Она задыхалась от быстрого бега, то и дело выкрикивая имя сына, вглядываясь в лица купальщиков полными слез глазами. Люди сторонились ее, избегая встречаться с ней взглядами, а она умоляла их помочь ей:

— Ему всего пять лет. Кто-то увел его с собой. Мы должны найти его.

Какая-то женщина со строгим выражением лица попыталась остановить ее.

— Он наверняка где-то здесь.

— Вы не понимаете: ему грозит смертельная опасность.

— Какая опасность, о чем вы говорите?

Инесса оттолкнула женщину с дороги и вновь принялась бегать по пляжу и звать сына. Внезапно она почувствовала, как мужская рука крепко взяла ее за плечо.

— Кто-то увел моего мальчика. Пожалуйста, помогите мне найти его.

— Почему бы вам не успокоиться?

— Нет, нет, его могут убить. Его убьют, понимаете? Вы должны помочь мне найти его.

Мужчина рассмеялся.

— Какое убийство, что вы себе выдумали? С ним ничего не может случиться.

Инесса начала вырываться, но мужчина не отпускал ее. Видя вокруг себя исполненные презрительной жалости лица, она отчаянно сопротивлялась.

— Отпустите меня! Я должна найти своего сына.

Расталкивая людей, Нестеров пробился сквозь толпу к жене. Он нашел младшего сына беззаботно играющим в камышах и сейчас нес обоих мальчишек на руках. Мужчина отпустил руку Инессы. Она подхватила Вадима на руки и прижала его к груди, словно боясь, что он вновь исчезнет. Они стояли все вместе, одной семьей, в окружении враждебных лиц. Почему они все ведут себя так? Что с ними происходит? Ефим прошептал:

— Пойдем отсюда.

Они вернулись туда, где отдыхали, поспешно собрали вещи и побежали к своей машине. На обочине проселочной дороги стояли всего четыре автомобиля. Остальные отдыхающие приехали поездом. Нестеров завел мотор и тронул машину с места.

* * *

На пляже тоненькая женщина с сединой в волосах внимательно смотрела вслед отъезжающему автомобилю. Она записала номер, решив, что эта семья заслуживает того, чтобы на нее обратили самое пристальное внимание.

5 июля

До вчерашнего дня, даже если бы Льва арестовали, установить причастность Раисы к незаконному расследованию было бы невозможно. Она могла бы отречься от него и рассчитывать на то, что останется жива. А вот сейчас такой возможности у нее больше не было. Они сидели в поезде, приближающемся к Москве, путешествуя по фальшивым документам, и вина обоих была несомненной.

Почему Раиса села на поезд, почему решила сопровождать Льва? Ведь это противоречило главному принципу, которого она придерживалась всегда и неизменно, — стремлению выжить любой ценой. Она пошла на огромный риск, когда у нее была разумная альтернатива. Она могла бы остаться в Вольске и вообще ничего не делать или, еще лучше, выдать Льва и надеяться на то, что это предательство обеспечит ей самой безопасное будущее. Да, подобная стратегия была неприятной, лицемерной и заслуживающей порицания, но она совершила множество неприятных вещей во имя выживания, включая и то, что вышла замуж за Льва, человека, которого она ненавидела. Что же изменилось? О любви и речи быть не могло. Просто Лев превратился в ее партнера, причем отнюдь не в прямолинейном постельном смысле. Они стали партнерами по расследованию. Он доверял ей, прислушивался к ее мнению — и не просто из вежливости, а относился к ней как к равной. Они стали одной командой, стремящейся к общей цели, объединенные смыслом, который казался им выше собственной жизни. Преисполнившись уверенности в собственных силах, Раиса не захотела возвращаться к прежнему унылому и покорному существованию. Правда, она то и дело спрашивала себя о том, какую часть души придется ей отрезать и отдать в обмен на спасение.

Поезд прибыл на Ярославский вокзал. Лев придавал особую важность тому, чтобы они вернулись именно сюда, ведь это здесь, на железнодорожных путях неподалеку, было обнаружено тело Аркадия. Они вернулись в Москву впервые после того, как были высланы отсюда четыре месяца назад. Они прибыли в столицу неофициально. Их жизнь и успех расследования напрямую зависели от того, выследят их или нет. Если их схватят, то с ними будет покончено. А они приехали в Москву из-за женщины по имени Галина Шапорина, своими глазами видевшей убийцу, свидетельницы, которая могла описать его, сказать, сколько ему лет и как он выглядел — словом, сделать его живым и настоящим. Пока что ни Лев, ни Раиса ничего не знали о мужчине, которого искали. Они не знали, молодой он или старый, худощавый или толстый, оборванный или хорошо одетый. Короче говоря, он мог оказаться кем и каким угодно.

После разговора с Галиной Раиса предложила встретиться с Иваном, своим школьным коллегой. Он был хорошо знаком с запрещенными западными материалами и имел доступ к публикациям, журнальным статьям, газетам и неофициальным переводам. Он мог знать о похожих расследованиях за границей: случайных, серийных или ритуальных убийствах. О подобных преступлениях сама Раиса слышала лишь краем уха. Она знала, что один американец по имени Альберт Фиш убивал детей и съедал их. Она слышала рассказы о докторе Петио, французском враче, который во время Великой Отечественной войны заманивал к себе евреев, обещая им спасение, а потом убивал их и сжигал тела. Впрочем, это могли быть и выдумки советской пропаганды о загнивающем Западе, когда убийцы представали порождением развращенного общества и ошибочной политики. Они не могли применить детерминистскую теорию[7]к своему расследованию. Это означало бы, что подозреваемый, которого они ищут, мог быть только иностранцем, чей характер сформировался условиями жизни в капиталистическом обществе. Но ведь убийца свободно передвигался по стране; он говорил по-русски и очаровывал детей. Следовательно, преступник прекрасно разбирался в реалиях их повседневной жизни. Все, что они знали или читали об убийствах такого рода, оказалось неверным или не имеющим отношения к делу. Им предстояло отказаться от любых самонадеянных предположений и начать с чистого листа. И Раиса считала, что доступ к информации для ограниченного круга лиц, которым располагал Иван, имел решающее значение для того, чтобы они обрели новый взгляд на вещи и окружающий мир.

Лев соглашался, что такие материалы могут им пригодиться, но одновременно хотел максимально сузить круг общения. Главной их целью стала Галина Шапорина, а Иван оставался второстепенной задачей. И Лев не был убежден до конца, что разговор с ним стоит того риска, на который им придется пойти. При этом он прекрасно понимал, что его оценка не свободна от сугубо личных соображений. Ревновал ли он свою жену к Ивану? Да, безусловно. Хотел ли он привлечь Ивана к их расследованию? Ни в коем случае.

Лев выглянул в окно, ожидая, пока из вагона выйдут остальные пассажиры. Вокзалы всегда патрулировались многочисленными агентами в форме и в штатском. Все основные транспортные узлы считались уязвимыми с точки зрения возможного проникновения вражеских шпионов. На дорогах располагались контрольно-пропускные пункты с вооруженной охраной. Порты и гавани находились под постоянным наблюдением. И нигде не было столько уровней защиты и подстраховки, как в Москве. Они пытались проникнуть в самый надежно охраняемый город в стране. Их единственное преимущество состояло в том, что Василий вряд ли мог предположить, что у них достанет мужества пуститься в столь отчаянное предприятие. Перед тем как сойти с поезда, Лев повернулся к Раисе.