– Не понял.

Странно, мне кажется, что я обрисовала ситуацию во всех подробностях.

– А зачем тебе нужно было в Германию?

– К моей подруге Женьке.

– Не понял. Ты хотела эмигрировать к подруге?

– Ну да. К Женьке. Что-то она уже давно не звонила, чуть ли не со вчерашнего дня. Скоро она позвонит, и я вас познакомлю.

На этих моих словах Женька и позвонила.

– Дай-ка мне его, – велела она. – Поговорю с ним как мать.

Андрей держал трубку у уха и молчал. Не произнёс ни одного слова, зато издал много разнообразных звуков, рычал и кхекал, так что я не знаю, почему Женька сказала: «Разговорчивый он у тебя… А так очень хороший человек».

Я тоже спросила Андрея, почему он развёлся. Он пожал плечами – по совсем не интересной причине, не то, что у меня. Просто два года назад он вынул из почтового ящика открытку от какой-то неизвестной ему турфирмы, и вот что там было написано:

«Дорогие Тамара Алексеевна и Константин Владимирович!

Поздравляем вас с Новым годом! Спасибо вам за то, что вы уже несколько раз воспользовались нашими услугами для ваших прекрасных путешествий! Мы всегда счастливы организовать для вас прекрасный отдых…» и так далее.

Тамарой Алексеевной звали его жену, а с Константином Владимировичем Андрей не был знаком.

– Вот мы и… э-э… развелись. Хм.

– А где сейчас твоя жена?

– В Минске.

Минск далеко…

– С Константином Владимировичем?

– Да.

Константин Владимирович тоже далеко… Обидно, что я не могу на него посмотреть – не представляю, как можно быть ещё лучше, чем Андрей, но некоторым женщинам всегда везёт больше, чем всем остальным.

Всё-таки одна знакомая мне известная писательница детективов очень хорошо знает жизнь – ходят, ходят по улицам и рыболовным магазинам настоящие мужчины для Золушки-меня – неженатые, никогда не знавшие любви олигархи!!! (Андрей, конечно, не олигарх, и я не знаю, успел ли он узнать со мной настоящую любовь, но все же, все же, все же…)

Мне ели дома гороховый суп из пакетика. (Суп сварила Мура с целью подлизаться насчёт реферата по биологии, обычно мы суп не едим.)

25 апреля, среда

…Сегодня ко мне в гости кое-кто придёт, потому что эти кое-кто совершенно истосковались по Андрею и хотят с ним наконец познакомиться. Эти кое-кто – Алёна и Ольга, и, может быть, заглянет Ирка-хомяк.

Из университета позвонила Алёне и спросила, чем она собирается сегодня кормить Никиту на ужин.

– Фаршированные перцы, он их обожает! – довольно-таки хвастливо сказала Алёна, и мне очень не понравилась пренебрежительная нотка в её голосе – мол, что с тобой говорить! – А тебе я вот что советую – купи замороженные котлеты по-киевски и попытайся их облагородить.

Что означает «облагородить замороженные котлеты»?

– Засунь в котлету кусочек масла, укрась петрушкой и соври, что сделала их сама.

«Ах так! – решила я. – Вот и сделаю, сделаю фаршированные перцы!»

По дороге домой купила на рынке перцы. Дома вспомнила, что ещё нужен фарш, но смелым всегда везёт, и я отыскала в дальнем углу морозилки пакет слипшегося фарша – наверное, Ирина Андреевна хотела сделать котлеты и забыла.

Пусть Алёна не задаётся, думала я, запихивая фарш с рисом в толстенькие перцы. Для человека с интеллектом нет ничего трудного в том, чтобы положить в перцы сначала фарш, потом рис. Вопрос только в том, чтобы тушить перцы на медленном огне, тогда как хочется сделать большой огонь и разделаться с ними поскорее.

Получилось потрясающее блюдо, не хуже Алёниного, – зелёные и красные перцы плавают в собственном жёлтом соку, красиво.

Пока перцы тушились, я думала, почему мне так хочется накормить Андрея, в которого я не влюблена. (Он очень приятный человек, высокий и красивый, к тому же помогает Муре по физике, к тому же МНЕ БЫЛО с ним очень хорошо.) И почему мне никогда не хотелось накормить фаршированными перцами Романа, в которого я, наоборот, была влюблена (ужасная драма моей жизни)? Тем более Роман работает на телевидении, а у Андрея такая неинтересная работа – что-то связанное с электричеством.

Мурка очень красиво накрыла на стол и даже сходила к Ирке за чайными ложками. Наши ложечки почему-то катастрофически исчезают из дома. Мама считает, что мы их выбрасываем на помойку вместе с упаковками йогуртов, а я, со своей стороны, давно уже собираюсь ввести проверку гостей на выходе: наверняка по рассеянности кладут их в карманы и уносят с собой.

Мура выставила на стол все наши хрустальные вазочки и, задумчиво покружив вокруг, водрузила на середину азалию в маленьком горшочке.

– Что это ты так стараешься, как будто сегодня Новый год или День пограничника? – поинтересовалась я.

– Пусть думает, что мы всегда так ужинаем.

Андрей пришел с большими пакетом (в пакете камамбер трёх сортов, колбаса, конфеты, сок, баночка грибов и коньяк) и со своим чемоданчиком с инструментами. Он обожает этот чемоданчик и всюду с ним ходит.

Вот и сейчас – зачем-то разложил инструменты и любуется… Я позвала его к столу (лучше, если бы мы начали ужинать до прихода Алёны с Ольгой, тогда бы визит девочек прошёл незамеченным).

Перцы уже совсем остыли, а Андрей со своим чемоданчиком вовсю разошёлся – прибил плинтус и теперь вешал полку в ванной. Учинил страшный беспорядок, раскидал все наши шампуни и кремы, нашумел дрелью и насорил стружками.

– Подай молоток! – кричал он очень важным голосом. – Принеси рулетку! Подержи полку!

Типичный дядюшка Поджер, наслаждается суетой вокруг своей персоны с молотком! И это уже не в первый раз: набезобразничает по хозяйству и удовлетворённо, с усталым видом хорошо поработавшего человека, пьёт чай и требует, чтобы мы признали, как все это важно. Важно? Потом убирай за ним.

…Людям необходимо время, чтобы привыкнуть друг к другу, и я думаю, что эта его страсть к ведению моего домашнего хозяйства со временем обязательно перестанет меня раздражать и покажется просто милой причудой.

Как только мы наконец сели за стол, раздался звонок. Я выбежала из кухни, захватив с собой тарелку с колбасой.

– Зачем ты уносишь колбасу от нас с Мурой? – удивился Андрей.

– Привычка у меня такая… Ворует… – удручённо призналась я.

– Кто, Мура?!

– Лев Евгеньич у нас ворует! – крикнула я, уносясь с колбасой в прихожую.

Ну что здесь такого – ворует собака, так ему тоже жить надо! У нас с ним такая игра – он ворует, мы кричим, он огорчается и опять ворует. Савва Игнатьич ему помогает – заберётся на стол и скидывает пищу, потом делят. Зато Гантенбайн ведёт себя прилично… Приёмыши всегда хотят доказать, что они достойней родных детей, вот он и старается. Дурак, не знает – раз мы уже приняли его в семью, так он может спокойно воровать.