Возможно, мне не придется использовать рычаг.

Одним из таких алмазов, как выяснилось, был сам Алекс, работавший не только бухгалтером на «Рок Банк Лтд. (Гибралтар)», но являвшийся одной из сторон с правом подписи банковских счетов компании. А самое главное — мне удалось узнать все пароли и имена пользователей, необходимые для доступа в эту святая святых, банковские счета и отчеты.

Попробую влезть туда сегодня же, подумал я, через Интернет в офисе матери.

Другими алмазами являлись электронные письма, отправленные Джексоном Уорреном Алексу Рису, где речь шла обо мне. Первое послание он отправил ночью, после приема, устроенного Изабеллой, второе — после скачек в Ньюбери, в тот день, когда победил Сайентифик. Первое было отправлено в гневе, второе — в виде предупреждения. Удивительно, подумал я, какую небрежность проявляют люди, не обеспечивая безопасности своей почты.

В армии все послания перед отправкой шифровали, чтобы враг не смог их прочесть. В Афганистане даже не разрешалось использовать мобильные телефоны — талибы могли подслушать разговоры и получить информацию, которую затем применяли в тактике или же просто для подрыва морального духа противника.

Ни одному родителю не понравится, когда после звонка сына-солдата с мобильного телефона откуда-нибудь из провинции Гильменд вскоре поступает второй, на этот раз от говорящего по-английски члена Талибана, который сообщит им, что их сына уже сегодня утром возьмут на мушку и пусть они готовятся к его возвращению домой в цинковом гробу.

Такое случалось.

И тем не менее вроде бы вполне разумный господин Джексон Уоррен отправлял свои послания по e-mail открытым текстом, и каждый желающий мог их прочесть. Что ж, прочтем, раз такое дело.

«О чем ты, черт бы тебя побрал, думаешь, говоря открыто в присутствии Томаса Форсита? — Джексон написал это вскоре после того памятного ужина. — Его мамаша одна из тех кур, что несет нам золотые яйца. ТАК ЧТО ДЕРЖИ СВОЙ ПОГАНЫЙ ЯЗЫК ЗА ЗУБАМИ — ЯСНО ТЕБЕ?»

Прописные буквы в электронном послании служили эквивалентом крику, и я очень живо представил, как разгневанный Джексон вылетел тогда из комнаты. Он определенно кричал.

Второе послание, хоть и столь же откровенное, было выдержано в более спокойных тонах, и отправил его Джексон Алексу в пять часов вечера, как только вернулся домой после скачек в Ньюбери.

«Сегодня днем Томас Форсит сказал мне, что хочет с тобой связаться. Я предпринимаю все меры, чтобы этого не случилось. Однако, если он все же свяжется с тобой до того, как они будут приняты, предупреждаю: чтобы НЕ СМЕЛ говорить с ним или как-то сотрудничать. Это крайне важно, особенно в свете дела, которое предстоит провернуть компании в ближайшую неделю».

Что за меры собирался предпринять Джексон, чтобы оградить меня от общения с Алексом, было хорошо известно — плечи до сих пор ныли. А вот что за дело собиралась провернуть их компания? Я этого не знал. Но, возможно, вскоре выясню, получив доступ к банковским счетам компании.

* * *

— Ну, как там лошадки? — спросил я Яна, когда тот устало плюхнулся на коричневый диван и включил телевизор.

— В порядке, — вздохнув, ответил он.

— Что-то не так? — спросил я. — Ты хочешь, чтоб я съехал?

— Смотри сам, — ответил он и, демонстрируя, что ему неинтересен этот разговор, стал переключаться с канала на канал с помощью пульта дистанционного управления.

— Какие-то неприятности с матерью? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Можно сказать и так.

Я замолчал. Если б он хотел, то рассказал бы.

И он не выдержал.

— Поступая на эту работу, я думал, что буду не просто помощником тренера, а старшим конюхом. Так, по крайней мере, намекнула миссис Каури. Сказала, что помощников ей в этом деле не нужно, вот я и подумал, что ей важней, чем другим тренерам, заиметь старшего конюха.

Тут он умолк, очевидно вспомнив, что я сын миссис Каури.

— И? — спросил я.

— И ничего, — ответил он. Выключил телевизор, развернулся лицом ко мне. — Я ошибался, вот и все. Выяснилось, что у нее нет помощника лишь потому, что она никому ничего не может доверить. Она обращается со мной не лучше, чем с каким-нибудь мальчишкой на побегушках, который пришел сюда, окончив школу. Она говорит ребятам, что надо делать, говорит вместо меня, и часто нечто совсем противоположное моим указаниям. И я чувствую себя лишним, ненужным.

«Да это же история моей жизни», — подумал я.

По крайней мере, была историей до того, как я ушел в армию. И еще мне показалось, что Ян наметил себе другое место работы. Стыд и позор. Я видел, как он работал с лошадьми, понимал, насколько он хорош в своем деле, слышал, как он подбадривал молодых ребят и пресекал выходки тех, кто постарше. Он по-настоящему любил лошадей, всегда хотел, чтоб они побеждали. Потерять Яна Норланда — нет, это не пойдет на пользу конюшням Каури.

— А ты уже искал? — спросил я.

— Вроде бы есть перспектива. Открываются новые конюшни. — Тут он заметно оживился. — Миссис Каури я пока что ничего не говорил. Но когда придет время, скажу. Только, пожалуйста, и ты ей ничего пока не говори. Она придет в ярость.

Он был прав, мать придет просто в бешенство. Она требовала абсолютной лояльности от каждого, кто ее окружает, но, к сожалению, не отвечала этим людям тем же. И меняться не собиралась.

— Что за конюшни? — спросил я.

— Пошли слухи, что один из деревенских тренеров собирается открыть второй «двор», и ему будет нужен помощник. Вот я и подумал: может, напроситься?

— Какой тренер? — спросил я.

— Ивен Йорк, — ответил он. — Судя по всему, он собирается купить конюшни Грейстоун.

Значит, ему придется заделывать выбитое окно в кладовой.

* * *

Банковские счета «Рок Банк Лтд. (Гибралтар)» открыли мне много нового.

День я провел за чтением и перечитыванием всех электронных сообщений, которые выудил из компьютера Алекса Риса, а также за изучением бухгалтерских файлов компании. Довольно активную переписку вел некий господин по имени Сигурд Веллидо, главный кассир настоящего Гибралтарского банка, который обслуживал счета «Рок Банк Лтд.» и различных фондов. К сожалению, в посланиях не упоминались имена владельцев счетов, а также номера, с которых и на которые переводились деньги. Однако при этом, что выглядело довольно странно, почти в каждом сообщении упоминалось состояние здоровья тещи мистера Веллидо.

Когда наконец в два часа ночи я влез в банковскую систему матери, то обнаружил там следующее: недавно обсуждавшиеся с мистером Беллидо трансферты сильно отразились на состоянии ее счетов.

Как говорил Алекс, деньги периодически поступали на счет, очевидно — от «инвесторов» в Великобритании, а неделю спустя исчезали с этого счета. Если он прав, то оседали они на каком-то секретном счете в Швейцарии, принадлежавшем Кэрравею или Уоррену.