– Отец нанял тебя, потому что ты молода, хороша собой и будешь выглядеть чертовски сексуально в коктейльном платье. Ты ведь слышала термин «конфетка», так?

Поджав губы, он снова оглядел меня с ног до головы. Хотелось бы мне, чтобы этот взгляд вызывал отвращение, но нет. Такое открытое восхищение от человека его статуса и масштаба казалось чем-то запретным. Богатый политик, меряющий взглядом девушку из сопровождения – чертовски сексуально.

– Так кем же я вам прихожусь согласно сценарию, мистер Шипли? – спросила я, оборачиваясь к Шипли-старшему.

Уоррен Шипли бросил взгляд на Кэтлин, которая опустила глаза и отвернулась с болезненным выражением на тонком лице.

– Думаю, мне лучше уйти, чтобы вы могли обсудить дела, – дрогнувшим голосом сказала она и поспешно удалилась.

Она вышла из комнаты такими легкими шагами, что я их даже не услышала. Вероятно, если вы работаете прислугой, то быстро обучаетесь искусству передвигаться бесшумно и никого не беспокоить.

Отец Аарона поднял руку, явно собираясь что-то сказать этой женщине, но Аарон схватил его ладонь и прижал к столу. Уоррен расправил плечи и опустил голову.

– Милая, мужчины того типа, с которыми мне приходится иметь дело, принадлежат к «одному проценту», как и я сам. У них больше денег, чем может понадобиться тысяче человек в течение всей жизни, и они используют эти деньги, чтобы проворачивать крупные дела. Я просто играю по их правилам.

Это поставило меня в тупик, поскольку единственный «один процент», о котором я слышала, был нелегальной группировкой байкеров на задворках Вегаса.

Я сердито подбоченилась и заявила:

– Это совершенно не объясняет того, зачем я здесь.

Уоррен прочистил горло и потер щетинистый подбородок. Похоже, ему было крайне неудобно продолжать эту беседу.

– Ты выступишь в роли папиной шлюхи, – без всяких обиняков объявил сенатор.

Ни грамма тактичности в его тоне.

Я резко вскинула голову и скрестила руки на груди.

– Прошу прощения? Я не сношаюсь с клиентами, если, разумеется, мне этого не хочется. Хочется – ключевое слово.

– Нет-нет-нет, милая. Я вовсе не хочу этого…

Судя по голосу, Уоррену было так же неловко, как и мне. Он оглянулся на Аарона за помощью – других предположений у меня не было – в прояснении ситуации. Аарон закатил глаза и встал.

– Миа, все эти мужчины ходят под ручку с красивыми женщинами. Как правило, это шлюхи, охотящиеся за деньгами. Их функции ограничиваются хорошеньким личиком, способностью выдоить как можно больше бабла и трахать своих мужчин когда и где тем заблагорассудится.

– Господи Иисусе, сынок. Тебе обязательно быть таким грубым? – сказал Уоррен, вставая и подходя ко мне.

В его глазах светилось нечто весьма близкое к стыду.

– Миа, я не собираюсь плохо с тобой обращаться, но мне надо поддерживать хорошие отношения с этими людьми, чтобы продвигать свои планы застройки и новую благотворительную программу. И всех их сопровождают очень молодые и красивые девушки. Если угодно, это отвратительная традиция, навязанная нам общественным статусом. Мне нет до нее дела, но я буду играть по каким угодно правилам, лишь бы добиться своей цели. И, чтобы сделать это, мне нужна поддержка нескольких очень влиятельных бизнесменов и политиков. В противном случае они просто растопчут мою программу, и все планы пойдут коту под хвост.

– Похоже, вы потратили немало сил, обдумывая все это.

– Да, а также денег и времени. Больше, чем готов признать, – подтвердил он.

Аарон снова покачал головой.

