Ну, давай же, соображай, приказала она самой себе. Думай, как Алекс. Инспектор перебрала в голове все возможные варианты.

– И что же доктор потребовала от администрации за это? – задала она новый вопрос.

– Послушайте, инспектор, у меня хватает и своих дел… – запротестовал охранник.

– Я все понимаю, но это может оказаться очень важным.

– Она потребовала, чтобы к ней подселили определенную заключенную, – улыбнулся дежурный. – Должен сказать, что эта докторша – просто конь с яйцами. Немногие согласились бы жить в одной камере с самой опасной зэчкой в заведении.

Инспектор почувствовала спазм в желудке. Наконец что-то начало проясняться. Она это чувствовала.

– И как же зовут ее соседку? – поинтересовалась Ким.

– Таня Нил.

Брайант достал телефон и ввел это имя в поисковик.

– А за что она сидит? – уточнила Стоун.

– Я уже говорил, что не уполномочен… – Дежурный надул губы.

– Тройное убийство, – прервал его Брайант.

По глазам своего коллеги Ким видела, что он просматривает информацию. Потом сержант поднял глаза и посмотрел на нее.

– Дьявольщина, командир, – произнес он, протягивая ей телефон.

Ким взглянула на экран. С имени сестры Тани она перевела взгляд на название места, где та сидела.

Их взгляды встретились, и Стоун увидела в глазах сержанта отражение своего собственного страха.

Она кивнула, и Брайант выбежал из помещения.

Ким же повернулась лицом к дежурному.

– Я хочу видеть Алекс Торн – и немедленно.

– Не хочу никого обижать, – на губах молодого человека появилась улыбка, – но что, если она не изъявит такого желания?

– Обязательно изъявит, – уверенно заявила инспектор. – Просто скажите, что к ней пришла Кимми.

Руфь шла по коридору в сторону библиотеки.

Она никак не могла избавиться от ощущения тревоги.

На мгновение женщина притормозила и в который уже раз поблагодарила Алекс за свою подозрительность. Доктор разрушила ее веру в людей, и теперь Руфь считала, что у каждого человека есть мотив совершить что-то плохое. А ведь Торн должна была помочь ей, должна была лечить ее. Помочь ей перебраться через потоки боли. Но этого не произошло. Александра лишь использовала ее в своих извращенных играх.

Уиллис преодолела свои сомнения и двинулась дальше. Тина не сделала ничего, чтобы заслужить такое недоверие. Она была так мила…

Руфь старалась отмахнуться от звучавшего у нее в голове голоса, который спрашивал, зачем Тина вообще появилась у нее.

Это был голос Алекс, а не ее собственный, и она уже устала от него, так что пошла быстрее, надеясь убежать от этого голоса.

Она не будет смотреть на окружающий мир с такой горечью и с таким недоверием. Она не позволит Алекс повлиять на ее дальнейшую жизнь.

И не будет подозревать каждого заговорившего с ней человека в тайных заговорах и скрытых мотивах.

Входя в библиотеку, Руфь надела на лицо улыбку.

Первый удар пришелся ей по затылку. Споткнувшись, она сделала шаг вперед. На нее что-то упало, а? Уиллис ничего не могла понять.

А потом она увидела перед собой Тину.

Руфь чувствовала, что удар по голове повлиял на ее периферическое зрение. Справа и слева от нее что-то происходило, но видеть она могла только то, что было прямо перед ней.

То ли рукой, то ли ногой ее ударили по правой почке, и от этого удара она полетела вперед. Мир вокруг нее затормозился, и женщина почувствовала, как парит в воздухе. И в то же самое время все происходило так быстро, что у нее не было времени подумать.

Уиллис хотела крикнуть, что они совершают ошибку, что перепутали объект нападения. Но тут ее ударили ногой в горло, и она попыталась лечь на бок, чтобы прикрыть живот.

Руфь закашлялась, и ее рот наполнился кровью.

Она почувствовала еще один удар между лопаток. «Как же можно защитить все тело, имея только две руки?» – промелькнуло у нее в голове.

Уиллис судорожно пыталась понять, что сделала не так. Никогда до этого она не общалась с Тиной, не переходила той дорогу. Они наверняка что-то перепутали.

Новый удар – ногой в живот. Руфь попыталась прикрыть его руками и почувствовала, как к горлу подступила тошнота.

Она поискала глазами Тину. Надо объяснить ей, что она не сделала ничего плохого.

Взгляд ее наткнулся на абсолютно равнодушное лицо – на нем не было ни ненависти, ни злобы, ни ярости.

Тина сделала шаг вперед, и Руфь попыталась заговорить.

– П… почему? За… за что? – булькала она, превозмогая боль в горле.

– Я тут не при делах, подруга, – ответила Тина.

Голова Уиллис разламывалась от боли и недоумения. Женщина, которая бьет ее смертным боем, называет ее подругой?

Руфь вскрикнула от боли, когда очередной удар ногой пришелся ей прямо по копчику. У нее на теле уже не осталось ни одного живого места. В глазах потемнело. Она ждала, когда потеряет сознание, но в то же время все-таки хотела понять, что происходит.

– Тина, пожалуйста… – произнесла Уиллис, собрав все силы.

Она протянула к убийце руку.

Ударом ноги Тина отбросила ее руку в сторону.

– Слышь, сука, у нас здесь свои инструкции. Мне это все параллельно, но ты должна умереть.

Превозмогая боль, полностью завладевшую ее телом, Руфь попыталась понять ее слова. Она что, действительно ничем не обидела эту женщину? Значит, Тина делает это ради кого-то другого?

Понимание как молния проникло сквозь пелену боли. Алекс. Это все как-то связано с Алекс…

Отчаяние лишило ее последних сил. Она не могла бороться с теми, кто убивал ее, потому что это была не их война.

Неожиданно Руфь поняла, что умрет.

Она молчала, пока ее осыпали ударами, и с радостью почувствовала, что теряет сознание. Сил сопротивляться больше не было.

– Убирайтесь! – произнес вдруг знакомый голос.

Руки и ноги, наносившие удары, замерли.

– Что ты сказала, сучара?! – переспросила Тина воинственным голосом.

– Я сказала – все быстро убрались отсюда.

Этот голос был знакомым, но Руфи показалось, что он звучит как-то иначе.

Ноги задвигались вновь. Уиллис приготовилась к новым ударам, но теперь они двигались прочь от нее. Их хозяева покидали поле битвы.

На избитую женщину накатило облегчение.

– Все хорошо, – уверенно произнес все тот же голос, приближаясь к ней.