– Гвен сама навлекла на себя смерть: она шантажировала людей. Но, как и большинство шантажистов, она была… не скажу невинной, но наивной. Она связалась не с тем человеком. И думаю, она оправдывала свои действия тем, для чего ей нужны деньги: на оплату замены шейки бедра ее мужа. Если б ему решили сделать операцию за счет государственного здравоохранения, то, возможно, бедняге пришлось бы ждать года три, а к этому времени, опасалась она, он мог стать полным инвалидом. Три или четыре тысячи фунтов оплатили бы замену в частной клинике и пребывание в стационаре. К моменту своей смерти Гвен скопила около тысячи шестисот фунтов. – Вексфорд обвел взглядом Олсона и водителя. – Пойдем в торговый центр.

Все последовали за ним.

– «Приятно расположен этот замок»[14], – сухо процитировал Вексфорд. Если не очень присматриваться к деталям, торговый центр и вправду был похож на средневековую крепость, облик которой дополняли тележки, скопившиеся у входа на автостоянку и через дорогу и похожие на осадные орудия, брошенные воинами. – Я уже обсуждал это с тобой, Майкл. Мы знаем, что Лесли Арбел приносила тете копии писем, полученных отделом добрых советов «Ким», того журнала, где она работала, нарушая обязательство, которое подписывала при поступлении на работу, не разглашать и не обсуждать содержание этих писем. Несмотря на это, она все же сняла копии с некоторых образчиков и показала их Гвен Робсон. А Гвен, будучи похотливой женщиной, интересовалась тем, что ей показывали, в общем плане, но гораздо больше ее интересовали письма тех людей, которые жили в этом районе.

Шагая по крытому переходу, который должен был вывести их к дверям посредине центральной галереи, Вексфорд продолжал:

– Не знаю, что навело ее на мысль о шантаже, но идея была очевидная и умная. Правда, Гвен могла также собирать порочащие сведения о своих клиентах во время работы, но вряд ли она сумела бы достать уличающие их документы. Она пробовала другие способы скопить денег, но эти источники либо переставали существовать – например, старики, которые платили ей за особые услуги, умерли, – или она терпела неудачи, как в случае с Эриком Своллоу, которого она не смогла заставить составить завещание в ее пользу. Оставался шантаж, шантаж женщин, которые осмелились доверить свои тайны более или менее анонимному оракулу, «доброй тетушке» из журнала. Особенно ее заинтересовали два письма, оба благодаря их сенсационному содержанию и адресам женщин, которые их написали. Одно было от миссис Маргарет Кэррол из охотничьего домика «Ясеневой фермы», по Ясеневой аллее, Форбидин, а второе… ну, мы на полдороге между «Теско» и магазином «Британские товары для дома». Давайте зайдем в кафе, выпьем кофе или полезного веганского сока в магазине «Деметра».

Все согласились выпить кофе, кроме Олсона, который предпочел бы овощной сок. Но он благородно уступил остальным, лишь выбрал кофе без кофеина.

– Я думаю, – продолжал Вексфорд, – что усилия на ниве шантажа Гвен Робсон были в какой-то мере успешными, то есть ее две жертвы платили ей за молчание несколько недель или месяцев. Несомненно, потому, что бедняжки не могли собрать сразу большую сумму. Давайте вернемся в интересующий нас день, девятнадцатое ноября, четверг, четыре тридцать дня, в то время, когда здесь находилось больше всего жителей Кингсмаркхэма. Миссис Робсон приехала в четыре часа сорок минут, поставила свою машину на втором уровне и, вероятнее всего, вошла так же, как вошли мы, по крытому переходу через центральный вход. Мы знаем, что́ она купила, но не в каком порядке она делала покупки, и у нас нет способа узнать, сколько времени она глазела на витрины. Однако мы можем высказать обоснованное предположение, что она начала с «Британских товаров для дома», где купила лампочки, а потом зашла в «Бутс» за зубной пастой и тальком. Допустим, это приближает нас к пяти часам. Хелен Брук в это время находилась в соседнем магазине «Деметра», покупала капсулы с календулой. Она видит миссис Робсон в окно и сразу же узнает в ней ту кумушку-домработницу, которая критиковала ее образ жизни и говорила, что у нее никогда не будет детей – можно предположить, она опасалась, что они будут незаконнорожденными. Беременная Хелен намерена показаться Гвен в качестве веского доказательства, что она действительно собирается родить ребенка, но не успевает это сделать, так как у нее начинаются роды – или первые схватки. Тем не менее она успевает заметить, что миссис Робсон беседует с очень хорошо одетой девушкой. Кого из тех, кто нам известен, можно так описать? Лесли Арбел. Племянницу Робсонов Лесли Арбел, которая, как мы знаем, приезжала в тот день в Кингсмаркхэм.

Принесли кофе, и с ним ломтик торта «Черный лес» для Бёрдена. Должно быть, он ел ради утешения. Не в первый раз Вексфорд удивился явно ложному утверждению специалистов по здоровому питанию: если отказаться от сладостей, вас скоро перестанет к ним тянуть. Он отвел взгляд от шоколадного торта, сливок и вишенок и посмотрел в сторону вестибюля, где в преддверии Рождества зажглись под водой разноцветные огоньки, окрасившие струи фонтана в красный, синий и розовый цвета.

– В распоряжении убийцы, по нашим предположениям, – продолжил старший инспектор, – были круговые вязальные спицы большого размера, то есть с толстыми наконечниками на концах проволоки. Но, допустим, они были у самой миссис Робсон, а убийца взял их у нее? Это возможно, если она по наивности показала их убийце. Она могла зайти в магазин для рукоделия непосредственно перед своей встречей с хорошо одетой девушкой. Зачем Лесли Арбел зашла туда, если знала, что все равно увидится с тетей на следующий день? Она хотела вернуть копии тех писем, так как начала жалеть, что оставила их у Гвен Робсон. Лесли – самовлюбленная девушка, поглощенная только самой собой, интересующаяся только своей внешностью и впечатлением, которое она производит на других. Вы должны сказать мне, это точное описание, Серж?

– Довольно точное, – ответил Олсон. – Нарциссизм – крайняя степень любви к самому себе. Образ души не проецируется, и развивается относительно неадаптированное состояние. Нарцисс зависает на ранней фазе психосексуального развития, где сексуальный объект – это он сам. Эта девушка, у нее есть друзья? Любовники?

– Мы ничего о них не знаем, – сказал старший инспектор. – По-видимому, тетя была единственным человеком, которого Лесли действительно любила. Как вы это объясняете, если другие таким людям безразличны?

– Может быть, тетя просто была зеркалом, – предположил Серж. – Я хочу сказать – вы ведь говорите о Гвен Робсон, не так ли? – если Гвен была намного старше ее и не отличалась красотой, но искренне восхищалась Лесли и льстила ей, выставляла ее в выгодном свете, то это был единственный вид «подруги», которую Лесли могла терпеть. Она должна была отражать самый выгодный для Лесли образ самой Лесли. У многих девушек такие отношения с их матерями, и мы называем эти отношения хорошими!

– Я думаю, – сказал Вексфорд, – так и было. Думаю, она также любила и ценила свою работу и очень боялась ее потерять. И дело не только в том, что работу сложно найти – она боялась, что если потеряет работу в «Ким» именно по этой причине, по причине нарушения оказанного доверия, то попадет в черный список издателей журналов, и, насколько я знаю, она была права. Она хотела вернуть эти копии писем и хотела быть уверена, что их не скопировали еще раз.