения в свет ни одной аристократки с таким именем она не застала.

Сама «Камилла» написала Константину всего одно письмо. Оно лежало в надорванном конверте. Исгерд, не смущаясь, достала его и принялась читать.

«Константин, всё, что случилось — результат моей нелепой ошибки и твоего обмана. Нам больше не о чем с тобой говорить. Мне жаль, что так произошло. Жаль, что я встретила тебя в ту ночь. Но я повела бы себя бесчестно, если бы не написала тебе о том, что у тебя скоро появится сын. Пожалуйста, никогда не делай попыток завести с ним знакомство. Но если в тебе есть хоть что-нибудь человеческое — не причиняй ему вреда и не пытайся использовать, как использовал меня.

Прощай».

Исгерд убрала письмо обратно в конверт, а потом всю стопку — в папку с документами и откинулась на спинку кресла, глядя перед собой.

Информация могла быть важной, но в последние дни на неё свалилось столько новой информации вообще, что никак не удавалось разложить её по полочкам.

Она так и не сумела сделать этого, когда раздался звонок, и взволнованный голос Бранта сообщил:

— Исгерд… мэм.

— Да, слушаю тебя.

— Мы поймали трансляцию с жучка. Реган планирует встретиться с главой повстанцев в секторе Тауруса через полчаса. Там будет всего несколько человек.

— Поняла тебя, — Исгерд дотронулась до сенсорной панели, вызывая трехмерную карту сектора. — Рядом есть… кто-нибудь?

Исгерд запнулась, осознав, что это дело нельзя доверить никому. Она должна увидеть Ролана сама. Должна с ним поговорить. И тогда, может быть… Что именно «может быть», она не знала, но чувствовала, что это единственный шанс вернуть всё на круги своя.

Брант молчал.

— Только я, — констатировала Исгерд. — Хорошо. Лечу туда.

— Уверены, что стоит?

— Да. Всё будет хорошо.

Исгерд оборвала связь.

Луна, с которой шёл сигнал, была на вид безжизненной и пустой, но сканеры показывали присутствие на ней двух небольших кораблей.

Брант выслал сообщение о том, что направляет следом подмогу, но Исгерд не стала отвечать — от ближайшего стационарного ворота досюда было лёту не меньше двадцати часов. Повезло, что рядом оказалась хотя бы она, и нужно было использовать шанс.

Исгерд запустила режим маскировки и сделала вокруг луны небольшой круг. Сканеры показывали наличие бункера, построенного несколько десятилетий назад. Очевидно, встреча предполагалась именно там.

Высчитав точку выхода так, чтобы корабль можно было спрятать в горах, но и до нужной точки добраться в течение двадцати минут, Исгерд повела «Буран» на снижение.

Посадка прошла хорошо, натянув гермошлем, она откинула фонарь и выпрыгнула на поверхность луны. Коснулась борта рукой и, реагируя на её приказ, фонарь закрылся назад.

Как ни странно, ни одного другого корабля не обнаружилось. Исгерд задумалась, а не ошиблась ли она. Однако бункер виднелся прекрасно.

До бункера Исгерд тоже добралась без происшествий. На подходе включила сканер, проверяя, есть ли в бункере кто-то живой — но, похоже, стены экранировали возможный сигнал. На люке было найдено самое интересное — эмблема Серой стражи.

Исгерд подумала: «Надо бы дождаться подкрепления»… Но любопытство и уверенность в себе пересилили.

«Риск — благородное дело», — пронеслась мысль у неё в голове, и Исгерд рискнула.

Проверив люк сканером, она откинула крышку и спрыгнула внутрь, на ходу вынимая скорчер.

Внутри бункера было темно, но стоило ногам ступить на пол, как вспыхнул свет.

Над головой громыхнуло — захлопнулась металлическая крышка.

Исгерд схватилась одной рукой за лестницу и выстрелила наугад, но в ответ не раздалось ни звука, ни скрипа, только снаряд свистнул и ударился о стену, и глухо зашипело где-то в стороне.

Исгерд отбросила оружие и начала подниматься по лестнице вверх. Она успела ударить по люку, но тот оказался крепко задраен, а внизу продолжало шипеть.

В воздухе запахло незнакомыми лекарствами, и руки предательски ослабли.

Исгерд согнула запястье, капсула детокса скользнула в ладонь, и она стиснула её. Жидкость из раздавленной склянки мгновенно впиталась в кожу, но или газ был медикам Серой стражи незнаком, или концентрация его слишком сильна…

Исгерд рухнула на пол спиной и, поднеся к глазам собственные руки, ещё успела увидеть, как они расплываются, становятся похожими на облака, и затем мир заволакивает серая мгла.

С самого момента, когда ему только удалось покинуть камеру, у Регана не переставала болеть голова.

«Чёртова палачиха врубила свой чип?» — не переставала терзать его одна и та же мысль. Но если и так, оставаться в заключении он не мог.

Выбраться с планеты оказалось довольно легко — Реган обнаружил, что держат его вовсе не там, где произошёл взрыв, но, захватив корабль и поднявшись на орбиту, легко установил координаты этого мира. Голова продолжала болеть. Особенно сильной стала боль, когда он вошёл в гиперпереход — как будто в затылке взорвалась маленькая бомба. Реган даже ощупал череп — но тот оказался цел. Только небольшая залысина обнаружилась там, где пульсировала боль.

Это подтверждало версию, о которой Реган думал с самого начала — чип. Но ясно как день было то, что в обычную больницу с такой «травмой» идти нельзя.

«Проклятая палачиха», — повторял он про себя, стискивая зубы. Холёное лицо беловолосой так и стояло перед его глазами.

«На Кадрасе должны помочь».

Каково же было его разочарование, когда Реган понял, что там, где раньше находилась база, где он сидел в баре по вечерам, теперь остались лишь опалённые взрывами руины. В небе над планетой несли караул корабли Серой стражи.

Несколько дней провёл Реган, прячась в тени планет и спускаясь в атмосферу только чтобы пополнить запасы кислорода. Он ничего не ел, потому что у него не было времени взять с собой еды, и всё время думал о том, что произошло.

— Проклятые палачи, — повторял он уже вслух. А на краю сознания бился страх: «Это потому… Что я им сказал?..»

Впервые за три года знакомства Реган скучал по Ролану и боялся, что тот, может быть, уже мёртв. Неожиданно отчётливым оказалось понимание того, что если кто-то и сможет ему помочь, то только он. Но Ролан ни на какие попытки связаться не отвечал.

Так, терзаемый болью и потерявший всякую надежду, он решил действовать по-другому. Поняв, что болтаться в космосе невозможно, он отыскал ещё один порт, где не спрашивали документов. И на какое-то время засел там, сняв крохотную комнатку наподобие той, в которой жил все последние годы. В комнатке были кровать, малюсенький стол и экран на стене. Именно наличие этого экрана в конечном итоге выручило Регана, потому что он как раз валялся на кровати с бутылкой пива, когда по экрану прошли помехи, и появилось до боли знакомое лицо.