— Да, мой генерал, — вскинув руку к непокрытой голове на американский манер, гаркнул Пойзон, четко разворачиваясь на каблуках.

Следом за ним волоча ноги, поплелся Андрей, замыкал процессию все еще что-то напряженно обдумывающий Максим. Джексон, не мигая, смотрел им вслед, до тех пор, пока за спиной Максим не захлопнулась дверь, потом, склонившись над картой, растопыренной пятерней накрыл треугольник, вершинами которого были три деревни, и резко сжал кулак, комкая в ладони обиженно захрустевшую склейку.

Максим ввалился в палатку уже под вечер, огромный красный диск заходящего солнца еще цеплялся за горизонт, сверля потерявшими полуденную мощь лучами спину наемника. Андрей дернулся было на своих нарах, в первый момент не узнав в лезущем в палатку темном силуэте своего товарища по несчастью, но быстро успокоился. Приподнявшись на локте, окинул взмокшего потом, устало пошатывающегося наемника ироничным взглядом.

— Ну, как прошел разведрейд специалиста по борьбе с винтокрылами?

Максим лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи, пикироваться с ООНовцем сейчас не было ни сил, ни желания. Добравшись до своих нар, он осел на них как подрубленный, так что жалобно скрипнули под его весом тонкие жерди. Посидев с минуту уронив голову на грудь и бессильно свесив вниз руки Макс все же заставил себя двигаться, в первую очередь следовало заняться стертыми в мясо ногами, но процесс снятия обуви представлялся ему сейчас таким трудным и мучительным, что он не нашел в себе сил сразу же к нему приступить. Оттягивая неизбежное расстегнул две верхние пуговицы темной от пота с выступившим на спине белым солевым налетом пятнистой куртки, не утруждая себе больше этой процедурой стянул через голову жесткую задубевшую ткань, небрежно уронил под ноги. Медленно, как во сне, протянул руку к пятилитровке с застоявшейся теплой водой, с видимым усилием подтащил к себе пластиковую баклажку и с размаху окатил прямо из нее лицо и голую грудь. Блаженно зафыркал, растирая по всему телу влажные струйки.

— Ну, так что, расскажешь что-нибудь или как? — недовольно проскрипел из своего угла Андрей. — И воду здесь не лей. Сам же знаешь, сразу соберется вся эта доисторическая живность. Хочешь мыться — иди наружу и хоть залейся.

— Да не гунди ты, — досадливо прогудел в ответ Макс, с явным сожалением опуская баклажку с водой на землю. — Погоди, приду в себя, потом все расскажу…

Андрей недовольно и осуждающе покачал головой, но предпочел не спорить и с безразличным видом вновь откинулся на дощатые нары, пристально изучая брезентовый полог над головой.

Максим же собравшись с духом, приступил к самой насущной процедуре, с трудом наклонившись, он взялся расшнуровывать тяжелые десантные ботинки с брезентовым верхом. Вскоре их удалось стянуть с распухших и нещадно саднивших ног, сбившиеся, мокрые хоть выжимай, носки тут же полетели в угол, обнажая грязные, покрытые волдырями кровавых мозолей ступни. Игнорируя неодобрительный взгляд Андрея и его брезгливо поджатые губы, Максим не вставая с нар, ополоснул ступни водой из баклажки и тихо зашипел сквозь зубы от боли. Да, в ближайшие несколько дней ходить он сможет только босиком, или на худой конец в так популярных здесь резиновых сланцах.

— На машине подъехать близко было нельзя. Пятнадцать километров до деревни топали пешком через джунгли и столько же обратно соответственно, — куда-то в пространство пояснил Максим. — Эти черномазые шагают будто заведенные, такое впечатление, что вовсе не устают. Еле за ними поспевал, хоть и был налегке. Совсем загоняли, а ведь пацаны совсем еще, лет шестнадцать-семнадцать не больше. И этот урод, Пойзон, тоже хорош, никогда бы не подумал, когда вернулись к машинам, мне показалось, что он даже не вспотел. Как железный, право слово…

— Ладно, хватит восхищаться местными терминаторами, — бесцеремонно оборвал его монолог Андрей. — Я уже понял, что ты достойно выдержал испытания, продемонстрировав несокрушимую волю к победе, силу духа и прочие качества свойственные каждому российскому офицеру. Теперь о деле давай, вертушки видел?

— Видел, это наши «мишки» оказались, — кивнул Максим. — Все как говорил Джексон, один Ми-17 с обозначениями миротворцев ООН и два местных Ми-8. Подошли ровно в полдень с запада, видно шли по руслу реки, там как раз рядом небольшой такой ручеек протекает, чуть глубже, чем по колено. С воздуха его видно, ну и ориентироваться удобно. Шли цепочкой: сначала «восьмерка», за ней индюки и замыкает вторая «восьмерка». Высота метров триста. Шпарили спокойно по прямой, похоже, никого не боятся. При посадке и по пути ловушки не отстреливали. В деревне пробыли три часа, потом тем же порядком на взлет и обратно.

— Очень ценные сведения, стоило ради этого стереть ноги до коленок, — фыркнул Андрей. — И что это нам дает?

— Вам может и ничего, — осторожно промокая лопнувший на пятке волдырь полотенцем, пробурчал Максим. — А нам собственно больше ничего и не надо…

— Не понял…

— А что тут понимать? На противника я посмотрел. Место для засады подобрал. Надеюсь, ходят они всегда одним и тем же курсом. Шансы завалить этих уродов примерно пятьдесят на пятьдесят, если все сделать грамотно. Конечно, если что-то пойдет не так, и хоть одна вертушка останется в воздухе, нам всем звиздец приснится. Влепит НУРСами по месту пуска, причешет пулеметом, и даже могилу копать не понадобится. Но тут уж все от удачи зависит, можем и чисто завалить, так что они даже понять ничего не успеют…

— Ты чего, совсем вольтанулся? — зло прошипел, подскакивая на своих нарах, Андрей. — Ты что реально хочешь сбивать правительственные вертолеты для этого недоделанного черного Бонапарта?

— Есть другие варианты? — спокойно осведомился Максим, пристально разглядывая подпрыгивающего от возбуждения ООНовца.

— Конечно, есть! — уже не сдерживаясь, завопил тот. — Элементарно! Ты что думаешь, если ты удачно отстреляешься, эта черная обезьяна сдержит свое слово и отпустит тебя на все четыре стороны, да еще до ближайшего города сопроводит? Ты что, не в своем уме? Зачем ему такие сложности? Пуля в затылок гораздо дешевле…. Ну, или, как вариант, пожизненный плен и работа в качестве военспеца в его армии…

— Короче, что ты предлагаешь? — устало спросил Максим.

— Я предлагаю, быть трезвыми разумными людьми и после прилета вертушек просто рвануть в деревню. Просто поднять лапки и сдаться индюкам, белых на месте не расстреляют ни в коем случае, будет разбирательство, нас доставят к начальству и там все выяснится.

— Ага, вот там и выяснится что один из нас героический офицер ООН, а другой наемник виновный в расхищении природных богатств страны и убийстве ее жителей. Ты получишь наградную висюльку, а я в лучшем случае пожизненный срок, хотя, здесь, мне кажется, скорее принята смертная казнь…

— Но… — попытался что-то вставить Андрей.

— Никаких «но»! Мы завалим эти вертушки, понял? Завалим, чего бы это ни стоило, а дальше будет видно! Если тебе ООНовская присяга не позволяет в этом участвовать, скажи сразу, я тебя оставлю здесь и выпутывайся тогда, как знаешь. Все ясно?