много врагов. На них напали сильные, дерзкие и скорее всего очень мстительные люди.

— Волгины?

— Да ты че?! У них кишка тонка на Старьёвщика рыпаться, уже несколько лет ничего с ним сделать не могут. Эхэ-хэ, не могли, — уточнил Серго.

— У них же своя полиция, спецотряды… Ну нахрен! Этого разве мало?

— Вот поэтому я — правая рука Михаэля, а ты осёл драный, — ответил Серго и заржал.

— Э-э, ну хоть объясни!

— Напавшие на Старьёвщики дохрена смелые. Он же основной поставщик подопытных для лаборатории, а её финансируют Скаевы. Вот сам и думай, кому хватило наглости.

— Ого, а ты прям детектив, босс, — сказал другой наёмник.

— Мозги развивать надо. Ну, продолжаем. Нужно всё обыскать, и можем ценное себе забрать, только внимательно всё запоминайте… Михаэль задолбает с нас отчёты требовать.

Наёмники планомерно обыскивали все комнаты каждого этажа. Полезные вещи они забирали себе. Кто находил оружие, кто находил деньги или украшения.

Поднялись они и на этаж, где бандиты производили наркотики из оранжевых самоцветов. Осмотрели всю лабораторию и нашли огромный миксер, куда были вывалены все химические вещества и само запрещённое.

— Кто-то явно не любит наркоту, — буркнул Серго, — только притронетесь к ней, Михаэль вас сразу пинками прогонит.

— Нет, мы только выпивку любим.

Наёмники продолжали исследовать этажи и набивать ценными вещами карманы. Вдруг к Серго спустился один из его людей и сказал:

— Там, наверху, пацан какой-то.

— Живой? — Серго нахмурился. — Как?!

— Пойдём, спросим.

Наёмники поднялись на пятый этаж и увидели то, что осталось от Старьёвщика. Ничего удивительного в том, что мутанты его не сгрызли, они просто ненавидели подниматься на этажи.

— И где?

— В той комнате, — ответил боец.

Трое наёмников и Серго вошли в комнату.

— Пацан, эй.

Он сидел на полу спиной к наёмникам. Одна его биомеханическая нога была сломана. Стальными руками он сжимал отвёртку и сварочный аппарат. Можно сказать, пытался сам себя отремонтировать.

— Ты как выжил-то? — спросил Серго.

В ответ пацан ничего не сказал. Он лишь накинул на глаза маску сварщика и продолжил накладывать не очень качественный шов, который соединял две части протеза.

— Так и будешь молчать?

— Че вам надо?

— Кто всё это устроил?

— Да пацан один.

— Шутишь? Ты правда думаешь, что мы поверим, будто бы всех этих бандюг и Старьёвщика убил пацан?

Наёмники дружно заржали.

— Ну, не верь. Только не обосрись, когда он придёт и за тобой.

— Как вмажу щас прикладом! — Серго разозлился. — Берите его, Михаэль сказал, что профессору нужны любые подопытные.

Пацан снял маску сварщика и бросил инструменты:

— А он сможет сделать меня бестом? — безумная злая улыбка на его лице заставила некоторых наёмников напрячься.

— Скоро узнаешь, — ответил Серго, — где наш здоровяк? Потащишь на спине этого сопляка.

Спустя два часа Наёмники вернулись в лабораторию вместе с Черепом.

Норман Менгер вошёл в операционную.

— Как самочувствие?

— Ты спрашиваешь как? У меня нет рук. Нет ног. Нет нахрен никакого смысла жизни, кроме как убить Старьёвщика и того пацана.

— Старьёвщик уже мёртв, — усмехнулся Норман, хотя понимал, что теперь придётся найти новых бандитов, которые смогут поставлять подопытных.

— И жаль, что его убил не я.

— Как твоё имя?

— Раньше все звали меня Череп. Но теперь татуировка черепа гниёт где-то в логове вместе с моей рукой, если её не сожрали мутанты.

— Можешь не отвечать, — Норман взял свой излюбленный блокнот в кожаном переплёте и сделал в нём какую-то запись.

— Герман… Меня зовут Герман. Череп — это позорное прозвище дал мне жирный урод, как же хорошо, что он уже сдох и гниёт.

— Какой интересный случай, — шепнул Норман, — у тебя просто феноменальные анализы крови и костного мозга… Как занимательно… Так ты сказал наёмникам, что хочешь стать бестом?

— Хочу.

— Для чего?

— Чтобы отомстить! Всего-то убить одного долбаного пацана, — при одном только воспоминании об Азуре у Германа сжимались желваки и стальные кулаки.

— Нет, бестом ты не станешь.

— Как это нет?! — Герман попытался вырваться, но стальные оковы легко удержали его не самые мощные биомеханические протезы.

— А очень просто, — профессор улыбнулся и выждал паузу, — ты станешь мутантом.

— Нет! Не-е-ет! — завопил Герман и стал дёргаться ещё активнее. — Я тогда не отомщу!

— Разумным мутантом. Ты согласен?

— Разумным? А как это?

— Хотел бы я знать… — ответил Норман. — У тебя будет невероятная сила, особенно рядом с Норой, и ты сможешь мыслить так же, как и раньше… Но есть и побочные действия.

— Какие ещё побочки?

— Красавчиком тебе уже не стать.

— Плевать! У меня и так тело урода, я согласен! Точно получится?

— Шанс на успех примерно шестьдесят два процента.

— Мало, — фыркнул Герман.

— Нет, парень! — Норман позволил себе злобный смешок. — Это феноменальный процент! Раньше я и тридцати добиться не мог.

— Я всё равно согласен.

«Наивный, правда думает, что от его согласия что-то зависит», — подумал Норман и сказал:

— Нужно пройти подготовку. Тебе сделают операцию, откормят химией и прочее и прочее, потом отвезут к Норе и забросят.

— Будет сильно больно?

— Ты даже не представляешь насколько. Тебе захочется сдохнуть, лишь бы эти мучения закончились.

— Потерплю, — злобно прорычал Герман сквозь зубы, — давайте начинать.

— Скоро приступим, — ответил профессор и с довольной улыбкой пошёл к другим сотрудникам лаборатории, чтобы дать указания.

Глава 20

Во сне пару раз входил в глубокое медитативное состояние. Сам того не хотел, но организм выл о помощи и вынуждал. Оно и понятно: запредельная усталость, огромные тёмные синяки, ссадины, порезы и единственное серьёзное ранение — перелом двух рёбер справа, одного слева и ещё несколько трещин на остальных.

В общем, досталось мне сполна. Энергии в теле почти не оставалось, но на поддержание ускоренной регенерации хватало. Совсем слабой, настолько, что едва ли её можно назвать ускоренной. Однако это лучше, чем простое заживление, как у обычных людей.

Кроме того, в организме накопилось очень много грязи, оранжевой и нейтральной. С первой всё понятно, мне приходилось взаимодействовать с оранжевой энергией в аккумуляторах и тех