но безопасных ударов, приходящихся то в предплечья, то в бёдра, то вскользь царапающих кожу неровным движением грубой подошвы. Прочитавший в жизни достаточное число книг ленинградец понимал происходящее вполне, но его неприятно кольнула иная мысль – слишком уж это было похоже на то, что довелось пережить ему самому, когда Усам был среди орущих и бьющих.

С неслышимым стоном наслаждения он отключился от происходящего и лёг в колючую траву. Ещё хотя бы пару минут… Сбоку хэкали и орали, звучали какие-то шлепки и неясный, странный шёпот. Николай лежал, почти не воспринимая окружающее. Ему нужны были ещё хотя бы минуты, чтобы отойти от пережитой нагрузки и вернуться в норму.

Как говорится, «щаз-з»…

– Новик! – скомандовали сбоку. – Подъём! Покажи клиенту личико!

Потратив секунду на то, чтобы осознать команду, а потом заставить себя её выполнить, обозначенный на маршрут «сюда» проводником студент встал и шагнул к группке спецназовцев, стоящих над скорчившимся телом. Постаравшись сфокусировать взгляд и придать лицу устало-спокойное выражение, он сначала просто наклонился над Усамом, а потом стянул капюшон и маску, и присел на корточки, держа руки на весу у колен.

– Буьйса дина хуьлда хьан, – вежливо, стараясь усилить контраст с предыдущими воплями, произнёс он. – Могушалла муха ю хьан?[35]

Усам выпучил глаза и захрипел так, что его, казалось, вот-вот со всей пролетарской прямотой хватит кондратий. Будь посветлее, это зрелище было бы ещё приятнее, но оно и так согрело душу Николая – будто внутри у него зажглась горячая 150-свечная лампочка. Ай, как хорошо…

– Со балахила… Миччахь джу гасски доттаг'ий ву ксхо? Миччахь бу ву иза?[36] А?

Он сам восхитился тому, как легко слова соскользнули с языка, а последнее было просто междометием, добавляющим во фразу интонацию: «А, козёл?».

Усам едва ли не взвыл, захлёбываясь словами. И что теперь?

– Куьгхьанал! Куьгхьанал![37] – вопил и орал чеченец, елозя по земле под взглядами стоящей тройки спецназовцев и почти неотличимого от них Николая, чуть ли не ласково улыбающегося ему в лицо. Бандит произносил массу слов, глотая окончания и брызгая слюной, но все они были мешаниной бессмысленных звуков. Ишь ты, анал ему…

– Ду… – коротко прервал «Гиви» захлёбывающийся монолог. – Диил рииз ксийл…[38]

Последнюю фразу он произнёс с явно издевательской интонацией, и Николай, довольный, что понял хоть что-то из сказанного, встал. Они отошли от лежащего, что-то ещё бормочущего, – уже, пожалуй, сквозь слёзы, Усама. Надо же, такой был серьезный мужик, и так легко сломался… Спецназовский катарсис… Не будучи большим любителем и знатоком психологии, Николай никогда такого не видел, и был теперь заметно впечатлён.

– Значит так, мужики… – отойдя ещё на несколько метров в сторону выхода из «капонира», командир группы шумно сплюнул, прочистив рот. – Студенты точно в том доме: белый, посреди села, над обрывом, внутри охрана. «Штуки четыре мужика и пара тёток», – весьма верно повторил он сказанную когда-то Николаем фразу. – Угу. Да вот только ночь стареет. Что делаем?

– Обратно часа полтора, если со всеми реверансами, – негромко заметил Сергей. – Всем вместе идти глупо: «бобра» надо охранять, как невесту, потом «проводника» вот… – Он кивнул на Николая.

– Там такая промоина у реки есть, – Произнёс на это сам Николай, уже понявший, куда снова клонится дело. – Грязная такая, вонючая, помои в неё, что ли, льют… Как раз чуть не к тому домику выходит, он всё-таки слегка на отшибе стоит. От обрыва можно бы подняться…

– Расскажешь, как найти её?

Командир был то ли злой, то ли скрывал под внешней злобой что-то другое, чего видеть было не нужно. Плевать.

– Не найдёте. Там кусты плотные и в четыре слоя, ветками сплетаются. Тропа Хо Ши Мина в миниатюре, только воняет сильно. Ручья нет, но сырость и грязь. Я сам тропку присматривал, но она просто на реку ведёт, а река просматривается. В этом месте как раз обрыв, но метров через пятьдесят в обе стороны он на нет сходит. Не найдёте без меня.

– Куда тебе… Посмотри на себя… Пять минут назад валялся без задних ног.

– Валялся, – согласился Николай, не собираясь возражать против очевидного. – Сейчас-то не валяюсь. А без меня не найдёте. А завтра ребят перепрячут или закопают, так?

Командир группы запрокинул голову, поглядев во всё ещё тёмное небо. Поведение студента нравилось ему всё больше и больше, но гусь свинье всё-таки не товарищ, так что… Ничего не ответив, он начал быстро, со скоростью падающих костяшек домино, перебирать в голове пункты и опорные точки ситуации. Пункт один: изъятого секретоносителя нужно срочно доставить под охрану ДШБ плюс под контроль кого-нибудь из своих. Группа прикрытия фактически в одном броске, но идти сначала к ним, а потом обратно – не хватит времени ни на что. Значит, как пункт два – отдать им команду выдвигаться навстречу. Что-то сложное получается, как решение задачи о перевозке волка, козы и капустного кочана. Надо вызвать десантников сюда, к «капониру», где сможет какое-то время продержаться и защитить «бобра» даже пара его ребят. Потом разделить группу десантников на две подгруппы, причём одной усилить охрану Усама, которого при любом раскладе будут тащить к площадке эвакуации, а другой… Навстречу им, тем кто пойдёт? Куда? Сколько?

Он окинул взглядом своих, напряженно ждущих. Разведчика-сапёра оставить, и пусть ставит свою карманную артиллерию на полную катушку. Ещё разведчика-пулемётчика. «Бобра» связать и упаковать так, чтобы не мог и пикнуть. Пусть мочится под себя, но чтобы если дойдёт до горячего, ребятам на него оглядываться не пришлось. Студент, похоже, добежать до села сможет, пусть на одной гордости, а обратно… Ладно, их всё же пять стволов будет. Или, может, оставить ещё одного? Идти самому, плюс Сергей, плюс «Трюмо» с рацией, без которой нельзя, разведчики-стрелки. И «курсант». А обратно тащить студентов. Хорошо, если прикроют десантники – хотя кто знает, как они умеют бегать… Чёрт, и решать надо прямо сейчас, пока совсем расходное время не кончилось, и выбора мало, и предчувствие удачи заставляет действовать. Распечатки аэрофотосъёмки с собой нет, разумеется, да и не видно на ней той промоины, скорее всего. Ладно. Бог с ним, с риском. Основная работа почти завершена, можно заняться делом. Поехали.

– Трюмо, волну на прикрытие, голосом. Сюда их мне, всех и со всем железом. Слава и Макар, вы остаётесь здесь и мочите всех, кто будет без тельника. Позиция у вас хорошая: сверху прыгать высоко, с боков минируете, спереди держите зубами, насмерть. Дожидаетесь десанта и эвакуируетесь вместе с ними. За «бобра» – головой. Сколько он