Всадив шпоры в бока Шторма, он заставил его повернуться и галопом поскакал назад. К тому времени как он добрался до Рэвенвуда, ему удалось немного взять себя в руки.

Ворвавшись в кабинет, он отыскал в шкафу бутылку своего любимого бренди, однако, к его огорчению, она была наполовину пуста. Доминик не находил себе места. Мысль о том, что Оливия способна дать Уильяму то, чем вчера так охотно одарила его самого, не давала ему покоя, причиняла боль, словно шип, засевший глубоко в сердце.

Память Доминика вновь вернула его в тот день, когда Оливия решилась вместе с ним поехать в цыганский табор. Именно тогда ему впервые показалось, что они не совсем чужие друг другу и женщина, завладевшая его мыслями, начинает понемногу понимать: его народ вовсе не состоит из одних воров и убийц, как думают все вокруг... И еще он чувствовал тогда, что тоже нравится ей... Неужели все это было чудовищной ложью и он – ничто для нее?

Возможно, так и было, а он лишь обманывал сам себя.

– Так, значит, вы снова видите? И это случилось прямо сегодня? – Изумленно покачав головой, Уильям поднес к губам чашку с чаем и сделал большой глоток. – Просто поразительно!

– Да, – слабо улыбнулась Эмили, – в самом деле. Оливию раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она готова была расцеловать Уильяма за то, что ему пришло в голову навестить их. Возможно, его присутствие расшевелит Эмили, не позволит ей вновь погрузиться в свое горе. С другой стороны, с той минуты, как он возник на пороге их дома, Оливия не могла избавиться от злости: меньше всего ей хотелось сейчас видеть именно Уильяма.

Однако, взяв себя в руки, она с самым приветливым видом внесла в комнату поднос с чаем.

– Уильям? Эмили? Еще чаю?

– Мне не надо, Оливия, – поспешно произнесла Эмили, вскочив на ноги. – Знаю, это не очень вежливо с моей стороны, но я... я так устала, что просто глаза закрываются. Вы, надеюсь, не обидитесь, если я пойду к себе? – И она умоляюще посмотрела на сестру и Уильяма.

Поднявшись вслед за ней, Уильям со своей обычной галантностью склонился к ее руке.

– Конечно, конечно, мисс Шервуд. Еще раз примите мои поздравления. Я искренне рад за вас.

Эмили удалось выдавить слабую улыбку.

– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры.

Оливия мягко кивнула.

– Спокойной ночи, Эмили, – ласково сказала она. – Спи спокойно.

На мгновение ей показалось, что не стоило произносить этих слов: по лицу Эмили было видно, что она готова расплакаться. Но, справившись с собой, Эмили лишь сказала:

– Постараюсь.

Уильям и Оливия остались одни.

Оливия чувствовала, как нарастает напряжение. Этого она и боялась с тех пор, как, открыв дверь, увидела его на пороге. Она ни за что не открыла бы, если бы у нее было хоть малейшее подозрение, что это он. В глубине души она надеялась, что Доминик одумался и вернулся.

Звякнула ложка: Уильям осторожно поставил чашку на стол. Поерзав на кушетке, он сложил руки на коленях.

– Оливия, – наконец пробормотал он, – просто не знаю, что сказать... Наверное, я должен извиниться. В прошлую нашу встречу я вел себя по-скотски.

Вот именно, хотела сказать Оливия, но вовремя прикусила язык. Конечно, сегодня он держался безупречно. Но она никогда не забудет его искаженное злобой лицо и слова, брошенные им в их последнюю встречу... Не сможет забыть.

Впрочем, какое это имеет значение? Если Уильям одумался и желает помириться, что ж, она будет только рада. Подняв голову, она выдавила из себя любезную улыбку.

– Спасибо, Уильям, – сказала она тихо, чтобы не побеспокоить Эмили. – Считайте, что ваши извинения приняты.

Уильям придвинулся ближе, так близко, что колени их почти соприкоснулись. Оливия резко выпрямилась. Ну уж нет, подумала она, а вслух проговорила:

– Надеюсь, вы извините меня, я немного устала. Сегодня был тяжелый день. – И она попыталась встать.

– Нет, – заторопился он, умоляюще протянув к ней руки. – Пожалуйста, Оливия, подождите. Мне... мне надо кое-что сказать вам.

– Что же именно, Уильям? Я слушаю, – вынуждена была Оливия откликнуться на его слова, хотя ей вовсе не хотелось беседовать с ним. Она предпочла бы уйти, но не успела.

– Оливия, я хочу, чтобы вы знали. – Он посмотрел ей в глаза. – Ничего не изменилось. Я по-прежнему хочу жениться на вас.

«Ну а я не хочу выходить за тебя замуж!» – хотелось ей бросить ему в лицо. Но, сдержавшись, Оливия только со вздохом покачала головой.

– Уильям, – как можно спокойнее постаралась произнести она, – как вы не понимаете! Я не могу стать вашей женой.

– Но почему? Теперь вам уже не нужно будет постоянно думать об Эмили. Слава Богу, она видит. Конечно, я знаю, вы злитесь, потому что я раньше времени стал болтать о нашей помолвке, но я же извинился. Честное слово, мне очень жаль. Но что такое ссоры влюбленных!

– Нет, Уильям, это не ссора влюбленных. И мы с вами не влюбленные. И никогда не были ими. Именно поэтому я и не могу выйти за вас замуж. А теперь, думаю, вам лучше уйти. – Оливия попыталась встать, но он оказался быстрее. Она и глазом моргнуть не успела, как он притянул ее за руки и она оказалась в его объятиях.

– А я говорю, что, это обычная ссора влюбленных. Перестаньте злиться, Оливия. Поцелуйте меня, и забудем об этом. – И Уильям, крепче прижав ее к себе, стал искать ее губы.

Ахнув, Оливия уклонилась, и губы Уильяма, горячие и мокрые, ткнулись ей в шею. Она заколотила кулаками ему по груди.

– Немедленно отпустите меня, – прошипела Оливия, – иначе я позову Эмили!

Уильям медленно поднял голову и неподвижным взглядом уставился ей в лицо. Ледяные пальцы страха стиснули горло Оливии. Теперь в его глазах была такая смертельная ненависть, что у нее похолодело сердце. Губы его искривились в злобной усмешке.

– Все дело в нем, верно? Это ваш драгоценный граф во всем виноват! Вы ведь из-за него отказываете мне? Господи, просто поверить не могу... Что вы в нем нашли? Конечно, у него есть титул... но ведь все равно он цыган! Грязный цыган, такой же, как все его племя! Нищие попрошайки и воры – вот кто они такие!

– Доминик не такой! – безуспешно стараясь оттолкнуть его, крикнула Оливия.

– Ах, он уже «Доминик»! – Уильям презрительно свистнул. – Знаете, я ведь видел вас обоих в тот день у реки... Жаль, что этот ублюдок не утонул! Право, жаль!

В эту минуту Оливии наконец удалось довольно сильно ударить его кулаком в грудь. Не ожидавший этого Уильям слегка ослабил хватку, и Оливия вырвалась у него из рук. Подскочив к камину, она схватила увесистую кочергу и обернулась к нему.

– Не думаю, что графу понравилось бы, узнай он, что сегодня вечером вы были здесь, – сказала она. – Но если вы немедленно уйдете, я, так и быть, не стану говорить ему об этом. – Она сама не верила в свои слова. После того, что случилось нынче вечером, Доминик вряд ли захочет вступаться за нее.