Алиса не выдержала, расхохоталась в голос.

Подростки (молодцы спортсмены, не теряются!) тут же приняли на нее боевую стойку, а самый смелый оторвался от игры и завопил:

– Давай, милашечка, в нашу команду!

– Спасибо, нет! – продолжая смеяться, отказалась Алиса. И крикнула аниматору: – Синьор! Вы не можете уделить мне пару минут?

– Ни в коем разе! – заорал в ответ дядечка. И под ржание школьников пояснил: – Вы что, не видите, они ведь тут все безумные! Если я отойду хотя бы на секунду, они мигом передерутся!

– Ладно, я подожду, когда вы доиграете, – кивнула Алиса.

– И ждать вам недолго: мы буквально сейчас раздерем их в клочья! – заверил ее капитан одной из команд.

– Что ты сказал, сопляк? – вскинулся парень по другую сторону сетки. И, позабыв о спорте, залепил мячиком точно в физиономию соперника – тот едва успел отпрыгнуть.

– Дети! Дети! – надрывался несчастный аниматор.

Алиса поспешно отступила в сторону – не хватало еще в горячке боя самой в лицо мячом схлопотать. Интересно, есть ли в этом «Лас-Чивасе» другие, помимо дядечки с корта, аниматоры? И где они могут находиться? В зале аэробики? На крикетной площадке?

Впрочем, прежде чем искать дальше, ей нужен тайм-аут. Одинокая сигаретка под сенью пальм. И желательно, хотя в этом «Чивасе» это маловероятно, в полной тишине.

Алиса уже и пальму себе наметила, метрах в двухстах от корта, а под ней очень подходящую лавочку, как вдруг увидела: по направлению к теннисной площадке торопливой походкой идет женщина.

Алиса (она уже в своих скитаниях по отелям поднаторела) мгновенно оценила по острому взгляду, прическе, манерам: дама из местного начальства. Управляет отелем, а то и сама хозяйка.

«М-да, милочка, ну и влипла ты с этими андалузцами, – с легким злорадством посочувствовала ей Алиса. – Корт-то твой сейчас вообще к чертовой матери разнесут!»

Хорошо, что она на безопасном расстоянии – подростки уже побросали ракетки и настоящее побоище затеяли, а бедолага-аниматор тщетно пытается их растащить, но пока только сам по мозгам получает...

Однако тетенька-начальница оказалась не из трусливых. Смело ввинтилась в самую гущу событий – случайные пинки-тычки ее будто и не волнуют. И совсем не по-женски и тем более не по-европейски принялась раздавать тумаки сама. Не калечила, конечно, но навешивала от души – драка мигом пошла на спад, воинственные клики сменились робким кваканьем: «Ой, больно! Вы не имеете права!..»

И так красиво у испанской тетеньки все получилось, что Алиса не сочла нужным сдерживаться. Вернулась к корту – и зааплодировала.

– Gracias, – улыбнулась в ее сторону смелая женщина.

А Алиса, вместо того чтобы сказать уже наметившийся комплимент, застыла столбом. Невысокая, очень худенькая, с тонкими чертами лица и мелкими зубками. С ощутимым русским акцентом в голосе... Управляющая отелем «Лас-Чивас» поразительно напоминала Валентину Поленову на фотографии, размещенной в красном углу тетушкиной квартиры, только на двадцать лет постаревшую.

* * *

«Стильная девчушка. И дорогая – тысяч пять евро на ней, не считая бриллиантов на пальцах, навешано», – мгновенно оценила Алису Вэл.

Госпожа Долински по праву гордилась, что разбирается в модных одежках. Вещицу из свежей коллекции она чуяла за километр, все приятельницы по спортклубу восхищаются и выпытывают, откуда столь чуткий нюх. Вэл им и вешает лапшу. Например, про страстный роман с Джоном Гальяно, или что ее сестра двоюродная на модельный дом Нины Ричи работает... Не рассказывать же правду: что никаких сестер, как и любовников, у нее нет, а страсть к дорогой и красивой одежде – что-то вроде компенсации. За скучные, сплошь примитивно-джинсовые отрочество и юность. И за то, что в молодости традиционные женские забавы ее не затронули даже краешком...

– Я могу вам чем-то помочь? – обратилась Вэл к дорого одетой гостье. – Вы ведь, кажется, не из нашего отеля, кого-нибудь ищете, подсказать?

Но девушка в модных шмотках по-прежнему пялилась на нее, будто аршин проглотила. И вид имела самый безумный, глаза блестят, на лбу выступила испарина – неужели дьявол наркоманку послал?! И у нее именно здесь, в парке «Лас-Чиваса», «ломка» начинается?!

Вот, блин, мало других проблем. Но эту подозрительную особу с территории отеля в любом случае надо гнать. Пока юные андалузцы окончательно слюнями не изошли – просто глаз с незнакомки не сводят. Еще бы – так вырядиться. Юбка для приличной женщины явно коротковата, а каблуки вообще вне всякой критики: больше десяти сантиметров, это белым-то днем! И косметики на лице немало. Может быть, она русская? Самый их стиль...

Вэл против воли вздрогнула. И, сбавив тон с дружелюбного на официально-сухой, повторила:

– Так я могу вам помочь?

Гостья растерянно покачала головой.

Резко обернулась. И, слегка прихрамывая на своих неслабеньких каблуках, двинулась прочь.

А госпожа Вэл Долински озадаченно смотрела ей вслед.

Ее не покидало ощущение – пусть параноидальное, пусть из области полного бреда. Но отчего-то показалось: эта странная девица в дорогих шмотках приходила по ее душу...

* * *

«Кто она? Кто она, эта красотка?..» – в тысячный, наверно, раз мучила себя Валя. И в тысяча первый сама же себе отвечала: «Да какая, в общем-то, разница? Нюхом чую: хоть эта баба и ничего не сказала – она все равно себя выдала. Уж больно лицо у нее стало смятенным, уж больно глазки забегали... Эта девчонка – оттуда. Из моего прошлого. Того самого, очень давнего. Которое, казалось, забыто и перечеркнуто».

А своему нюху госпожа Долински доверяла. Еще с тех, прошлых и опасных времен, когда она была русской девочкой. Выпускницей Академии имени Плеханова Валентиной Поленовой.

Вэл-Валя дрожащей рукой капала в свой бокал любимую серебряную текилу. Растерянно, будто впервые в нем оказалась, оглядывала стены своего кабинета.

Диплом о получении степени бакалавра в университете Барселоны.

Еще один, теперь – за постдипломную программу Hotel administration английского колледжа по туризму...

А вот на другой стене любовно подобранные награды: «Лучший отель в своем классе», «Самый успешный hospitality manager провинции Андалузия»...

Всего этого госпожа Вэл добивалась сама, своими руками, своей головой. Как говорят коллеги, «хрупкая, но цепкая». Как жалуются подчиненные, «вредная и нудная».

И Валя Поленова, та испуганная и несуразная девочка из России, не имеет к госпоже Долински ни малейшего отношения. Она умерла – вместе со своим пристрастием к джинсам, автомобилям и хулиганистым мальчишкам...

Но тем не менее воспоминания уже нахлынули – так, что не остановить. Вэл-Вале даже холодно стало, когда она снова вспомнила тот день. Ледяное и промозглое утро пятницы двадцать третьего декабря. Такого далекого девяносто четвертого года. Когда все закончилось. И они, трое, вышли из поезда на вокзале города Хельсинки.