Потери, которые понесла его команда, потрясли принца. До этого он как-то всерьез не задумывался, что смерть вполне реальна и может скосить столько людей. Чисто абстрактно он, конечно, допускал такую возможность, но только абстрактно, не эмоционально, сердце его при этом оставалось холодным. Вооруженные по последнему слову военной имперской техники солдаты, естественно, обязаны были справиться с врагом, не имевшим ничего, кроме копий, мечей и самых примитивных огнестрельных ружей.

Но последние события показали, что противник вовсе не стремится погибать. Кроме того, выяснилось, что крайне необходимо засечь и убить врага раньше, чем ему удастся подобраться достаточно близко, поскольку в этом случае преимущество в дальности и мощности стрельбы сведется к нулю. Получилось, что датчики автоматического обнаружения неприятеля не оправдали ожиданий.

Хотя теоретически предполагалось, что эти индикаторы должны обнаруживать достаточно широкий спектр возможных источников сигнала, на деле получалось, что встроенные программы сильно завязаны на фиксировании инфракрасного излучения и эманации, исходящих от различных источников питания.

Понятно, что от мардуканцев никаких подобных эманации не исходило, поэтому датчики и отбрасывали львиную долю сигналов, считая их химерами. Иногда в самом разгаре битвы на шлемофонном щитке неприятель вообще не помечался никаким значком, что, естественно, сбивало солдат, которых специально натаскивали ориентироваться в этой информации, потому что считалось, что шлемофонные сенсоры — самое последнее достижение эволюции. Роджер разобрался с проблемой по-своему: он напрочь игнорировал шлемофонные значки, полагаясь лишь на голографический прицел своего ружья, и затем просто стрелял в скопление врагов, почему-то совершенно убежденный в том, что своих там быть не должно. Естественно, взрывом от гранаты накрывалась немаленькая площадь, что создавало проблемы, но все же…

Держа в руке тяжеленный меч, Роджер стоял одной ногой на мяче и пытался повернуться, но в попытках сохранить равновесие взмахивал руками, словно травмированная бабочка. Да, плохо дело. В сражении принц слегка повредил спину, поэтому некоторые движения причиняли боль. Но он не отчаивался. Пусть Панер думает что угодно, но его действия в ходе недавнего побоища диктовались отнюдь не страхом, не глупостью и не самоуверенной беззаботностью.

Жалко только, что никто этого не знает, кроме разве его любимицы ящеропсины…

Неожиданно раздавшийся вблизи звонкий голос заставил Роджера замереть, и он грациозно обернулся. Скрыв лицо за свою обычную маску невозмутимости и надменности, принц плавно воткнул меч в землю рядом с ногой. От его позы так и веяло высокомерием, и он знал это, но не изменил положение. Пусть идут к черту все, кому это не по нраву.

— В чем дело? — спросил он Диспреукс. Он не слышал, как девушка подошла, и с изумлением глядел на нее. На принце были лишь шорты. От жары и затраченной энергии с Роджера пот лил буквально градом. Большая луна Ханиш пробилась сквозь облака. От бликов костра и лунного света пятнышки пота на груди принца переливались подобно патине на бронзовой статуе. Пожирая глазами волнующий облик принца, Нимашет ощутила, как горячее пламя словно обожгло нижнюю часть ее живота, но не подала виду.

— Я лишь пришла поблагодарить вас, ваше высочество. Возможно, мы и так прорвались бы через засаду — неизвестно, — но нас зажали в очень тесное кольцо. И хотя некоторые до сих пор считают, что вы действовали как безумец, поверьте, что если бы не вы, то результат был бы гораздо плачевнее. Так что лично от меня вам еще раз большое спасибо.

Диспреукс не добавила, что один из мардуканцев, пробегавший мимо, непременно снес бы ей голову — она бы даже не успела перезарядить ружье, — если бы не вовремя взорвавшаяся граната.

Несмотря на то, что это были именно те слова, которые принц желал услышать, он никак не мог понять, почему ее речь вызвала в нем неожиданную вспышку гнева. Однако было именно так. Он знал, что это очень странно, но ничего не мог с собой поделать. Усилием воли он попытался — действительно попытался — погасить раздражение, но безуспешно.

— Благодарю вас, конечно, сержант, — ответил он жестко. — Но в дальнейшем я попытаюсь придумать более… элегантное решение.

Почему принц так взбеленился, что его задело, Нимашет оставалось только гадать, но, будучи девушкой неглупой, она все же сочла за лучшее ретироваться.

— Ладно, в любом случае спасибо, ваше высочество, — спокойно произнесла она. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, сержант, — голос Роджера прозвучал уже спокойнее. Его гнев почти прошел, и он хотел как-то загладить свою резкость, но не мог найти нужных слов. Что, естественно, еще более усугубляло ситуацию.

Обиженная, Нимашет холодно кивнула и направилась обратно в лагерь, оставив Роджера наслаждаться своим мечом и… дурацким упрямством.

Я принес всю фигню, какую только смог распаковать, — пробормотал Поертена. — И на черта мы брали эти плазменные ружья?

Капитан Панер решил, что экспедиции необходимо два-три дня, чтобы привести все в порядок и сделать ревизию материальной части. Поначалу он хотел было поторопиться, чтобы выиграть время и не позволить кранолте сконцентрировать свои силы. Но, поскольку многие рого-жабы оказались травмированы и погонщики настаивали на том, что животным требуется несколько дней отдыха, Панеру пришлось согласиться, потому что это было и в интересах личного состава. Итак, весь следующий день они потратили на совершенствование лагерных укреплений и на восстановление сил.

Пока большинство отдыхало, Джулиан с Поертеной занимались делом.

— На кой дьявол, спрашивается, я тащил этот чертов супермощный тестер для М-38? А? — не унимался Поертена.

— Ну чего ты пристал — откуда я знаю? — огрызался Джулиан.

Оружейники уже успели разобрать и осмотреть двенадцать плазменных ружей, от первого до последнего. На первый взгляд все они казались исправными. Что же касается несчастья, произошедшего с Насиной Боем, то опытные мастера с почти стопроцентной уверенностью предполагали, что тогда могло случиться. Впрочем, они не знали надежного способа для проверки нестабильной конденсаторной системы, поскольку настольный тестер, по адресу которого прохаживался Поертена, после аварии на “Деглопере” превратился в бесформенный ком плазмы.

Панер заглянул в палатку и посмотрел на разобранные ружья.

— Ну, как дела?

— Так себе, сэр, — устало ответил Джулиан. — Кроме обычных дефектов, мы ничего не обнаружили. Какая неисправность приводит к детонации — совершенно непонятно.

— Я слышал, вы что-то говорили про конденсаторы. Ну и что там?

— Да ничего. Из-за плохих конденсаторов ружья обычно и взрываются, но…

— Но у нас нет долб… Я хотел сказать, что я не мог поднять тестер, — вставил Поертена. — Он оказался чересчур офиген… слишком тяжелым.