Будь точка зрения материалистов верна, весь опыт нашего сознания был бы не чем иным, как проявлением действий машины, управляемой классической физикой и химией. По мнению Деннета, наше поведение – неизбежный результат нейронной активности нашего мозга. Идея, согласно которой все мысли и чувства – не более чем следствие активности мозга, безусловно означает, что свобода воли – иллюзия. В ответ на эту материалистскую позицию процитирую нейрофизиолога Джона К. Экклса:

Материалистский подход на основе допущения, что сознание является продуктом или следствием функций мозга, преподают во многих школах медицины западного мира. Этот подход, как правило, не поясняется и просто принимается как само собой разумеющийся, без каких-либо обсуждений. Поэтому неудивительно, что почти все западные врачи считают сознание результатом работы мозга. Я сам продукт академических кругов, меня учили, что для всего есть редукционистское и материалистское объяснение. И я всегда слепо принимал эту точку зрения – не только как студент-медик и врач, но и как сын невролога. Согласно материалистскому подходу, опыт сознания в бессознательный период, при остановке сердца, коме, во время смерти мозга безусловно невозможен. И если кто-то ссылается на результаты эмпирических исследований ОСО, указывая на возможность сознания в тот момент, когда все функции мозга прекращены, этот довод обычно отвергают как ненаучный. Такая реакция научного сообщества не нова. Вот выдержка из трудов нидерландского писателя и психиатра Фредерика ван Эдена:

Увы, за последнюю сотню лет научное сообщество почти не изменилось.

Что мы прочли о взаимосвязи между сознанием и мозгом в предыдущих главах?

• Немало здравых и заслуживающих доверия людей сообщали, что, к их несказанному удивлению, могли испытывать расширение сознания независимо от своего тела.

• Основываясь на нескольких научно обоснованных исследованиях ОСО с участием людей, переживших остановку сердца, исследователи пришли к выводу, что современные научные знания не в состоянии предложить адекватное объяснение причине и содержанию околосмертного опыта.

• Несколько проспективных эмпирических исследований предоставили убедительные доказательства тому, что можно испытывать расширенное и ясное сознание во время остановки сердца.

• По-видимому, у нас есть научные доказательства того, что в коре и стволе головного мозга отсутствует измеримая активность во время остановки сердца и что клиническая картина также отражает потерю всех функций мозга.

• Исследования мозга показали, что при нормальных обстоятельствах функционирующая, связывающая центры мозга сеть является обязательным условием для опыта бодрствующего сознания. При остановке сердца это условие отсутствует.

• Дефицит кислорода сам по себе не служит объяснением, поскольку известны сообщения об ОСО при обстоятельствах, не представляющих угрозы для жизни, – таких как страх смерти или тяжелая депрессия.

• Наш разум способен изменять строение и функции мозга (нейропластичность).

• Во многих отношениях и сознание, и работа мозга остаются колоссальной загадкой.

Несколько проспективных и множество ретроспективных исследований околосмертного опыта показали, что различные аспекты ОСО согласуются или аналогичны некоторым базовым принципам квантовой механики – таким как нелокальность, запутанность или взаимосвязанность, а также мгновенному обмену информацией в измерении, где нет времени и расстояния. Прошлое, настоящее и будущее находятся повсюду сразу (нелокально). Ранее я перечислял несколько общепринятых принципов квантовой физики, потому что убежден в их необходимости для нашего понимания взаимосвязи мозга и сознания. С моей точки зрения, идея квантовой физики, согласно которой сознание определяет, воспринимаем ли мы нашу реальность, и если да, то как, особенно важна для дальнейшего теоретического обоснования этой взаимосвязи. Однако такая радикальная интерпретация квантовой физики в настоящее время не относится к общепринятым.

Наука побуждает нас генерировать, проверять и обсуждать новые идеи, которые могли бы объяснить заявленную связь между собственным сознанием человека и сознанием других живущих или умерших родных или близких. То же самое относится к таким нелокальным феноменам, как просмотр панорамы жизни и будущего, при котором прошлое, настоящее и будущее можно воспринимать одновременно и которое не согласуется с нашей традиционной и воплощенной концепцией времени и пространства. Для меня самой грандиозной задачей является поиск объяснения тому факту, что расширенное сознание можно испытывать независимо от тела, при временной потере всех кортикальных и стволовых функций.

Последней теоретической возможностью, о которой ранее не упоминалось, назову теорию трансцендентности или, скорее, гипотезу неразрывности. Она рассматривает ОСО как измененное состояние сознания, в котором память, собственное «я», ясность мышления и эмоции можно испытывать независимо от бессознательного тела и в котором остается возможным (экстрасенсорное) восприятие за пределами тела. Нидерландское и другие эмпирические исследования показали, что носители ОСО могут испытывать расширение сознания независимо от их нормального, воплощенного бодрствующего сознания. Мне бы не хотелось пользоваться словом «трансцендентность», так как оно подразумевает нечто высшее или возвышающееся над телом. Трансцендентность обычно ассоциируется со сверхъестественным или с понятием трансцендентальной медитации; поэтому я отдаю предпочтение термину «гипотеза неразрывности». Кроме того, поскольку сознание непрерывно и нелокально, я не верю в то, что оно возвышается над телом. Оно всегда присутствует вовне и зачастую внутри тела. Эта глава продолжит проливать свет на понятие неразрывности сознания.

Как уже упоминалось, современные медицинские и научные знания не в состоянии объяснить все аспекты субъективного опыта, о которых сообщают носители ОСО, пережившие остановку сердца. Однако я убежден, что наука для того и существует, чтобы задавать вопросы без предвзятости. И кроме того, наука – это поиски возможных объяснений для новых, поначалу озадачивающих проблем вместо стремления цепляться за старые факты и концепции. Проблема заключается не столько в признании содержания новых идей, сколько в отказе от давних и привычных представлений. История науки говорит нам, что рано или поздно, а иногда и очень скоро, новые эмпирические данные вынудят нас отвергнуть усвоенные нами знания. Квантовый физик Дэвид Бом убежден, что «господствующие идеи, лежащие в основе научных гипотез, не способствуют ясности, а препятствуют ей и что методика, сочетающая дисциплину с непредвзятостью, более пригодна для того, чтобы идти в ногу с истиной, открывающейся по мере прогресса и углубления научных исследований» [6].