— Что вы позволяете себе, Андрей Владимирович? Вы пьяны? — Лера уже двумя руками пыталась оттолкнуть наваливающегося на нее Петрина.

— Скоро я буду твоим начальником. Знаешь, где будет твой Вознесенский? На сто пятом километре… Очень далеко, отсюда не видно. А ты мне достанешься по наследству, как ближайшему родственнику.

— Немедленно прекратите! Я сейчас вызову охрану!

— Что ж, хорошо! — притворно сдался Петрин и поднял вверх руки. — Ты все решила сама. Только не говори, что я тебя не предупреждал, когда тебе будет очень больно, цыпочка! — И Петрин, покачиваясь, вышел из приемной.

Лера лихорадочно собрала вещи, кое-как закрыла дверь и побежала вниз по лестнице. В это мгновение она поняла совершенно ясно, что дни ее в «Фининвесте» сочтены.

Из дневника Леры

Пишу все реже, оттого что не хватает слов. Иногда настолько извожу себя, думая обо всем, что после наступают изнеможение и апатия. Иногда, наоборот, гоню от себя всякие мысли, нагружаю себя делами. И то и другое помогает плохо. У меня снова появилось ощущение, что я не могу ничего изменить. То есть вообще ничего. Как будто есть выбор, который заранее сделан (мной ли? за меня?), а события просто несутся по известному только им руслу. Можно грести против течения или в сторону. Но далеко ли уплывешь? Или я просто оправдываю таким образом собственную слабость? Я не знаю. Вопросов пока больше, чем ответов. Когда я призываю на помощь остатки разума, все встает на свои места. Я понимаю, что надо еще немного поработать в «Фининвесте», снять квартиру, подыскать другую работу и уйти нормально, без скандалов. Но иногда мне кажется, что у меня так уже не получится. Слишком много всего произошло.

Я бы предпочла, наверное, чтобы мы просто не встречались больше никогда. Ведь это выход, не правда ли? А годы успокаивают память, время лечит… Все уходит как сон. Хотя перед глазами Ню с ее Галой! То, чего я никак не могу понять… Но это исключительный случай.

Вознесенский вышел на работу только через две недели. После болезни лицо его посерело, глаза потухли, на щеках снова пробилась прежняя щетинка, только уже седая. Он производил впечатление человека, который перенес очень серьезную болезнь или смертельно устал от всего на свете.

— Здравствуйте, Станислав Георгиевич! — радостно вскочила из-за стола Леночка.

Лера не осмелилась поднять глаз, только кивнула быстро. Сердце ее колотилось так, как будто в груди заработала вдруг огромная наковальня. Она чувствовала, как в пространстве перед нею аккумулируется непонятная энергия, готовая взорваться вулканом от малейшего движения. Лера замерла.

Проходя мимо, Вознесенский незаметно потрепал ее по плечу. Секундный контакт, а она уже снова вся вскинулась ему в ответ. И все вопросы, которые она мучительно задавала себе в течение последних недель, сами собой растворились, разлетелись, как брызги.

На самом деле ничего не изменилось, и Лера осознала это всей своей истерзанной душой. Гораздо легче было бы не почувствовать ничего или почувствовать ненависть, отторжение, неприятие, но на нее волной нахлынула предательская нежность, и она украдкой взглянула на него. Вознесенскому хватило и доли секунды, чтобы встретиться с ней взглядом. Мгновение, но в нем произошла катастрофа миров, взрыв и рождение новой звезды. Станислав закрыл за собой дверь кабинета. Лера улыбнулась и вернулась к своим делам. Несмотря на полный душевный разброд, в ее сумеречной душе неожиданно ярко просиял солнечный лучик.

На работе Вознесенского ожидали не очень приятные сюрпризы. Выяснилось, что, из-за того что он не смог прилететь в Лондон на решающие переговоры, контракт с англичанами оказался временно заморожен. По крайней мере, именно так объяснил ситуацию Петрин.

Станиславу показалось, что его заместитель возбужден более чем обычно.

— Замотался! — махнул рукой Андрей. — Не обращай внимания. Тяжеловато все же одному на себе все это хозяйство волочь!

Были и другие, слегка насторожившие Вознесенского, моменты. Например, он не смог получить бумаги с финансовой отчетностью за последние два месяца. Но Петрин успокоил его, что они просто хранятся в данный момент не в офисе, а в другом месте, для большей надежности.

— Ты знаешь, такие дела происходят в стране нехорошие. Нельзя быть полностью уверенным, что и к нам завтра не придут. Не устроят «маски-шоу». Врагов-то хватает. А гайки закручиваются… — пояснил Андрей.

Это было вполне логичное объяснение. За последние пару месяцев несколько знакомых бизнесменов аккуратно свернули все дела в России и подались за рубеж. Там было спокойнее…

За время отсутствия Вознесенского подали заявления на увольнение несколько ключевых сотрудников, включая главного бухгалтера и заместителя руководителя юридического департамента, который работал в компании едва ли не со дня основания. Кроме того, Андрей сообщил Станиславу, что во время его болезни трагически погиб один из главных специалистов финансового департамента, Григорий Орлов, с которым Стаса также связывали долгие годы совместной работы. Для Вознесенского это был серьезный удар. Он вскочил с кресла и закричал на заместителя:

— Почему немедленно не сообщили об этом? Я должен был быть на его похоронах!

Орлов был одним из лучших сотрудников, с которым у Станислава всегда был хороший рабочий контакт. Но Петрин равнодушно пожал плечами и холодно посмотрел Вознесенскому прямо в глаза:

— Какие похороны, о чем ты? У тебя был сердечный приступ, и врачи строго-настрого предупредили, что тебя нельзя волновать, а то — кранты. Я лично не хотел бы, чтобы ты так просто умер.

Андрей вальяжно прошелся по кабинету и сел напротив Стаса, закинув ногу на ногу.

— Не волнуйся, похороны прошли по высшему разряду. Я все организовал как надо. Семье тоже помогли, соболезнование должным образом выразили.

— Ладно, — Вознесенский почувствовал, как спазм боли сжимает виски, — уйди, мне еще надо сделать несколько звонков. Остальное потом обсудим.

— О’кей! — Петрин легко поднялся из кресла и улыбнулся Стасу: — Кстати, пока тебя не было, я ряд встреч провел в твоем кабинете. Удобный, надо сказать, у тебя кабинетик!

Он повернулся на каблуках, еще раз ухмыльнулся и вышел. Вознесенский долго сидел, тупо уставившись перед собой. Он почувствовал, что что-то изменилось в офисе за время его отсутствия. Только что? И Андрей впервые за три года позволяет себе несколько большее, чем допускает субординация…

Поразмышляв об этом некоторое время в одиночестве, Станислав отправился к финансистам, чтобы узнать подробности смерти Орлова. Финансовый отдел встретил президента холдинга гробовым молчанием. Только несколько человек, включая нового руководителя отдела, нервно засуетились вокруг. Станислав обвел взглядом сотрудников. Он был неприятно поражен тем, что не знает больше половины из них. Это были те люди, которые незаметно пришли в компанию в последние три года работы с подачи Петрина или Гвоздюка. Нехорошее предчувствие снова закралось Станиславу в душу.