— Так серьезно?

— Тамошний народ воюет для развлечения, и приятных людей там просто не найти. Мне иногда бывало жаль русских. Афганцы — крепкие ребята. Полагаю, в той местности слабым просто не выжить, а у них к тому же ислам — это всего лишь тонкая пленочка на культуре племенного общества, практически не менявшегося за последние этак тысячи три лет.

— Спасибо за совет. Раз так, придется вычеркнуть Афганистан из списка пожеланий, — сказал Симмонс, нажимая в лифте кнопку седьмого этажа.

Он расстался с ними около секретарского стола. Толстый ковер на полу ясно давал понять, что они попали в важный кабинет — он и выглядел недавно отремонтированным. Кларк взял журнал и принялся неторопливо листать, а Доминго безмятежно уставился на стену. Многолетний солдатский опыт приучил его без труда переносить скуку.

Ровно через сорок минут в приемной появился Чарльз Олден, улыбавшийся точь-в-точь как торговец подержанными автомобилями. Высокий и тощий, как бегун на средние дистанции, достаточно немолодой для того, чтобы проникнуться сознанием собственной важности вне зависимости от того, что ему пришлось сделать для того, чтобы заслужить нынешний пост. Кларк был готов принять в отношении этого человека презумпцию невиновности, но все предпосылки к такому отношению моментально развеялись.

— Так вы и есть знаменитый мистер Кларк, — утвердительно произнес Олден вместо приветствия (и не подумав попросить прощения за то, что заставил их ждать, отметил про себя Кларк).

— Не такой уж и знаменитый, — ответил он.

— Ну, по крайней мере, в этих кругах. — С этими словами Олден провел его в свой кабинет, не пригласив туда Чавеса. — Я как раз прочел ваше личное дело.

«За пятнадцать минут? — подумал Кларк. — Не иначе, владеет искусством скорочтения».

— Надеюсь, вам было не очень скучно.

— Впечатляет. Вывезти семью Герасимова из России — та еще работа. И миссия в Токио с русским прикрытием… Весьма, весьма… В прошлом — флотский спецназ. Вижу, президент Райан наградил вас Медалью почета. Двадцать девять лет в управлении. Чуть ли не рекорд, — изрекал Олден, прежде чем указать Кларку на кресло. Оно было меньше того, в котором сидел хозяин кабинета, и определенно сконструировано так, чтобы сидевшему было неудобно. «Силовое давление», — подумал Кларк.

— Я просто старался хорошо выполнять задания, которые мне давали, и умудрился остаться в живых.

— В вашей работе частенько встречались элементы физического воздействия?

Кларк, сохраняя каменное выражение лица, пожал плечами.

— Теперь мы стараемся обходиться без таких методов, — сообщил Олден.

— Я давным-давно старался обходиться без них. Но судьба порой распоряжается по-своему.

— Знаете, Джим Грир оставил пространный документ, в котором рассказал о том, как вы попали в поле зрения Управления.

— Адмирал Грир был очень симпатичным и почтенным джентльменом, — заметил Джон, внутренне насторожившись, поскольку не имел никакого понятия о том, что могло говориться в этом документе. Джеймс Грир увлекался такого рода писаниной. Что поделаешь — даже у него были слабости. А у кого их нет? — Он ведь открыл и Джека Райана, верно?

— И многих других.

— Да, насколько мне известно.

— Простите, сэр, как я понимаю, мы обсуждаем теоретические вопросы?

— Не совсем так. Просто я предпочитаю понимать, с кем разговариваю. Вы ведь тоже занимались вербовкой. Отыскали, например, Чавеса.

— Отличный офицер. Даже если не брать во внимание то, чем мы занимались в Англии, Динг всегда оказывался там, где его присутствие требовалось стране. Между прочим, получил образование.

— Ах да, магистерскую степень в «Джордже Мейсоне», верно?

— Верно.

— Тоже немного склонен злоупотреблять физическим воздействием, как и вы. Не совсем классический полевой агент, в том смысле, в котором большинство народа понимает этот термин.

— Не могут все быть такими, как Эд Фоли или Мэри Пэт.

— У них тоже впечатляющие досье. Но мы, но мере того как меняется мир, стараемся уходить от прежних методов.

— Но так ли это?

— Да, таковы сегодняшние реалии. Мир меняется. То дело, которое вы с Чавесом провернули в Румынии — оно, вероятно, было страшно захватывающим.

— Его нельзя было выполнить никак иначе. Не так уж часто оказываешься в чужой стране в самый разгар революции, но мы все же сначала выполнили задание, а уж потом удрали из страны.

— Вы убили порученный объект, — сказал Олден явно недовольным тоном.

— Его нужно было убить, — ответил Кларк, не сводя глаз с лица Олдена.

— Это было противозаконно.

— Сэр, я не адвокат. — И приказ убить, пусть даже отданный президентом, тоже не сказать чтобы так уж точно соответствовал конституционному праву. «Этот парень — олицетворение кабинетного работника», — понял Джон. То, что не записано на бумаге, не существует, а если написанное не утверждено подписью начальника, значит, оно неверно. — Когда на тебя наводят заряженный пистолет, — сказал Кларк, — поздновато предлагать официальные переговоры.

— Вы стараетесь избегать таких ситуаций?

— Да. — «Гораздо лучше застрелить сукина сына в спину, предпочтительно, когда он будет безоружен, но такое, увы, не всегда получается», — добавил он про себя. Когда дело напрямую сводится к жизни и смерти, все правила честной игры летят к чертям. — Мне было приказано схватить этого человека и, если получится, передать его соответствующим властям. Не получилось.

— Ваши отношения с правоохранительными органами не всегда были самыми лучшими, — сказал Олден, листая страницы секретного досье.

— Еще раз извините меня, но что в этой папке? Отметки о нарушениях правил дорожного движения?

— Вашей карьере содействовала дружба со старшими.

— Полагаю, что да, но это справедливо для очень многих. Я, как правило, справлялся с порученными заданиями, и только поэтому так долго остаюсь в деле. Мистер Олден, какова все же цель этой беседы?

— Ну, как заместитель заместителя директора я должен хорошо знать людей, работающих в Национальной секретной службе, и, глядя на них, я вижу, что из всех у вас самая яркая карьера. Вам повезло продержаться на службе очень долго, и теперь о вашей карьере можно говорить как об уникальной.

— И каким будет следующее назначение?

— Следующего назначения не будет. О, конечно, вы можете пойти инструктором на Ферму, но послушайтесь искреннего совета: лучше всего для вас будет выйти в отставку. Вы ее вполне заслужили. Все необходимые документы готовы, осталось только подписать их. Вы заслужили это, Джон, — сказал он, растянув рот в ледяном подобии улыбки.

— Скажите, а нашлось бы у вас место для меня, будь я на двадцать лет моложе?