– И накачать.

– Нет, накачивать не надо. Просто предложи рюмочку... чего-нибудь. Скажем, «Фернет Бранка».

– А это что за гадость?

– Здрасьте, гадость. Это самое лучшее средство для улучшения пищеварения. На самом деле, серьезно, рекомендую. После обеда пятьдесят грамм, с лёдиком и... желудок как в нирване.

– А что это вообще?

– Ликер итальянский, горький. На травах.

– Как его, еще раз?

– Запомнить просто – «Фернет». Или возьми «Бранка Менту». Еще лучше. Такой же вариант, только с мятой. Она, кстати, к здоровью-то своему как относится?

– В плане?

– В плане того, что заведений каких-нибудь посетить намерений не высказывала? Соответствующего профиля.

– Сказала, хочет в «спа»[64]сходить. Кто-то ей уже понарассказал, что там какой-то специальный бассейн с морской водой, нагретой до девяноста пяти по Фаренгейту.

– Почему именно до девяноста пяти?

– Да хрен его знает. Там и гидромассаж под давлением, и ароматерапия какая-то, и сауна. Вот куда, кстати, нам бы тоже заглянуть не мешало.

– Заглянем. Попозже. А в спортзал у нее желания нет? В фитнес-центр? Ничего не говорила?

– Нет. И я очень сильно удивлюсь, если скажет.

– Хорошо, – задумчиво протянул Иванов. – Значит, так. С ланчем вам надо постараться управиться до полтретьего. Успеете?

– Сделаем.

– Затем приведешь ее в бар и сядете где-нибудь с левой стороны, но не очень далеко. Мой ресторан «Мавритания» находится как раз сразу за «Кристаллом». У него основной вход-выход впереди, у лифтов. А есть еще проход через бар, если идти с того конца, от театра. Он в обеденное время как раз всегда открыт. Итак, вы сидите, опять же повторяю, не очень близко от правой стороны, но и не очень далеко, чтобы тебе меня естественным образом увидеть и не просмотреть. Лучше всего, я думаю, будет, если получится, расположиться у барной стойки, слева, в самом конце полукружия. Там вы и смотреть будете прямо на меня, по ходу. И выбираться оттуда не очень удобно.

– А это в какой связи?

– В такой, что контакт там между нами будет только визуальный. Всего лишь помашем друг другу ручкой и ничего более. Я пойду в свой ресторан через бар, с той стороны, от театра, где-то без двадцати три. Пойду якобы торопливо, чтобы успеть, но на самом деле не очень быстро.

– Как это так? Торопливо, но не быстро.

– Увидишь. Короче, если ты там с ней сядешь как надо, меня не просмотришь. Только, Антон, я тебя прошу, постарайся, чтобы все было натурально. Случайная встреча. Она ни в коем случае не должна догадаться, что это все подстроено.

– Постараюсь, босс.

– Значит, я иду прямо, морда валенком, а ты меня увидел, приветствуешь. Можешь даже присвистнуть, чтобы привлечь внимание. Я тебе тоже помашу, но не останавливаясь, на ходу. Покажу на время. И скажу громко, по-русски, что, мол, встречаемся, где и как договорились. Ну и дальше, прямым ходом в харчевню.

– А мне что дальше делать?

– Ничего. Просто посмотришь, как она отреагирует. Если интереса к моей персоне никакого не проявит, всю эту сцену мимо ушей пропустит или сделает вид, ты тоже тему не развивай. Продолжайте свою прерванную великосветскую беседу. Если спросит про меня, кто, мол, такой, что за птица, скажи, что новый знакомый. Тоже русский. Встретились и познакомились утром, в «качалке». Что, собственно, и соответствует действительности, если она вдруг захочет это перепроверить у персонала внизу. Только выдавай все дозированно. И не инициативно. Просто отвечай на вопросы. Ну а затем скажешь ей. Так, между прочим. Что мы с тобой утром якобы договорились сегодня, часов в пять, сходить в большой спортзал, что на вашей «верхней» палубе. Немного поразмяться перед ужином.

– Значит, снова настраиваемся на активный отдых?

– Есть возражения?

Артюхов покачал головой:

– Абсолютно. Чем на этот раз займемся?

– На месте сориентируемся. Там куча всяких залов.

– А если она захочет присоединиться?

– Милости просим.

Антон посмотрел на инструктирующего его собеседника, как бы ожидая некоторых дополнительных разъяснений относительно последней фразы, но, не дождавшись их, пожал плечами.

– О’кей. – Немного помолчав, он спросил: – А как насчет легенды?

– Чьей?

– Твоей. Я имею в виду основную приманку. Уже, наверно, тоже можно озвучить. Если она спросит про тебя. Кто, мол, откуда. Почему, зачем. – Заметив, как собеседник, после некоторой паузы, вместо ответа задумчиво покачал головой, он добавил: – Нет? Даже если спросит?

– Я думаю, торопиться пока не стоит. Подождем. – Иванов пожевал губами. – Если спросит, кто я, скажешь, что толком еще не знаешь. Ты, мол, напрямую не спрашивал, а сам я не распространялся.

Артюхов снова внимательно посмотрел на него и посчитал необходимым, правда, в достаточно мягкой и не категоричной манере напомнить:

– В Лондоне, когда у меня сидели, вроде разговор был, чтобы постараться ей все это как-нибудь так... побыстрей. При первой возможности. Имея в виду, что тайм, как говорится, из прессинг[65].

– В Лондоне мы немножко в отдалении на это дело смотрели. Как бы в трубу подзорную. А здесь уже все вблизи. Невооруженным глазом. А ведь ситуация, она в любой миг измениться может.

Артюхов посмотрел на него внимательным взглядом.

– Может измениться или... уже изменилась?

Олег сделал неопределенный жест руками, на что его оппонент, после небольшой паузы, также ответил жестом, дающим понять, что намек им, в общем-то, понят и он считает тему закрытой.

– Не обижайся, Антон, – поспешил его успокоить Иванов. – Поверь, я не собираюсь играть с тобой в кошки-мышки. Или чего-то там темнить. Просто... ты, сам, может быть, того и не подозревая, заставил меня взглянуть на это дело в несколько ином, новом ракурсе. Поэтому, прежде чем озвучить нашу легенду, мне хотелось бы сперва проверить некоторые предположения. Вполне возможно, и абсолютно ложные или пустые. – Он посмотрел на большой желтый блин декоративных кварцевых часов, висящих на стене рядом с выходом из бассейна: – О, уже почти семь. Пора на завтрак. Или ты сразу в люлю?

– Да какая люля. Я уже разгулялся.

– Э-э, ты это кончай. С семи тридцати и до полпервого – тихий час. И никаких возражений. Считай, что это твое первоочередное оперативное задание.

– Слушаюсь, гражданин начальник, – бодро ответил Артюхов. – Ну что, на выход?

– На выход, – сказал Иванов и, оттолкнувшись ногами о пол бассейна, сделал баттерфляйный гребок в сторону блестящих перил.