– Я очень благодарен, очень–очень благодарен. За Ваше появление.

– А ведь вы много раз за прошедшие годы тщательно обдумывали, что сказать при встрече со мною. Множество всяческих мыслей приходило вам в голову.

– Я все…, позабыл, — сипло вымолвил он.

– Вы позволите мне благословить вас?

– Конечно же, — ответил он все таким же осипшим голосом.

– Но почему? Что я такого сделал? Чем заслужил подобную милость?

– Я испытываю хорошие чувства к вам, вот и все.

– Но почему? — Он никак не мог этого уразуметь. Порицания, которого он так ждал, все не исходило из уст Странника.

– Когда–то, много лет тому назад, — начал свое объяснение Странник, — у вас был кот, которого вы очень любили. Он был жадным и неверным, но вы тем не менее его любили. Однажды он подох, подавившись косточкой, что было следствием кражи останков дохлого марсианского сокола из мусорной ямы. Вы были очень опечалены, однако продолжали любить его, даже то, что составляло его сущность, и что привело его к столь жалкой гибели — его ненасытную жадность. Вы бы многое отдали за то, чтобы он оставался живым, но при этом хотели, чтобы он оставался таким, каким он был до своей гибели, жадным и нахальным, именно таким, каким вы его любили, без всяких изменений. Теперь вы понимаете?

– Я молился тогда за него, — сказал Морли. — Но помощи не последовало. А ведь Наставник мог бы передвинуть время назад и воскресить его.

– Вы хотите, чтобы он сейчас был с вами?

– Да, — резко ответил Морли.

– Вы хотели бы получить помощь психиатра?

– Нет.

– Я благословляю вас, — произнес Странник–по–Земле и медленно и торжественно простер над ним правую руку в жесте благословения.

Сет Морли прикрыл глаза правой рукой…, и обнаружил, что по его лицу потекли горючие слезы. Даже теперь — это меня прямо–таки изумило — у меня до сих пор не выходит из памяти этот мерзкий старый нахальный кот, а я должен был давным–давно позабыть о нем, подумал он. Похоже на то, что такое никогда не забывается. Оно все еще здесь, в уме, глубоко погребенное, однако дожидающееся, пока не случится нечто подобное вот этой неожиданной встрече.

– Спасибо, — произнес он, когда благословение завершилось.

– Вы еще увидитесь с ним, — сказал Странник, — когда воссядете вместе с нами в Раю.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– И он будет точно таким же, как и был?

– Да.

– Он узнает меня?

– Он даже сейчас вас помнит. Он ждет. Он никогда не перестанет ждать.

– Спасибо, — сказал Морли. — Теперь я чувствую себя намного лучше.

Странник–по–Земле растаял в ночной тьме.

* * *

Едва войдя в кафетерий киббуца, Сет Морли тотчас же стал искать взглядом свою жену. Она ела приправленную чесноком баранью лопатку за столом в слабо освещенном дальнем конце помещения. Когда он уселся прямо напротив нее, она ответила легким кивком головы.

– Ты пропустил обед, — спустя некоторое время заметила она. — Это на тебя совсем не похоже.

– Я видел Его, — произнес Морли.

– Кого–кого? — спросила она с интересом.

– Странника–по–Земле. Он пришел предупредить меня о том, что ялик, который я выбрал, станет причиной нашей гибели. Мы бы так на нем никуда и не попали.

– Я это знала и без него, — сказала Мэри. — Знала, что на этой развалюхе нам никуда не попасть.

– И мой кот все еще жив, — продолжал Морли.

– Но ведь у тебя нет никакого кота.

Он взял ее за руку.

– Он говорит, что ничего теперь плохого с нами не случится. Мы Благополучно доберемся до Дельмака–О, и там у меня будет новая работа.

– А ты спросил у него, в чем будет заключаться эта новая работа?

– Я как–то не додумался спросить у него об этом. Как–то даже в голову не пришло — Вот олух — Она высвободила руку и снова принялась за еду. — Расскажи, какой он из себя, этот Странник.

– Ты разве никогда с ним не встречалась?

– Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда его даже краем глаза не видела!

– Он красивый и добрый. Он даже не поленился благословить меня.

Значит, тебе он явился в облике мужчины. Интересно, а что если бы он явился перед тобой женщиной, ты, наверное, вряд ли стал бы к нему прислушиваться…

– Мне очень жаль тебя, — произнес Морли. — Он ни разу не явился, чтобы спасти тебя. Видимо, он не считает тебя заслуживающей спасения.

Мэри со злостью отшвырнула в сторону вилку. Лицо ее вспыхнуло от гнева. Какое–то время они оба сочли за лучшее помолчать.

– На Дельмак–О я отправляюсь один, — наконец вымолвил Морли.

– Ты так решил? Ты на самом деле думаешь, что так лучше? Так вот, я отправляюсь с тобою вместе. Я хочу, чтобы ты постоянно оставался под моим присмотром. Без меня…

– Ладно, — со злостью бросил он. — Валяем вместе. Не все ли мне равно? Останься ты здесь, ты обязательно спутаешься с Госсимом и станешь портить ему жизнь… — Он замолчал, чтобы перевести дух.

Мэри молча продолжала доедать баранину, не обращая внимания на его выпад.

– Вы находитесь на высоте тысячи миль над поверхностью планеты Дельмак–О, — раздалось в наушниках Бена Толлчиффа. — Включите, пожалуйста, автопилот.

– Я в состоянии совершить посадку сам, — отрезал в микрофон Бен Толлчифф, внимательно разглядывая проплывавшую под ним поверхность планеты и размышляя над тем, что означает ее раскраска. Облака, так рассудил он. Естественная атмосфера, что ж, это один из ответов на вопросы, что меня мучают. Он расслабился, почувствовав себя увереннее. И тотчас же в уме сформировался следующий вопрос: неужели это одна из тех планет, что называют «Обителями Богов»? И этот вопрос полностью отрезвил его.

Посадку он совершил без особых трудностей…, потянулся, зевнул, прокашлялся, отстегнул привязной ремень, поднялся, неуклюже проковылял к выходной двери, открыл ее, затем снова вернулся к пульту управления, чтобы выключить все еще действовавший ракетный двигатель. Заодно отключил и подачу воздуха. Вот, пожалуй, и все. Затем спустился по стальным ступеням и как–то неловко спрыгнул на поверхность планеты.

Рядом с посадочным домиком виднелась вереница домиков с плоскими крышами — крохотные, связанные переходами друг с другом сооружения поселка. К его ялику сразу же направилось несколько человек, очевидно, чтобы познакомиться с ним. Он помахал им рукой, с удовольствием ощущая, как натягивается и сокращается искусственная кожа его перчаток — вот и все телесные ощущения, которые он испытывал в своем громоздком скафандре.