Мои слова не слишком убедили Люси, но я не могла тратить время на объяснения.

Я вернулась к заклинанию. В дополнение к желтому и зеленому оно требовало и черный цвет. Я потянула за тонкие черные нити, окружавшие левый большой палец, и пропустила их через петлю, созданную большим и безымянным пальцами правой руки. Результат был похож на неканоническую мудру – одно из положений рук в йоге.

– Узел пятый – что колос спелый. Заклинание созрело, – прошептала я, следя третьим глазом за состоянием узла.

Желто-зелено-черное сплетение образовало неразрываемый узел с пятью перекрестьями.

– Вы никак заколдовали манускрипт Войнича? – спросила встревоженная Люси.

– Разумеется, нет. – Со времен Бодлианской библиотеки я приобрела некоторый опыт общения с заколдованными манускриптами и не позволила бы себе такую беспечность. – Я заколдовала воздух вокруг манускрипта.

Люси недоуменно посмотрела на меня. Я решила ей показать, как это выглядит, и провела рукой над первой страницей, держа ладонь в двух дюймах от поверхности. Благодаря заклинанию казалось, что пальцы замерли возле нижней части листа.

– Уж не знаю, что вы там пытаетесь сделать, но ваше колдовство не действует, – сказала Люси. – Вы дотрагиваетесь до края листа, как и должно быть по правилам.

– На самом деле моя рука вот здесь.

Я пошевелила пальцами, показывая Люси, что они находятся над верхней кромкой листа. Это напоминало старый трюк цирковых фокусников, когда женщину укладывали в ящик и распиливали пополам.

– Попробуйте. Не касаясь страницы, подвиньте руку, чтобы она закрывала текст.

Я убрала свою руку, освобождая место для эксперимента Люси. Она сделала так, как я предлагала: провела рукой между листом манускрипта и обманным заклинанием. Казалось, ее рука остановилась, достигнув края книги. Однако при внимательном наблюдении можно было заметить, что ее рука укорачивалась. Люси поспешно отдернула руку, словно обжегшись о горячую сковородку. Затем она пристально посмотрела на меня:

– Так вы… ведьма. – Люси проглотила слюну и улыбнулась. – Прямо от сердца отлегло. Я все время подозревала, что вы что-то скрываете, и даже побаивалась: вдруг это окажется чем-то неприятным или даже противозаконным.

Как и Крис, она ничуть не удивилась, узнав о существовании настоящих ведьм.

– Вы позволите мне нарушить правила? – спросила я, кося глазами на манускрипт.

– Только если вы расскажете мне о своих изысканиях. Этот проклятый манускрипт – настоящий бич нашей библиотечной жизни. Ежедневно мы получаем с десяток запросов на него и почти все отклоняем. – Люси вернулась на свое место и сделала вид, что наблюдает за мной. – Но будьте осторожны. Если ваша уловка раскроется, вы лишитесь библиотечных привилегий, а будучи отлученной от Бейнеке, вы, как историк, просто не выживете.

Набрав побольше воздуха, я взглянула на раскрытый манускрипт. Ключом к пробуждению моей магии было любопытство. Но если я хотела большего, нежели головокружительное мелькание лиц, тогда, прежде чем прикасаться к пергаменту, нужно было сформулировать четкий вопрос. Манускрипт Войнича наверняка содержал важные подсказки, касающиеся Книги Жизни и вырванных из нее листов. Сейчас я была уверена в этом, как никогда. Мне выпадал шанс узнать их тайну, но всего один шанс.

– Что Эдвард Келли засунул в корешок переплета этого манускрипта и какова дальнейшая судьба вложения? – прошептала я и осторожно положила ладонь на первую страницу манускрипта.

Перед глазами всплыло изображение одной из вырванных страниц Книги Жизни. Это был лист с деревом, ствол которого составляли переплетенные человеческие фигуры. Но он не переливался яркими красками. Изображение было серым, призрачным и достаточно прозрачным. Сквозь него просвечивала моя рука и строки первого листа манускрипта.

Поверх первого появился второй призрачный лист, где два дракона изливали свою кровь в сосуд.

Вскоре я увидела и третий лист с изображением алхимической свадьбы.

На мгновение призрачные листы образовали магический палимпсест поверх запачканного пергамента манускрипта Войнича. Затем картина алхимической свадьбы растворилась. Вслед за ней исчезли и драконы. А вот изображение дерева осталось.

Надеясь, что оно стало настоящим, я убрала руку. Потянув за узел в центре заклинания, я переместила его на карандашный ластик. Ластик стал невидимым, а манускрипт Войнича – видимым… Увы! Внутри его корешка не было никакого спрятанного листа из Книги Жизни.

– Вы ожидали увидеть совсем не это? – сочувственно спросила Люси.

– Да. Понимаете, когда-то внутрь корешка спрятали несколько листов из другого манускрипта. Но они исчезли, причем давно. – С досады я даже ущипнула себя за переносицу.

– Возможно, упоминание об этих листах есть в учетных записях продаж. У нас скопилось несколько коробок бумаг, касающихся приобретения манускрипта Войнича. Хотите на них взглянуть? – предложила Люси.

Что ж, такие записи тоже могли оказаться подспорьем. Они велись в хронологическом порядке и позволяли проследить историю книги вплоть до наших дней. Главное, там перечислялись имена прежних и новых владельцев. Не исключено, что я наткнусь на имена тех, кому когда-то принадлежали листы с изображением дерева и драконов, варварски выдранные Келли из Книги Жизни.

– Очень хочу! – ответила я.

Люси вернула манускрипт Войнича в его надежное хранилище и довольно скоро прикатила целую тележку, нагруженную папками, коробками, разнокалиберными блокнотами и даже тубусом.

– Сопутствующие материалы по манускрипту Войнича. Полный ореол его головоломной славы. Думаю, нам лучше вернуться в ту комнату. Я помогу вам рассортировать материалы.

Нам понадобилось полчаса, чтобы просто разложить все это на длинном столе. Часть материалов оказалась совершенно бесполезной. Внутри тубуса и в альбоме были собраны газетные вырезки и старые фотокопии. Вырезки представляли собой статьи и фрагменты лекций, посвященных манускрипту. Все они были написаны уже после того, как в 1912 году коллекционер Уилфрид Войнич приобрел таинственный манускрипт. Папки содержали переписку, заметки и целую кучу записных книжек, в которых Этель – жена Войнича – вела подобие дневника.

– Я захватила копию химического анализа манускрипта, распечатку каталожных сведений и список всех, кому за последние три года было разрешено работать с манускриптом, – сказала Люси, подавая мне кипу листов. – Можете оставить это себе. Только никому не говорите, что я дала вам список читателей.

В данных химического анализа мне придется уповать на помощь Мэтью. Сведения целиком касались состава чернил, которыми был написан манускрипт. Эта тема интересовала нас обоих. Список читателей, допущенных к манускрипту, был удивительно коротким. Я вспомнила слова Люси о массовых отказах. Чести лицезреть манускрипт своими глазами удостаивались главным образом люди с определенной репутацией в научном мире. Например, историк науки из Южно-Калифорнийского университета. Другой историк, но уже из Университета штата Калифорния в Фуллертоне. Специалист в области математической криптографии из Принстона. Еще один математик из какого-то австралийского университета. Нашлось и знакомое имя. Помнится, мы с ним даже пили кофе. Это было перед моим отъездом в Оксфорд. Тот человек был не ученым, а писателем, автором научно-популярных книг, интересующимся алхимией…