Андерсен медленно поднялся, морщась от боли.

– Я еще не решил, кому их стоит предложить, и тут вы вдруг объявили, что закрываете «Прайвит эрейнджмент». Когда я понял, что вы не шутите, первой моей мыслью было купить у вас программу. Я считал, что клиентская база к ней прилагается. Но вы отказались мне ее продать.

– Тогда вы решили ее украсть.

– Я не собирался красть у вас эти проклятые файлы. – Андерсен принял оскорбленный вид. – Я просто хотел сделать для себя копию.

– А разве это не называется кражей? – спросила Лилиан.

Андерсен щелкнул зубами.

– Вы все равно не могли найти этим данным достойного применения.

– И когда вам не удалось найти эти файлы в квартире Лилиан в Портленде, вы решили последовать за ней в Эклипс-Бей, – сказал Гейб. – И в тот вечер в ресторане вы нашли отличное применение информации о клиентах. Мэрилин Торнли. Политик, которому позарез нужен список богатых доноров.

Андерсен встрепенулся:

– Да, ей действительно нужны эти имена и информация об этих людях.

Лилиан открыла рот. Гейб не знал, что она собиралась сказать, но внезапно понял, что все это ему страшно надоело. Он покачал головой. Лилиан поняла его жест и не стала ничего говорить.

– Пойдем отсюда, – предложил Гейб.

Лилиан в последний раз взглянула на Андерсена и направилась к двери.

– Минуточку! – Андерсен ухватился за телевизор, чтобы не упасть. – Что вы намерены делать? Вы ведь не поедете к Мэрилин? Вы не можете… вы не должны вовлекать Мэрилин в эту историю. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Не волнуйся, Флинт, – сказал Гейб, открывая дверь. – Мы не собираемся мешать ей пробиваться в сенат. Я же сказал тебе, что нам только нужно было узнать правду. На этом все закончится, при условии, что ты оставишь Лилиан в покое. Но если ты еще раз попытаешься залезть в ее компьютер, вся эта история будет сообщена копам и прессе.

Андерсен был в ужасе.

– Такого скандала кампания Мэрилин не переживет. Слишком деликатные темы.

– Я знаю, – сказал Гейб. – И поэтому еще раз говорю тебе: если оставишь Лилиан в покое, все на этом и закончится.

– Обещаю впредь ее не беспокоить, – горячо заверил его Андерсен. – Даю слово.

– Договорились.

Гейб вытолкал Лилиан на улицу. Стоянку насквозь продувал холодный ветер.

– Лилиан, подождите! – крикнул ей вслед Андерсен. – Если вы передумаете, мое предложение остается в силе.

– Забудьте, Андерсен. Клиентской базы больше не существует.

– Не могу поверить, что вы ее уничтожили. Там же есть эксклюзивная информация о таких ребятах, как Том Лидд и Мэдисон. Это стоит кучу бабок.

– Не знаю, как насчет Тома, но информация о Мэдисоне вам точно бы не помогла, – спокойно сказала Лилиан.

– Это почему?

– Потому что он нагло врал, отвечая на большую часть вопросов анкеты.

Гейб не мог думать на ходу. И еще ему хотелось кофе. Поэтому он повел автомобиль к ближайшему ресторану, коим оказалось кафе Сноу. Они заняли кабинку в дальнем углу зала. Лилиан заказала себе чай, Гейб выбрал двойной эспрессо.

Народу в кафе было немного, то был обычный контингент этого заведения – студенты и персонал Колледжа Чемберлена. Аризоны сегодня за стойкой не оказалось. Гейб решил, что она скорее всего дома, в своей комнате для военных советов, трудится над стратегией разоблачения тайн, хранящихся в подземных лабораториях института.

– Ты веришь, что Андерсен теперь оставит меня в покое? – спросила Лилиан, задумчиво глядя в чашку с чаем.

– Да.

– По-моему, он мне не поверил, когда я сказала, что уничтожила файлы с данными на клиентов.

Гейб глотнул крепчайшего кофе и опустил маленькую чашечку на блюдце.

– А ты их уничтожила?

– В первый же день, как только сюда приехала. Я не смогла придумать ничего лучше, чтобы обеспечить неприкосновенность персональной информации своих клиентов. Пока информация хранится на жестком диске, всегда существует вероятность того, что даже стертые данные можно восстановить. Поэтому я вытащила из компьютера жесткий диск и швырнула его в море во время прилива. Сам ноутбук я оставила в багажнике моего автомобиля. Насколько я знаю, он все еще там.

– На жестком диске была единственная копия этих файлов?

– Да.

– Тогда, наверное, с неприкосновенностью личных данных все в порядке.

– А ведь из-за этого и разгорелся весь сыр-бор. – Лилиан вздохнула. – Оглядываясь назад, я думаю, что могла бы и раньше догадаться, что Андерсен охотится за этими файлами. Но он все время говорил о программе, поэтому я решила, что он собирается открыть службу знакомств. Такое развитие карьеры казалось мне вполне логичным, если учесть специальность Андерсена.

– Едва ли он мог признаться тебе, что его интересует подробная информация о твоих клиентах. Он знал, что ты встала бы на защиту неприкосновенности этой информации.

– Одно меня беспокоит, – нахмурилась Лилиан. – Он признался, что побывал в моей квартире в Портленде. Но почему он так ничего и не сказал об эпизодах, связанных со взломом моего коттеджа в Эклипс-Бей?

– Андерсен неплохо знает законы. Как он сказал, он проник в твою квартиру под видом электрика, осмотрел ее и ушел, ничего не взяв и не причинив никакого вреда имуществу. И уборщики это подтвердят. Тебе даже не удастся подать на него заявление в полицию. Нет причин для возбуждения дела. Так что Андерсен ничем не рисковал, сообщая нам об этом инциденте.

– Но в Эклипс-Бей он оставил явные следы взлома, к тому же я написала заявление в полицию.

Гейб кивнул.

– Кроме того, все знают, что Валентайн расследует нападение на Аризону Сноу, и полиция исходит из предположения, что по крайней мере одна из попыток проникновения в твой коттедж связана с нападением на Аризону. Флинт не хотел рисковать, признаваясь, что побывал у тебя в коттедже.

– Да, пожалуй, это был все-таки он. Он один знал о файлах в моем компьютере.

Гейб разглядывал кофейную жижу на дне чашки.

– А после встречи с Мэрилин ему особенно понадобились эти файлы.

– Вероятно, вскоре после знакомства он заключил с ней сделку, и она потребовала от него как можно скорее предоставить ей обещанную информацию. Поэтому ему пришлось таким рискованным путем проникнуть в коттедж.

– Да. – Гейб машинально нащупал болезненное место под ребрами и слегка его помассировал.

Лилиан, пристально смотревшая на него, встревожилась:

– С тобой все в порядке?

– Да.