— Что? — На Вознесенского навалилась такая апатия, что ему на самом деле было уже все равно, что делать. Голова болела все сильнее.

— Сегодня же публично выставить с работы эту стерву и никогда с ней больше не встречаться! — Свенцицкая наклонилась к самому лицу Станислава, дыша на него табачным дымом. Он вяло отстранился:

— Хорошо!

— И впредь будьте осторожнее, Станислав Георгиевич. Я же вас сразу предупреждал — не понравилась она мне. Все только через строгую проверку! Какая у вас прекрасная жена, позавидуешь просто!

Свенцицкая обворожительно улыбнулась Гвоздюку и благодарно тронула его под столом кончиком лаковой туфли.

— Да… — Вознесенский махнул рукой и залпом осушил рюмку ликера, — спасибо вам за информацию. Это на самом деле очень важно. А теперь уходите. Мне надо побыть одному.

— Спасибо за духи, милый! — кокетливо повернулась уже на пороге Свенцицкая. — Ведь ты же знаешь, что я терпеть не могу «Шанель»! Подарю Леночке с твоего позволения. Адье, мон шер!

…Внутренний голос вновь подсказывал немного оправившейся от очередного удара Лере, что не надо ходить на работу. Она плохо себя чувствовала, к тому же после разговора с Вознесенским не оставалось сомнений, что она немедленно напишет заявление об уходе по собственному желанию. Она хотела попросить его только об одном: чтобы она доработала до конца месяца, получила зарплату, чтобы снять квартиру и уехать из общежития. Уже прошли все сроки, в общежитие селились первокурсники. Но опять что-то заставило Леру собраться и отправиться на работу. В метро она успокоилась и продумала разговор с Вознесенским в деталях.

В офисе все ее планы рухнули в один момент. В приемной толпились Гвоздюк, Петрин и Свенцицкая, что-то весело обсуждая. Леночка подавала им чай и тоже смеялась. При виде Леры повисла напряженная тишина. Девушка хотела протиснуться к своему рабочему месту, но путь ей преградил Петрин.

— Ох я тебя предупреждал! Помнишь? — оскалился он. — Судный день настал.

Свенцицкая от нетерпения захлопала в ладоши.

— Представление начинается! Все участники в сборе! — И закричала громко: —Эй, Вознесенский! Пришла твоя Мата Хари.

Через две минуты из-за двери показался бледный Станислав. Похоже, он уже успел выпить лишнего: на ногах стоял неуверенно, лицо пошло багровыми пятнами. Он обвел безумным взглядом всех присутствующих и произнес негромко:

— Николаева, вы уволены!

Лера посмотрела на него с таким отчаянием, что на мгновение он усомнился в том, что все делает правильно. Но, взглянув на собравшихся сотрудников и Свенцицкую, повторил уже громко и уверенно: — Вы уволены, Николаева! Немедленно уходите.

— Станислав, за что? — Лера рванулась было к Вознесенскому, но путь ей снова преградил Петрин:

— Ты сама знаешь. Ты с самого начала знала и разыграла все это. Убирайся немедленно!

Снова слезы покатились по лицу, когда она наконец прошла к своему месту и села. Вознесенский ушел в кабинет, остальные шушукались в углу.

— И не забудь казенный телефончик сдать, — язвительно напомнил Гвоздюк.

Лера швырнула на стол мобильный. Ей захотелось как можно скорее убраться из этого гнилого места. Она быстро собрала все вещи, благо их было немного, и, как слепая, вся в слезах, направилась к двери.

— До свидания, Лерочка! — рассмеялась сзади секретарша. — Впредь будь осторожнее.

— Надеюсь, больше не увидимся! Никогда, — бросила вслед Свенцицкая.

Выйдя из приемной, Лера направилась в туалет, где от души выплакалась. Она хотела решения — и вот оно пришло само собой. Осталось понять, что делать дальше… Но сил думать об этом сейчас не было. Успокоившись немного, она нашла в себе силы выйти из офиса, по дороге ударившись ногой обо что-то железное. Теперь она еще и прихрамывала. На улице начинался дождь.

Внезапно сзади ей кто-то посигналил. Лера пригляделась и увидела знакомого ей водителя Вознесенского Диму. Он был не в привычном черном «мерседесе», а на обычной «Волге».

— Садись, Лера, подвезу, — невесело сказал он, глядя на расстроенную девушку, — что еще у тебя случилось?

— Меня только что уволили, — Из глаз снова ручьями полились слезы.

— Тебя уволили? — Водитель обалдело посмотрел на Леру. Он был свидетелем развития ее романа с Вознесенским и с самого начала тайно и безнадежно симпатизировал Лере. — За что?

— Не знаю!

— И меня тоже уволили, — бодро сообщил водитель, — сегодня днем. Причем сразу рассчитали, и на мое место пришел уже кто-то другой. Я вот сейчас подъезжал, забирал трудовую… Да не плачь ты, все пройдет! Уж ты-то найдешь себе место с твоими талантами! Везу тебя в общежитие?

— Да… А тебя почему уволили? — спросила Лера сквозь слезы.

— Понятия не имею. Честно говоря, есть у меня подозрения… — Дима помялся. — В общем, подъезжал ко мне Гвоздюк несколько раз: мол, будем тебе больше платить, если ты нам будешь услуги оказывать. Я спросил, какие услуги? А он показал, что в машине вмонтирован микрофон, и хотел, чтобы я со Станиславом Георгиевичем определенные темы обсуждал… И маршруты его фиксировал, и людей, с кем он встречается. Шпионил, словом. Я толком так и не понял, для чего все это. Но такие дела не для меня. Я сразу отказался. Наверно, потому и уволили…

— Не нравится мне этот Гвоздюк, и Петрин не нравится… — задумчиво произнесла Лера, — как будто они замышляют что-то… Не пойму только что. В офисе такая обстановка гнусная. Все ходят напряженные такие…

— А что ты дальше делать будешь?

— Пока не знаю. Завтра же наймусь на работу куда-нибудь. Мне же из общежития переселяться надо. И так уже задержалась.

— Если нужна будет помощь — скажи. Переехать или еще как помочь… Если просто грустно будет. Я же знаю, что такое одиночество, расстался вот недавно со своей девушкой. Иногда просто доброе слово нужно… Звони — всегда помогу чем могу.

— Димка, спасибо. Ты сам держись. И работу обязательно найди хорошую!

— Учиться пойду, надоело шоферить. На экономический, заочно. Хотя работать пока все равно придется…

— Ну ты молодчина! Удачи тебе!

— Пока!

Димка еще долго смотрел, как Лера медленно идет под дождем в сторону общежития, и сердце его сжималось от осознания несправедливости жизни.

На следующий день с раннего утра Лера позвонила Анне в банк. Ей обязательно надо было с кем-то поговорить.

— Привет! — сказала она тихо. — Меня вчера с работы уволили.

— Да ты что! — ахнула Анна. — И как он это мотивировал?

— Никак.

— Скотина!

— Подозреваю, что это его кикимора и Гвоздюк с Петриным все заварили, помнишь, я рассказывала, что они что-то там затевают. На Стасе лица не было.