— Ты пойдешь на это, отец? — спросил Дагреф с некоторым волнением в голосе, вполне, кстати, понятным: если Джерин не останется королем, то и он, Дагреф, никогда им не станет.

— Я бы пошел, если бы не думал, что империя распнет меня на кресте за то, что я присвоил себе статус, на который, по ее мнению, не имел права, — ответил Лис. — Хотя мне лично, клянусь богами, все равно как называться. Король или просто барон — большой разницы нет. Главное, занимать положение, не зависящее от чьей-либо воли. Однако не думаю, что его узурпаторское величество, Кребиг Первый смирится с тем, что кто-то из окружающих осмеливается от него не зависеть, поэтому лучше уж я продолжу войну.

— Так оно и бывает, — согласился Вэн. — Ты продолжаешь стоять, пока тебя не собьют с ног, причем так, что тебе уже не подняться. — Он огляделся вокруг. — Но мы все еще на ногах. И потому я повторяю свой первый вопрос. Куда мы теперь?

— На северо-восток, туда, куда мы и движемся, — не задумываясь ответил Джерин. — Там столько крупных поселков, чуть ли не городков, где фермеры явно выращивают больше, чем могут съесть сами. Если уж грабить местное население, то без хлопот и с выгодой для себя.

— Золотые слова, — закивал чужеземец.

— Кроме того, — продолжал Джерин, — даже если забыть о наших заморочках с провизией, следует помнить, что в некоторых из таких городишек существуют таверны. И сегодня же вечером я собираюсь отведать нечто лучшее, чем вода.

Но недостаточно лучшее, если послушать Райвина, — заметил Вэн.

— Если слушать Райвина, то можно услышать о многих вещах, которых в реальности не существует, — ответил Джерин. — Или о тех, что могли бы в ней быть, но едва ли имеются. Или о прорве реальных вещей, которые в данный момент для тебя не важны. Не стану отрицать, иногда во всем этом попадается что-нибудь стоящее. Но порой слишком хлопотно отделять зерно от мякины.

— Ты прав. — Вэн громогласно расхохотался. Но потом его грубое лицо помрачнело. — Я не видел Маеву с начала боя. Она не попадалась тебе на глаза, капитан?

— Нет, — ответил Джерин.

Ему не понравилось, как Вэн взглянул на него. Будто могильщик, снимающий мерку с клиента.

Но тут в разговор вмешался Дагреф:

— Она, как и мы, отступает. Я видел ее на левом фланге, когда мы стояли лицом к имперской армии. Полагаю, сейчас она справа, поскольку мы развернулись. Маева, видимо, была в той группе всадников, что зашла глубже всех в тыл первой неприятельской армии до того, как вторая заставила нас отступить.

— Ага, значит, вот она где, — сказал Вэн, и лицо его прояснилось.

— Она действительно твоя дочь, если в бою всегда среди первых, — заметил Джерин, которому тоже значительно полегчало.

— Это верно! — Теперь Вэн выглядел гордым и озадаченным одновременно. — Кто мог подумать, что именно дочь пойдет в меня… и так сильно? Я никогда даже не допускал такой мысли.

Дагреф оглянулся через плечо.

— Если не возражаете, я скажу, что напрасно не допускали. Маева упражнялась с луком, мечом и копьем с тех самых пор, как обрела способность держать их в руках. И, продолжая тренироваться, достигла того мастерства, которым сейчас обладает. Зачем бы ей все это было нужно, если бы она не собиралась однажды применить наработанный навык в бою?

— Когда ты вот так ставишь вопрос, парень, у меня нет достойного ответа, — признал чужеземец со вздохом. — Наверное, я считал это ребячеством с ее стороны… ну, думал, что она бросит все это, когда разовьется и займется всякими женскими штучками.

— Этого не случилось, — констатировал Дагреф. — Если бы вы обращали на нее больше внимания, то наверняка заметили бы, что она развилась еще год назад, но вовсе не забросила тренировки. Вообще-то, она даже стала упражняться еще усердней, чем раньше.

— Правда? — Вэн, кажется, был удивлен. Возможно, не столько услышанным, сколько напористостью сына Лиса. — Ты, похоже, внимательно наблюдал за ней, а?

— Ну, разумеется, — ответил Дагреф, — Я ведь и сам, знаете ли, немало тренировался. А если бы я не замечал, что делают окружающие, от меня было бы мало толку, не так ли?

Вэн что-то промычал и умолк. Возможно, Дагрефу удалось его успокоить. Ведь он говорил очень доказательно. Словно бы даже сам веря в свои слова. За многие годы Джерин повидал немало людей, которые могли убедить и окружающих, и себя в чем угодно, включая то, чего нет, не было и не будет.

Он задумчиво покачал головой. Дагреф скорее пытался кое-что скрыть от Вэна, а вовсе не от себя самого. Ведь этот шельмец поглядывал на Маеву именно как на Маеву, а вовсе не потому, что она усиленно упражнялась. Да и сама Маева уже давненько поглядывает на Дагрефа, так что… скучать не приходится, нет.

Солнце клонилось к западной стороне горизонта. Имперские передовые отряды перестали изводить арьергард армии Лиса и оттянулись к своим. Не думалось, что южане предпримут сегодня что-либо еще, но… но кому думалось, что они перебросят через Хай Керс вторую армию? Если бы Араджис был поскромней в своем стремлении к первенству и отдал бы Лису правый фланг вместо левого, ему бы сейчас отступалось значительно легче, а Лису пришлось бы отбиваться от двух наседающих на него войск. Интересно, сожалеет ли сейчас о своем решении Лучник?

Впереди завиднелся один из «почти городков», что ближе к Хай Керс встречались все чаще. В паре полетов стрелы от селения Джерин приказал своим людям остановиться. Он не беспокоился о том, чем их накормить сегодняшним вечером. У большинства остались собственные запасы. Хлеб, колбаса, а те, у кого этого нет, чем-нибудь разживутся.

Однако ночных духов следовало угостить, и он вместе с Дагрефом пошел в поселок. Вэн остался в лагере, чтобы поговорить с Маевой, которую в этот раз даже не царапнуло. Дагреф тоже хотел остаться и поболтать с ней, но хмурый взгляд Вэна убедил его пойти с отцом.

Шагая к селению, Джерин сомневался, есть ли там кто-нибудь вообще. По этой местности прокатило на юг его войско, а до него дважды проследовала имперская армия. Но к немалому своему облегчению, он вскоре обнаружил, что здешние жители, даже если где-то и спрятались, завидев приближающихся солдат, уже успели вернуться обратно. Кроме того, как выяснилось, они вполне охотно согласились продать ему пару овец.

— Как вам удалось уберечь их от реквизиций? — спросил Лис у человека, с каким он сторговался.

— О, мы выкрутились, — ответил тот.

Эта короткая фраза как нельзя более верно обрисовывала суть отношений простого люда со знатью и воинами. Из поколения в поколение крестьяне при всей своей незащищенности всегда умудрялись как-то сводить концы с концами и все преодолевать.

Восхищенный немногословием и невозмутимостью стоящего перед ним селянина, Джерин сказал:

— Знаешь, пойдем-ка в какую-нибудь в таверну, выпьешь там кружку эля со мной и с моим сыном.

— Ловлю вас на слове, — улыбнулся крестьянин и привел Лиса и Дагрефа в таверну, не слишком чистую, но и не слишком грязную. — Три эля, — велел он женщине, которая, судя по виду, была хозяйкой заведения, и указал на Джерина: — Этот малый платит.