— Вчера я предложил Дарье стать моей женой. Мы решили обвенчаться.

Отец, недолго помолчав, ответил:

— Дарья хорошая девушка. Я одобряю твой выбор.

— Мы посчитаем за счастье иметь такую невестку, — поддержала его мать.

— Если Дарья выйдет за меня замуж, то на свете не будет счастливее человека, чем я, — промолвил Платон и нерешительно попросил отца: — Может, сходим к Чернавиным.

— Идем.

Семен Алексеевич встал во весь свой саженый рост, накинул на плечи потрепанный казачий мундир. Антонина Николаевна надела свой лучший наряд. Катя и Платон пошли, в чем были. Вся семья быстрым шагом направилась к Чернавиным. На улице уже стоял шум и гам. По ней ходили, ездили, кричали, смеялись. По всему хутору вспыхнули безрадостные гулянки. Где-то невесело играла гармошка, голосили старухи. Казаки запели песни о старых казацких временах.

Когда Перелыгины тихой поступью вошли в хату Чернавиных, все семейство сидело за столом. Перелыгины, со всеми перездоровавшись, поклонились медленным поклоном родителям Дарьи. Девушка все поняла без слов и, закрыв лицо руками, убежала в девичью светлицу.

Платона охватило волнение. Ее старший брат Роман подняв кверху палец, заулыбался. Данила, застеснявшись, опустил глаза вниз. Мать Дарьи Анастасия Васильевна сделалась строгой.

— Ну, что Иван, у нас купец на ваш товар нашелся. Вот он перед вами, — без обиняков сказал Семен.

Иван, поднявшись навстречу Перелыгиным, растроганно ответил:

— Каков казак отец, таков и сын молодец. Мы ничуть не сомневаемся, что ваш Платон будет достойным мужем нашей Дарьи, что тут раздумывать, отдадим.

Чернавин прекрасно понимал, что Платон будет для его Дарьи разумным мужем.

— И то верно, — усаживаясь за стол, сказал Семен. — От казака казак рождается.

— Но и наша дочь тоже хороша. Это известно всему хутору. Она чиста как небесная синь. Присаживайтесь за стол.

— А наш — каков уж есть отдаем без обмана.

— Однако вначале надо спросить Дарью, — сказал Иван и, уставившись безотрывным взглядом на створчатую дверь, за которой скрылась дочь, крикнул: — Дарья!

Дарья вытерла слезы, прихорошилась перед зеркалом и, распахнув белые створчатые двери, предстала во всей красе. Девушка зарделась как маков цвет. Она опустила вниз радостное светлое лицо. Платон глядел на Дарью как зачарованный. И чем дольше он смотрел на нее, тем краше она ему представлялась. Дарья блеснула красотой неописуемой.

Чернавин спросил, чуть-чуть улыбаясь:

— Пойдешь за Платона замуж?

Сердце молодого казака усиленно забилось.

— Пойду! — смущенно произнесла Дарья и взглянула на Платона с особенной нежностью.

И то верно, такие женихи на дороге не валяются. Платон с благодарностью поклонился родителям Дарьи. Лицо девушки зарделось пуще прежнего. Молодые встали рядом друг с другом и родители их благословили.

— Мы, и Бог благословляем вас дети! — сказала Антонина Николаевна.

— Будьте счастливы до конца своих дней, — добавила мать Дарьи.

— Свадьбу на весь хутор закатим, — многообещающе обмолвился Иван.

Ромка, хитро подмигнув, одобрительно хлопнул Платона по плечу:

— Молодец!

Не прошло и получаса, как за столом грянула старинная уральская песня:

Мы залегли… Свистели пули

И ядра рвали нас в куски,

Но мы и глазом не моргнули, –

Стояли мы… Мы — казаки.

И смерть носилась, мы редели;

Геройски умирал казак,

Про плен мы слышать не хотели

И как траву косил нас враг.

Поздним вечером, когда пошли песни веселые да плясовые, Данила с Катей убежали играть на улицу, а молодые, откланявшись, отправились на реку, где уже стояла темень. Сквозь мохнатые верхушки сосен загадочно мерцали далекие звезды. Через все небо протянулся переливающийся золотом Млечный путь. Они с тихой печалью глядели на Старый хутор.

— Представляешь насколько они далеко от нас? — показала рукой на звезды Дарья — Наверное, их свет очень долго идет до земли. Видишь, ту яркую звезду? Это Полярная Звезда горит. У нас в школе есть карта звездного неба. Я бы тебе многое могла о звездах рассказать.

— Потом расскажешь. Идем на утес!

Река с убаюкивающим шумом раз за разом плескалась о каменный утес. Сильный ветер со свистом раскачивал деревья. От берега время от времени отваливалась земля и, бултыхаясь в реку, поднимала мелкую рябь на речной глади.

Платон взял за руку Дарью, и они по узкой крутой тропинке побежали наверх. Там казак нежно обнял хрупкую девушку и долго не отпускал ее от себя. Дарья олицетворяла собой чистоту и любовь.

Платон взял Дарью за обе руки:

— Вернусь живой — поженимся. А если нет, то не обессудь.

— Нет, ты обязательно уцелей. Я буду ждать тебя. — Дарьины губы скривились в жалкой улыбке. — Без тебя у меня не будет жизни.

Дарья взглянула на Платона и, часто заморгав глазами, тихо заплакала, не сводя с него мокрых глаз. Она как будто хотела навсегда его запомнить. Платон нагнулся к Дарье и трижды сорвал поцелуи с ее губ. И хотя эти прикосновения были мимолетными, но казак явственно ощутил на своих губах ее сладкие терпкие губы.

— Я люблю тебя.

У девушки горячая кровь прильнула к сердцу, обожгла шею и щеки. Ее лицо горело таким красным неугасимым огнем, каким может гореть только первая девичья любовь. Она понимала, что должна сказать ему какие-нибудь слова в ответ, но язык не повиновался ей. У нее не было сил даже вздохнуть.

— Я буду всегда верна тебе и никогда не осрамлю твоей головы, — с трудом сказала Дарья.

Платон в упор посмотрел в ее глаза и увидел в ее сияющем, доверчивом взгляде такую сильную любовь, что ее невозможно было описать никакими словами. Ему вдруг снова захотелось прикоснуться к ней, чтобы ощутить на своих губах терпко-сладкий вкус ее губ. Он порывисто притянул к себе девушку и поцеловал ее долгим поцелуем.

Утес не один раз слышал признания в любви. Это было самое лучшее место для влюбленных. Платона и Дарью всегда надежно соединяла прочная невидимая нить. Между ними установились никому невидимые особые отношения. Встречаясь, молодые люди всегда чувствовали, что не могут жить друг без друга. При встречах, они обменивались не просто словами, их соединяла теплая сердечная связь. Платон и Дарья необыкновенно легко пришли к своему счастью. Когда они долго не виделись, то очень скучали друг по другу. Они понимали, что у них впереди общая судьба.

Девушка просительно взглянула на казака блестевшими от слез глазами.

— Мне очень хочется, чтобы ты остался со мной, но я понимаю, что это невозможно.

— Не прячь своих слез. Ты же провожаешь меня, — успокаивающим тоном сказал он и заранее улыбаясь, спросил: — Выйдешь утром проводить меня?

— Выйду — прошептала она, запрокидывая голову — Пусть Бог сохранит тебя.