Ианея сверлила брата взглядом, а он думал, что за прошедшее время сестра слишком сильно изменилась, и к прошлому возврата нет. Тоненький железный стерженёк, который раньше поддерживал её существо, обратился закалённым клинком, лишь обёрнутым в приятные манеры и внешнюю светскую утончённость. Она отныне не светская дама, более озабоченная свежестью своего гардероба и тоном перчаток или пера на шляпке, чем судьбами мира. Она уже ощутила, что такое натянутые вожжи в пальцах, и теперь не захочет их отпускать.

Герцогиня правильно её оценивает – теперь Ианея опасна, по-настоящему опасна.

Надо думать, что теперь делать.

В Ишмее Роннара ждал Килан, и это оказалось для поборника совершенно неожиданным. Друг привёл в форт отряд новобранцев из восточной части Беотрайда (это были добровольцы, горевшие желанием послужить новому господину, в большинстве своём сыновья крестьян и прочих работяг, но и солдаты среди них имелись) – он здорово освоился с ролью командира и вёл себя, будто настоящий офицер. Даже с принцем разговаривал по инерции – жёстко и требовательно, будто имел на это право.

– Ну и как? Чем порадуешь? Добился чего хотел, узнал тайну?

– Нет. Только ещё больше вопросов появилось.

– И что, думаешь, оно того стоило? Так и надо было, что ли – рисковать своей шеей, единственной такой на весь Опорный? Может, лучше тебе поберечь себя, отойти подальше от передовой, а? Мы справимся, поверь.

– Слушай, ты мне не сержант, отвыкай уже меня поучать. Годтвер тоже туда же…

– Годтвер у нас – особая история, всех уже успел донять. Зря ты его не прибил, когда была возможность.

– Предположим, что зря, но кто бы меня тогда в этот раз вытаскивал из беды? Может, я б выбрался и сам, а может, и нет.

– Ну вот, подумай – отлично бы справился без Годтвера, если бы просто туда не полез. Что – разведчиков у нас мало, что ли, некому сходить да посмотреть?

– Ну уже ж полез, и даже выбрался оттуда, что теперь спорить? Годтвер тоже есть, и пока он полезен, пусть служит. А дальше будет видно.

– Кстати, вместе со мной сюда приехали Аригис и Раян. Аригис о тебе очень беспокоился, а Раян захотел посмотреть на армии бестий, если получится. Спрашивал об Арисфорте.

– Повоевать ему, что ли, захотелось? Не навоевался, не терпится? Болван…

– Ну что сразу «болван»-то? Я так понимаю, без практики поборнические умения хиреют, то есть ими пользоваться надо, и побольше…

– Не хиреют. Ты сейчас пытаешься рассуждать о том, чего не знаешь, бросай это дело. Боюсь, у нас тут получится очередной бой поборников незнамо ради чего. Как-то меня всё это не радует.

– Так отошли Годтвера обратно в Арисфорт, прямо сейчас, да и дело с концом!

– Посмотрим. Может быть, и лучше, если Раян прямо сейчас задаст ему трёпку. Годтвер пока не в самой лучшей форме – только вернулся в замок, устал. Самое время, как я понимаю… Кстати, пойду посмотрю, не сцепились ли они уже.

– Если ты намекаешь, что драка с южанином была главной целью Годтвера, – ухмыльнулся Килан, – то наверняка уже сцепились. Вы ж, поборники, друг друга нюхом чуете на расстоянии.

– Чувствуем, верно.

Роннар ощущал себя усталым, совершенно разбитым. Они с Годтвером проскакали часть дороги на одном коне, и ещё хорошо, что у развилки предусмотрительный остреборхский поборник, оказывается, припрятал ещё одного. Он не напомнил принцу, что тот собирался свернуть к Арисфорту, вообще не задал ему ни одного вопроса, не предложил посоветоваться – просто повернул к Ишмею, и когда рассвело, и когда Роннар сообразил, что всё идёт не совсем так, как он собирался делать, было уже поздно что-то менять.

Принц не привык, чтоб решали за него, но на этот раз подчинился. Его совершенно придавило поражение, которое он потерпел в Солонцах. Конечно, непоправимого удалось избежать – он жив и даже не уронил себя, не вступил в близкие отношения с девицей-бестией. Но, отправляясь туда, он почему-то был совершенно уверен, что сумеет разгадать их тайну и узнать, какие чары они используют для прохождения из мира в мир. И теперь чувствовал себя униженным.

Может быть, поэтому усталость тела и духа в нём взяла верх. Он вдруг понял, что один в поле не воин, даже если он сын короля, поборник и единственный в своём роде на весь Опорный мир. Пусть в его жилах течёт божественная кровь, но это всё-таки кровь, и питает она обыкновенное человеческое тело, лишь чуть более сильное, быстрое и тренированное, чем у других. Нет ничего зазорного в том, чтоб прибегнуть к чужой помощи, и, наверное, проиграть тоже не стыдно. У каждого бывают моменты поражения, с этим нужно смириться и попытаться найти другой способ выяснить подробности, которые ему требуются.

Возможно, другие поборники сумеют ему в этом помочь.

Он оставил Килана распоряжаться новым отрядом и отправился разыскивать Раяна (и ещё Аригиса, если повезёт найти его первым). Южанин оказался в конюшне, он чистил своего конька: низкорослого, тонконогого, не особенно красивого, на вкус Роннара, но бойкого и очень быстрого. Принц уже однажды видел, как тот несётся через поле, легко и словно играючи берёт препятствия, как взлетает на возвышенности, легко останавливается и снова берёт в галоп.

Этот скакун недоверчиво относился ко всем, кроме хозяина, поэтому Роннар встал в стороне, чтоб его не беспокоить, и стал наблюдать, как любовно Раян ухаживает за конём. Южанин не столько даже чистил его, сколько с удовольствием оглаживал щёткой, будто надеялся отполировать лошадиную шкурку, заставить её блестеть ещё ярче.

– Вообще я рад, что ты здесь, – произнёс Роннар. – Наша встреча кстати. Хотя в то же время твоё присутствие в Ишмее создаёт мне проблему. Ты ведь уже слышал о слегка сумасшедшем поборнике из Остерборха?

– Мне рассказали.

– Он тут пару дней назад поклялся, что обязательно сразится с тобой. Померяется силой. И только когда победит тебя, возьмётся за всех остальных.

– Ясно. – Раян помолчал. – Он хорош?

– Неплох. Говорит, что кое-какие способности получил после того, как расправился с предыдущими противниками из числа поборников: Илдрефом, Кинебелом, может, с кем-то ещё. Мне повезло победить его в поединке, но могло и не повезти. Отнесись к нему очень серьёзно.

– К поборнику нельзя относиться без серьёзности. Но я понял твой совет.

– Я не могу его остановить. Как у принца у меня не получается, а как поборник я не имею права, и он это отлично знает.

– Почему не можешь остановить его как принц?

У Роннара появился огромный соблазн признаться южанину, что он не в состоянии управлять магией поборников, что в смысле поборничества он ничем не отличается от остальных, но остановил себя. Всё-таки доверие должно быть разумным, а Раяна он пока знает совсем ещё плохо. Что, если эта информация быстро пойдёт дальше и выбьет у принца из-под ног ещё одну опору, которых и так маловато? Нет уж, чем больше бытует заблуждений на его счёт, чем больше мистических возможностей ему приписывают, тем лучше.