— Похоже, — хмыкнул Клаус. — Да что это за паника в замке? Что, опять красные варвары одолевают?

— Вы глубоко заблуждаетесь, — вмешался в их беседу вездесущий и всезнающий Хруммса. — К атаке варваров никто и никогда не стал бы готовиться столь тщательно. Ибо в схватке с варварами остается последняя надежда победить и выжить. А здесь это исключено…

— Да что же это за напасть такая? — не выдержал Дитрих.

— Бесполезно, герр майор, — успокоил его Хруммса. — Словами не опишешь. Это надо видеть своими глазами, и вы это увидите. Гарантирую.

Промаршировал извилистым замковым коридором почетный отряд гвардейцев в парадных доспехах. Маршировал он как на казнь, причем казнь собственную. С соответствующим выражением лиц, заторможенными движениями и отрешенным взглядом. Командовал ими доблестный Сереион, похожий в эту минуту на несчастную селедку, которую сперва запугали до полусмерти, а после так и засолили.

— Сереион! — окликнул его Морунген.

— А, да что там! — махнул рукой славный гвардеец. И скрылся за поворотом.

— Не понял, — признался майор.

— Он и сам ничего не понимает, — успокоил его Хруммса. — Будьте снисходительны к человеку, который не знает, сколько минут ему отмерено Душарой в этой юдоли слез и скорбей.

— Что-то я не заметил ни слез, ни скорбей, ни юдоли, — сказал Дитрих.

— Это вчерашние наблюденя. А сегодня все иначе.

— Видимо, это такой всенародный день всеобщего траура, — предположил Вальтер, — после этого самого танцевального вечера.

— Вот-вот, общенациональный, — подтвердил маленький полиглот. — Давайте спустимся во двор. Не то пропустим самое важное.

Во дворе собрался весь цвет Упперталя. И не цвет тоже. Просто в дальнейшем мы о нем не станем упоминать. Ограничимся перечислением только самых известных и знакомых лиц.

Перед гостеприимно распахнутыми воротами, вытянувшись во фрунт, слегка побелев и посинев от нечеловеческого напряжения, стояли король Оттобальт, первый министр Марона, Сереион, человек двести или двести пятьдесят отборных гвардейцев, лекарь Мублап, дворцовый церемониймейстер, министр иностранных дел, казначей, повар, а также прочие персоны, в данный момент не представляющие интереса для нашего повествования.

А в замок тихо взмеилась процессия.

Величественные рыцари на чалых, гнедых и саврасых скакунах, рыцари сплошь в кобальтовом и алом, сопровождали миниатюрную каретку. И в этой каретке, трясшейся и громыхавшей на булыжниках, и ехала знаменитая тетя Гедвига.

Рыцари спешились, положили к ступеням кареты зеленую подушечку, распахнули дверцы…

— Бальтик, маленький мой, здравствуй! — пропела тетя, выкатываясь из кареты.

— Я не маленький! — сказал король.

— А если не маленький, то зачем ты велел открыть ворота настежь? Ты знаешь, что бывает с теми, кто настежь открывает ворота, не спросив: «Кто там?»

— Знаю я, что будет, если ворота загодя не открыть, — буркнул король. — Вы, тетя, всю душу вынете, что я вас видеть не рад и перед закрытыми дверями мариную.

— Я никогда не говорила ничего подобного, — возмутилась Гедвига.

— А в прошлый раз? — сопротивлялся король.

— Что за манеры? Почему ты не сказал тете «добрый день»? Почему ты сутулишься? Немедленно стань ровно.

— Здравствуйте, тетя.

— Так-то лучше. А как я тебя учила улыбаться приятным людям? Улыбнись мне.

Король оскалился, как старый хаббский череп.

— Умница, — расцвела королева. — Тебе жениться пора. Такой представительный и состоятельный мужчина обязательно должен жениться. Особенно в твоем возрасте, пока ты еще можешь иметь наследника. Ты ведь пока еще можешь иметь наследника? — уточнила Гедвига громко. — Как у тебя с ЭТИМ здоровьем?

— Тетя, что вы такое говорите? — прогудел Оттобальт, краснея.

— Дело говорю, — отрезала Гедвига. — Ничего, на сей раз я тебя таки женю.

— Посмотрим, — дипломатично ответил король.

— А как вырос-то, как вырос! Правда, он сильно вырос? — торжествующе обратилась Гедвига к молчаливому строю гвардейцев.

Те кивнули. В том смысле, что похожий на кряжистое дерево король лет эдак двадцать как уже сильно подрос.

— Но выглядишь ты плохо, — вынесла королева окончательный приговор. — Цвет лица никуда не годится — больше всего похоже на половую тряпку. А прическа! Что у тебя с прической? Кто тебя так подстриг?

— Это последняя юккенская мода, — тоскливым шепотом поведал дворцовый церемониймейстер.

— Юккен нам не указ и никогда им не был, — гневно сверкнула очами Гедвига. — Портить собственную голову в угоду юккенскому королевскому дому — это последнее проявление слабости, мой мальчик.

— При чем тут юккенский королевский дом?! — взвыл Оттобальт.

— Ты сам сказал, — удивилась тетя.

— Я ничего не говорил.

— Какая разница, — пожала плечами Гедвига. — Это все равно не важно. Меня гораздо больше интересует, где осаждающие бруссы? Куда вы их подевали?

— Да, собственно… — пролепетал первый министр Марона, поняв, что пора прийти на помощь королю, который уже едва стоял на ногах, — дело в том…

— Не пытайтесь скрыть от меня горькую правду! — грозно предупредила королева. — Мне доподлинно известно, что Дарт осадили варвары. И напрасно вы хотите их спрятать и сделать вид, что в государстве все в полном порядке.

— Бруссов нет, — буркнул его величество.

— Когда в пятилетнем возрасте ты расколотил любимый кубок своего дяди, такой, с изумрудиками по краям, — пустилась тетя в воспоминания, — ты тоже хотел убедить меня, что не делал этого. Маленький мерзавец Арсанис уже тогда плохо влиял на тебя. Я предупреждала, что рано или поздно он сбежит к какому-нибудь другому повелителю, но ты мне не верил. Ты ведь такой доверчивый и наивный, бедняжка. Короче. Заканчивайте это представление, доставайте своих варваров и ни о чем не беспокойтесь. Тетя Гедвига уже здесь. Тетя Гедвига позаботится о своем любимом племяннике и своей родной стране.

Конечно, нехорошо хвалить себя, но ты ведь помнишь, что меня зовут Нучипельская Дева-Избавительница? И что за мной стоит могущественный рыцарский орден?

— Разве тут забудешь? — вздохнул Оттобальт.

— Ты должен гордиться своей тетушкой, — призвала королева.

— Я горжусь, — отчаянно закивал Оттобальт.

— Тогда предоставь мне заняться твоими проблемами. Представляю, сколько их накопилось за время моего отсутствия, особенно на кухне. Тебя, вероятно, опять кормят спустя рукава и не следят за соблюдением твоего режима. Я разберусь со всеми. Но начнем с бруссов. Я явилась освобождать Упперталь от варваров и истреблять их.