– Отец у нас что-то вроде современного Дон Кихота. Он строит медицинские учреждения, где будут оказывать помощь гражданам стран третьего мира. Чтобы взяться за это, с одними странами надо заключить торговые соглашения о прививках за малую часть их настоящей стоимости. В других надо установить контакт с членами правительства, а также обеспечить безопасный проезд наших представителей по территории. Потребуются одобренные правительствами законодательные акты, чтобы разрешить представителям нашей организации въезд и выезд из США, отправлять на места врачей и медицинский персонал и так далее. В общем, что-то вроде Красного Креста, «Лайонс интернэшнл» и «Врачи без границ».

– Вы хотите помочь спасать жизни людей в странах третьего мира? Но я не вижу, в чем тут проблема. Разве правительственные чиновники не должны наброситься на такую возможность, особенно учитывая, что все это будет делаться не за счет налогоплательщиков?

Уоррен взял мое лицо в ладони и заглянул глубоко в глаза. Его собственные, карие, лучились теплом и добротой.

– Кое-кто да, милая. Кое-кто. Но есть много бюрократических препон. Больше, чем ты способна себе представить.

Он опустил руки и, отступив назад, прислонился к столу.

– И чтобы обойти эти препоны, мне придется взять в команду несколько очень влиятельных парней. А еще есть другие, те, кто хочет получить от нашей семьи определенные услуги, которые мы не можем оказать.

Тут он взглянул на Аарона. Аарон вздохнул и коротко кивнул. Уоррен не мог рисковать политической карьерой сына ради своих планов. Именно в тот момент я и поняла, что Уоррен Шипли – хороший человек. Что касается его сына, то окончательный вердикт пока не был вынесен.

– Так где же в игру вступаю я? – пожав плечами, спросила я.

Вместо ответа Аарон подошел ко мне и положил руку на шею сзади. Его ладонь была теплой, а пальцы крепко, но не слишком, сжали мой затылок.

– На всяческих сборищах и вечеринках. Твоя задача – выглядеть сногсшибательно, улыбаться, цепляться за папу так, словно ты его юная любовница, и на этом все.

Тут явно не помешала бы большая красная кнопка с надписью: «Это было легко».

– А как насчет тебя? – поинтересовалась я, облизнув губы.

Он снова уставился на меня с напряженным вниманием, которое мне, скорее, нравилось. Если бы не присутствие его отца, не сомневаюсь – Аарон Шипли уже прижал бы меня к ближайшей стене и шарил бы губами по моему телу.

Сенатор издал что-то вроде горлового урчания – такого, что звук отдался даже у меня в пятках. Аарон наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на своей щеке, когда он прошептал:

– Насчет меня. Ну, я смогу приударить за юной подружкой отца при закрытых, так сказать, дверях.

Заломив бровь, он шагнул назад и залихватски мне подмигнул.

Хлопнув руками по бедрам, я громко спросила:

– Так когда же мы начинаем?

* * *

Прошло всего несколько дней, и вот я уже на одном из благотворительных вечеров мистера Шипли – оглядываюсь, словно дикая газель, угодившая в перекрестье прицела охотничьего ружья. Когда я была с Уэсом, он заякоривал меня в этом высшем обществе, создавал ощущение, будто я туда вписываюсь. Но не на сей раз. Мысленно я сделала себе щедрую инъекцию самоуверенности, четко определила цели и приготовилась к сражению. Эта комната напомнила мне пышные приемы Уэса в Малибу, только намного выше классом. Никаких блесток и страз. Нет, на мне было платье «Дольче и Габбана», сшитое специально для мистера Шипли в качестве персональной любезности. С полностью открытой спиной, от шеи и до задницы, но закрывавшее все спереди. Уоррен ничего не сказал о гардеробе, набитом дизайнерскими шмотками, и только покраснел. Я сделала фотографии платьев и отослала их Гектору, своему приятелю-гею из Чикаго. Он ответил смской, гласившей примерно следующее: «Чика, ты владеешь вселенной. Как мне получить билет на небеса?».