— Ты совсем не чудовище, дорогая Лиззи, но, мне кажется, ты грустишь весь этот день.

Мери продолжала сражаться с непослушной кофточкой, но наконец, подняв своего сыночка, заставила Лиззи полюбоваться им.

— Вот так, дорогой мой, ты же любишь тетю Лиззи. Она очень обрадуется, увидев тебя таким нарядным. Ничто не сможет так согреть твое сердце, Лиззи, как этот малыш. Я часто устаю от всяких забот и невзгод, но стоит мне взять Джона на руки и прижать к себе, клянусь… лучше этого чувства в мире нет.

Лиззи взяла ребенка из рук сестры и зарылась лицом в теплую шейку, жадно вдыхая запах молока и детского мыла.

Мери сидела на софе, сложив руки на широких коленях.

— Почему ты так печальна, дорогая Лиззи?

— Печальна? — Лиззи чуть коснулась лицом белокурой головки ребенка. — Я не печальна, Мери.

— Нет, ты печальна, — настаивала сестра. — Мне кажется, ты чем-то очень опечалена. Сначала я думала, что это из-за того, что доктор забрал твое ожерелье, потом, что виной твоей печали была ссора с Тоби. Он говорил с тобой о деньгах? Ты думаешь, его отец опять пересылает ему свои долговые чеки для оплаты?

— Куда он уехал, Мери? Я слышала, как он очень рано покинул дом.

— Тебя не должно расстраивать то, что он иногда говорит. Он уехал в Глостер вместе с каторжником.

— Он с ним покинул Лондон? — удивлению Лиззи не было предела.

— Ты знаешь, что он все любит делать быстро, не задумываясь.

— Он давно уехал?

— Всего два дня назад.

— Два дня!

— Лиззи, ты так говоришь, будто это вечность!

— Вполне возможно, что это так и есть, — мрачно промолвила Лиззи.

— Что ты хочешь сказать?

— Он твой муж, Мери.

— И что же из этого?

— Если бы он был отцом моего ребенка, я не позволила бы ему так безрассудно разъезжать с убийцей. Бедняжка маленький Джон, если что-то случится…

— Лиззи, ничего не случится. Он пишет роман, который хочет продать. Мы не должны сердиться на него, Лиззи. Ты плачешь?

— Я плачу, думая о маленьком Джоне, — промолвила Лиззи. — Я плачу о том, кто так неосторожно рискует своим счастьем.

Мери какое-то время молчала; Лиззи видела, что эта добрая душа думает.

— Ты не думаешь о нашем собственном папе, Лиззи?

Нет, Лиззи не думала об их отце. Ее отец никогда не любил ее. Он любил только одну Мери.

— Нет, — сказала она, пройдясь мимо окна с Джоном на руках. Малыш почмокивал у нее на плече.

— Нет, я думаю о Тоби. — Лиззи была вне себя от гнева. Она стояла перед окном, любуясь прекрасным весенним днем и мальчишками из конюшни, играющими на мостовой в крикет.

— Потеря отца для каждого ужасное горе, — назидательно сказала Мери. — Так же, как и потеря мужа.

Лиззи повернулась и посмотрела в маленькие глаза сестры, настроенной столь сентиментально.

— Мне грустно, Мери, признаюсь тебе в этом. Я действительно хочу усыновить ребенка. Я думаю, что для меня это правильное решение. И я убеждена, что в Лондоне сделать это будет очень трудно, в таком случае, почему бы мне не уехать отсюда? Я могу продать свое ожерелье, Мери.

— Разве в романе, который ты читаешь, написано нечто подобное и это заставляет тебя говорить такие вещи? Помнишь, мама запретила тебе читать, потому что ты набираешься из книг всяческих фантазий? И ведь у тебя в свое время будет свой собственный муж.

— Ты считаешь, что способна угадать мое будущее, Мэри?

— Конечно, — радостно размечталась Мери. — У тебя будет много детей, собственный красивый муж и прекрасный дом совсем рядом с нами, и наши дети будут дружить, мы вместе будем встречать Рождество за большим овальным столом, а Тоби будет развлекать нас своими мистическими фокусами.

— А мой муж?

— Возможно, он тоже будет знать какие-то фокусы, ведь мы пока еще не знаем, кто он.

— Мне это не нравится, — сказала Лиззи. — Не вижу причин, почему я не могу сама усыновить ребенка.

Мери нахмурилась.

— Дорогая Лиззи. — Она похлопала по софе. — Садись рядом и дай мне Джона, мы хорошо посидим вместе, и ты сможешь рассказать мне то, что прочитала в своем романе.

Лиззи так и сделала и испытывала очень странное возбуждающее чувство от того, что в течение целого часа рассказывала свой вариант романа «Замок Рекрент».

Но час прошел, ее состояние не изменилось, рядом с ней не было никого, кто бы подсказал, что делать.

Дорогой Генри!

Я пишу тебе пером, взятым у Тобиаса Отса, автора книги о Капитане Крамли. Листок бумаги, вложенный в желтый конверт, — это факты, грозящие репутации моей личности.

Генри, даже если ты в данное время ненавидишь меня, вспомни о том, что я дал тебе, и в память о моей щедрости сделай следующее: если меня арестуют и обвинят на основании заявления этого человека, сделай копию упомянутого листка и отнеси его жене на Лембс-Кондуит-стрит, это к северу от Иннс-Корта. Я не знаю, где живет его отец, но кажется, он известен под кличкой Драчун-Коротышка или Джон-Боевой Петух. Найди и его тоже, и любых их родственников или знакомых, всех, кого только удастся найти. Затем отправляйся на Флит-стрит, зайди в любую пивную, где бывает пишущая братия. Купи этих джентльменов за цену, какую им подскажет их фантазия, а мистер Джон Пласс в Темпле возместит тебе расходы с процентами.

Если меня не арестуют и закон восторжествует, сожги это письмо.

Я и мой спутник Отс на пути в Глостер, но где мы в данный момент, сказать не могу. Это тот случай, когда Джек должен быть начеку, ибо ночь темна, сиденья в дилижансе твердые, как дно телеги, да и спать мешает Призрак, не сводящий с меня глаз и угрожающий мне. Это существо совсем недавно родилось в моих снах в результате использования магических искусств. Возможно, твое образование поможет мне узнать, как избавиться от него.

Нам обещают, что мы прибудем в Глостер на рассвете. Там мы найдем знаменитого «Ловца воров», который способен отыскать любого человека на пространстве от Лондона до Кардиффа. Все это предпринято ради тебя. Я виноват перед тобой в том, что скрывал от тебя истинную историю своей жизни. Я дал тебе чистый лист, а ты, без сомнения, заполнил ее наихудшим образом.

Это письмо я вручу «Ловцу», и ты узнаешь конец наших с Софиной отношений. Надеюсь, ты успокоишься, узнав подлинную правду. Тогда ты сможешь, отложив эти страницы в сторону, сказать себе: «Так вот каково это чудовище, которого я так боялся».

В предыдущих письмах я рассказал тебе, как мы с Софиной уснули, как нас нашла Ма и устроила большой скандал по поводу пяти месяцев, и прочее. Я не знал, что Софина ждала ребенка. Кажется, я уже писал тебе об этом? Да, кажется, писал.