вопросов. Это и только это — единственная причина, по которой я позволяю тебе пойти со мной сегодня вечером, потому что я знаю, как мило ты будешь мне подчиняться. Если ты хотя бы на мгновение переступишь черту, я не только прикажу Риддику отвезти тебя домой, но и буду бить тебя по заднице, а затем часами буду трахать тебя до потери сознания, не позволяя тебе кончить в качестве наказания за твое неподчинение. Это понятно?

Мои ноги покачивались, стремясь рухнуть в положение на коленях, которое позволило бы мне почувствовать себя целостной. Я положила руку на его подходящее сердце и кивнула. Не потому, что я должна была сказать «да», а потому, что я понимала серьезность ситуации, если я отклонюсь от его плана.

Не было сомнений, что после одного неверного шага мы умрем.

— Понятно, — согласилась я.

Я поняла, насколько глубоко было доверие Александра ко мне; если я подвергала себя опасности, я автоматически делала то же самое для него, потому что он встал бы перед пулей, если бы это означало мою безопасность. Я должна была быть достаточно умной, чтобы уберечь нас обоих от вреда, а это означало подчиниться Александру, поскольку он знал гораздо больше о том, как действовать в подобной ситуации, чем я.

Логово неравенства, которое можно было бы представить в сочетании с мафиозной группировкой, не было тем, в которое мы вошли после того, как нас обыскали вышибалы со шрамами на лицах. Ничто не было темным или жутким, гладким и старомодным, как в «Крестном отце». Вместо этого интерьер был смелым и современным: большой подвал превратился в черно-белый игорный зал. Колеса рулетки были матово-черными и серебряными, сукно для покера — темно-гранатового цвета, пол — полированный бетон, а стулья из черного дерева с черными бархатными подушками. Это было роскошное и поразительное место, прекрасное место, где можно предаваться всевозможным грехам.

Только мужчины, уже сидевшие вокруг большого покерного стола посреди комнаты, были представлены не так красиво. Там был огромный мужчина с квадратным лицом, тупыми пальцами и жирной кожей, который тер свой пухлый живот до тех пор, пока не рыгнул. Другой был красив в плане злых, резких и жестких черт, отточенных, как орудия, призванные вызывать женское восхищение. Он был темноволосым, с мокрыми черными кудрями, целовавшими его плечи, с короткой бородой над подбородком и в костюме того же поразительно ледяного синего цвета, что и его радужная оболочка с темными кольцами. Когда мы встретились глазами, он улыбнулся, и это было одно из самых зловещих выражений лица, которое я когда-либо видела.

Третьего человека я узнала по страницам газеты о светской жизни. В нем не было ничего особенного: вялые, мясистые черты лица, широкие поры и рыхлый, влажный рот, который был открыт и крючком сдвинут влево, как будто он постоянно насмехался, а может быть, так оно и было. Ему было над чем посмеяться, Джузеппе ди Карло, учитывая, что он был главой самой плодовитой преступной семьи в истории Соединенных Штатов, но в тот самый момент он насмехался надо мной.

— Выглядишь так же, как твой отец, Дэвенпорт, — прохрипел ди Карло своим прокуренным голосом, поднося к губам толстую сигару. — Ловкий кот думает, что может просто зайти на мою территорию, как ему заблагорассудится, даже не спрашивая моего разрешения. Как это показалось тебе хорошей идеей?

Я оглянулась через плечо и увидела Александра, стоящего неподвижно под прицелом пистолета у основания его шеи. В скучающих чертах его лица не было никаких признаков напряжения, в его легкой, царственной позе не было никакой паники. Лишь его неподвижность намекала на то, что он осознавал угрозу за спиной.

Он поправил запонки и проверил циферблат своих часов Patek Phillipe.

— Честно говоря, Джузеппе, я удивлен, что ты позволил нам пройти через дверь.

Капо на мгновение нахмурился, а затем засмеялся так громко, что его слабый подбородок затрещал. — Gotzo! Какие у тебя яйца для человека, находящегося в такой опасности. Ты знаешь, что твой отец заплатил бы мне огромную сумму, чтобы я выдал тебя ему?

Александр усмехнулся.

— Сомнительно. Я действую без угроз со стороны отца уже много лет.

Брови Ди Карло прорезали густые складки на его румяном лбу.

— Я не с тобой разговаривал.

Оба мужчины посмотрели на меня.

Я чувствовала, как воздух вокруг Александра окружает меня, словно дым, прежде чем он превратится в камень. Угрожать ему — это одно, а мне — другое.

Через десять секунд под череду шлепков, щелчков и хрюканья головорез Джузеппе был обезоружен, и Александр направил его же пистолет ему в висок.

— Ещё раз так с ней поговори, и я убью здесь каждого человека, — спокойно объяснил он.

Бандит зашипел сквозь стиснутые зубы, и Ксан крепче прижал пистолет к голове.

— Ой, сядь, черт возьми, — рявкнул Джузеппе. — Эти покерные вечера чертовски священны. Не нужно, чтобы ты все портил кровопролитием еще до того, как мы начнем. Видите ли, модные штаны, вот как это работает. Ты хочешь мне угрожать, давай! Но ты делаешь это посредством своих ставок.

Он откинулся на спинку стула и закурил, выпятив большой живот, словно беременный живот, и ждал решения Александра.

После секундной паузы он убрал пистолет от виска бандита и протянул ему ствол обратно.

— Возможно, захочешь научиться этим пользоваться, приятель.

Он проигнорировал то, как мужчина выругался, взял меня за руку и повел к столу, сел прямо напротив Джузеппе и посадил меня рядом с собой.

— Вы не единственные неожиданные гости, пришедшие сегодня вечером, — добавил Джузеппе в разговоре, заглядывая за плечо Ксана. — Добро пожаловать, капо.

Моя голова повернулась так быстро, что что-то хрустнуло у меня в шее. Я проигнорировала вспышку боли, когда увидела Данте, стоящего в черном костюме и темно-красной рубашке и выглядящего на каждый дюйм боссом мафии. В комплекте с гневом, который мог бы убить взрослого мужчину на месте.

— Данте, — прошептала я, не желая выдавать свое облегчение от его присутствия другим мужчинам за столом, но желая, чтобы он знал, что я безумно рада его видеть.

Он моргнул, глядя на меня, но в остальном выражение его лица не изменилось. Он напоминал Александра, могучие холодность и бесстрастность которого делани его скорее статуей, чем человеком— Ди Карло, — почти протянул Данте, проходя дальше в комнату со своим человеком Фрэнки за спиной. — Вы так отчаянно хотели поговорить, что послали людей устроить мне засаду. Ну вот я и здесь. — Он расстегнул пиджак и опустился в кресло с бесконечной грацией для такого крупного человека. — Мы поговорим.

Ди